И еще. Ответь себе на вопрос: зачем тебе Сережа? Только честно ответь – себе врать нельзя. Хотя я и так уже знаю ответ… Не трудись мне больше писать – потрать это время с умом. И постарайся больше не вызывать в людях чувство жалости.
Я удалила письмо из папки входящих. Закуталась от сильного ветра в пальто посильнее и побрела домой.
Уставшая, грустная, одинокая женщина, которая вызывает в посторонних исключительно чувство жалости. Курица-домохозяйка, с которой не о чем говорить. Мамочка единственного мужа, будь он неладен.
«Иди домой, Люба. Купи себе вкусный тортик и бутылку шампанского. И выпей. Выпей за то, что было – и за то, что будет. За то, что не сбылось. И за то, что осуществилось. Впереди жизнь – и еще много чего хорошего и светлого».
А значит, надо жить.
Глава 30
– Что с тобой? – удивленно спросил Серега, заходя в комнату. – Заболела, что ли?
Ну вот что тут скажешь? Не объяснять же ему, что я только что два часа ревела белугой, заедая свое горе калорийным тортом со взбитыми сливками. Какая там фигура, какая кожа лица?! Впереди маячили одиночество и старость, которым совершенно безразлично, сколько во мне килограммов.
– Добрый вечер, Сергей Александрович, – холодно сказала я, сама удивившись своим словам. – Мое здоровье вас больше беспокоить не должно. Хорошо, что вы пришли – я как раз собиралась с вами серьезно поговорить.
– Люба, это что за спектакль? – выпучился Серега. – С каких пор ты ко мне на «вы»?
– Нам надо все рассказать девочкам, Сергей Александрович, – ответила я, игнорируя его вопрос. – Дальше так продолжаться не может. Они имеют право все знать. Я лично готова к разводу хоть завтра.
Серегины руки, расстегивавшие пуговицы на рубашке, замерли в воздухе. Он помолчал, с недоверием глядя на меня. Потом присел на краешек кровати и тихо поинтересовался:
– И ты так просто говоришь об этом? Готова отпустить вот так легко?
Я удивленно взглянула на него. Это он что же, хочет, чтобы я валялась у него в ногах и умоляла не уходить?! Он этого добивается?
– Люба, я понимаю, как тебе сейчас тяжело, – включил психолога Сережа. – В конце концов, мне тоже нелегко, я разрываюсь между работой и… Ты не волнуйся, я тебя не тороплю сейчас с разводом, даю время привыкнуть. Пусть Настя спокойно доучится этот год, а там я куплю тебе другую квартиру и…
– Нет! – перебила я его. – Я больше не могу жить в неизвестности, пустыми надеждами. У тебя другая, ты ее любишь – прекрасно, желаю вам счастья и долгих лет. Я переживу твой уход, поверь мне, мне есть ради кого жить. И еще: уйдешь из этой квартиры ты. Я никуда отсюда не тронусь. Я вложила в эту квартиру душу, любовь, много времени и сил. Нет, уйти должен ты – как мужчина и благородный человек.
От злости я даже не заметила, как вновь перешла на «ты». Ну да и пусть. И сдается мне, что это наш любвеобильный Ромео не торопится с разводом. Интересно почему?
– Ты изменилась, – констатировал Серега. – Стала меркантильной и жесткой. Тебе деньги нужны?
– Деньги всем нужны! – парировала я. – И чем больше, тем лучше. Ты, кстати, за меня не переживай – я работать буду, не пропаду.
– Ого, – Сережа выкинул брови. – Не ожидал, Люба. Вот правда, не ожидал. Ты же всю жизнь мне в рот смотрела и делала все так, как скажу. Скука смертная! Как я хотел, чтобы ты хоть раз сделала что-то сама, просто поставив меня перед фактом. Ну, там, сказала бы: «Все, устала сидеть дома, иду работать!» Разве б я возражал?
– А разве не ты говорил, что тебе нравится, что жена сидит дома и ведет хозяйство? – тихо спросила я, закипая. – Не ты говорил, что в детском саду девочкам делать нечего, а доверять детей няням нельзя?! Все, я устала от этих бессмысленных разговоров, хочу пораньше лечь спать – мне еще маму завтра забирать. Идем, девочки еще не спят.
Я ожидала бурной истерики от Насти, но, к моему удивлению, она отнеслась к словам Сереги «Девочки, так получилось, но мы вас всегда будем любить, и вы здесь вообще ни при чем» с пониманием.
Реакция же Алены превзошла все мои ожидания.
– У тебя другая семья? Ты уходишь к другой женщине? – допытывалась она у отца. И, получив положительный ответ, встала и трагическим шепотом возвестила: – Так и знай: папы у меня больше нет. Забудь меня и никогда не приходи. Видеть тебя не могу!
Затем, основательно хлопнув дверью, убежала в свою комнату, откуда незамедлительно послышались приглушенные рыдания.
Серега повернулся ко мне и выдал:
– Это ты виновата! Я-то говорить не хотел!
Ну конечно, я! Кто бы сомневался. Я же еще и Кеннеди пристрелила…
Как, вы не знали?!
Глава 31
– Лика, успокойтесь, пожалуйста! Выслушайте меня!
В маленькой прихожей было тесно для них троих, но Ликуся – тщедушная востроносая женщина, похожая на взъерошенного цыпленка, не пускала Риту с Денисом дальше порога, предпочитая держать их в дверях.
Рита, внутренне уже тысячу раз раскаявшаяся в своей легкомысленности, пыталась вставить хоть словечко в пламенный монолог жены Дениса. Но «цыпленок» оказался на удивление воинственным. Короткие светлые волосы торчали в разные стороны, а желтое домашнее платье только усиливало сходство с пернатыми.
Едва открыв дверь и увидев на пороге Риту с Денисом, Лика начала безудержно плакать, приговаривая:
– Денис, зачем ты привел сюда эту женщину, зачем?! Разве ты не знаешь, что мне нельзя волноваться? Уходите, я не желаю вас видеть! О, как ты мог, Денис, как ты мог!
– Лика, я люблю только тебя! – выкрикнул с надрывом Денис, вталкивая Риту в прихожую и закрывая дверь – на площадку уже высунула нос любопытная соседка.
– Да, любишь меня, а спишь с ней! Говорила мне мама: «Все мужики полигамны», – так я не верила… На каком она месяце?!
– Ни на каком, я вообще не беременна, клянусь вам! Между мной и Денисом ничего не было! – выпалила Рита. – Произошло недоразумение, выслушайте же меня!
Лика оказалась прекрасным слушателем. Во время рассказа она молча переводила взгляд с Риты на Дениса – словно проверяла его реакцию. Понимающе кивала головой, когда Рита рассказывала об отчаянии Дениса и его желании не расстраивать своих самых любимых женщин.
– Да, я знаю, как он привязан к матери! – наконец с укоризной сказала она, глядя на мужа. – Так это правда? Это все было постановкой? Почему же ты мне об этом не сказал?
– Ну, я ведь знаю, какая ты у меня ревнивица! – проговорил Денис, привлекая к себе жену и осторожно кладя свою ладонь на ее живот. – Вот и сейчас разнервничалась, распереживалась – и совершенно напрасно! Расстроила нашу Клавочку…
– Не Клавочку, а Ивана! – поправила его Лика. – У нас будет мальчик, я чувствую. И потом, скажи мне, что я должна была думать? Звонит мне Тамара Игоревна и кричит: «Я же говорила, что это ты бесплодна, а не мой мальчик! У моего сына скоро будет ребенок, а ты еще тысячу раз пожалеешь, что бросила его, ясно тебе, пустобрюхая?»
Последнее слово особенно уязвило ее, и она вновь заплакала, пряча лицо в свитере Дениса. Рите стало неловко – кажется, она больше здесь не нужна.
– Не переживай, я все рассказал маме! – торжественно сказал Денис, поглаживая жену по волосам. – Сказал, что ты беременна, что скоро у нее родится внучка по имени Клава и…
– Иван!
– Нет, Клава!
– Иван! Ванечка!
– Кхм-кхм, – откашлялась Рита. – Я, наверное, пойду. Рада, что вы поняли друг друга в этой нелепой ситуации…
«Которую создали себе сами», – мысленно закончила она.
А вслух сказала:
– Ну, всего доброго, желаю вам счастья!
– Ой, спасибо, и тебе счастья! И спасибо огромное за все! – спохватился Денис. – Уж прости, что так вышло, ну да ты меня понимаешь, у самой мама. Желаю тебе встретить хорошего достойного парня и выйти за него замуж!
«Интересно, а хватило ли у Дениса духу признаться матери в собственном вранье? – размышляла Рита по дороге домой. – Не окажусь ли я в смешной ситуации из-за этого случая? Надо было уточнить это сразу…»
Но в кармане призывно зазвонил телефон – это была Эльвира Борисовна с требованием отчета:
– Ритонька, что происходит?! Что у вас с Денисом произошло?! Я звонила Тамарочке сейчас, но она даже разговаривать со мной не стала – сухо проговорила, что ей некогда, и положила трубку. Я ничего не понимаю!
– Мам, я тебе все дома объясню, ладно? – устало сказала Рита, думая о том, что ситуация с Денисом очень красноречиво показывает нездоровые отношения между ним и его матерью. Да что там скромничать – и между Ритой с ее собственной матерью тоже не все в порядке. Все не как у людей. Вот только как это изменить?
На следующее утро Рита вошла в школу и, как обычно, поздоровалась с вахтершей. Та осуждающе глянула на нее и промолчала.
Слегка удивившись, Рита поднялась в свой кабинет и обнаружила рядом с ним стайку учителей среднего звена. При виде ее они резко замолчали и уставились на Риту, словно на диковинного зверя в клетке.
– Доброе утро, что-то случилось? Очередная внеплановая проверка едет? – попыталась пошутить Рита, но никто даже не улыбнулся.
– Рита Вилевна, а вас завуч к себе вызывала, – отводя глаза, сообщила физичка. – Сказала: «Как придет – пусть сразу ко мне зайдет…»
– Хорошо, сейчас зайду! – недоумение Риты росло с каждой минутой.
Не мешкая, она направилась к знакомому кабинету.
– Рита Вилевна, я, конечно, понимаю, что сейчас не те времена! – завуч, барабаня пальцами по столу, испытующе глядела на Риту. – Не советские, когда за это осуждали, понимаете?
– Пока нет, – честно призналась Рита.
– В общем, звонок поступил от одной пожилой дамы. Я, конечно, понимаю – в ее времена это было в порядке вещей, но пойми меня тоже, Рита: звонок поступил – я обязана как-то отреагировать!
До Риты вдруг дошло, что завуч наслаждается этим разговором и растерянностью Риты. Сердце сжалось в болезненном предчувствии беды.