Выяснилось, что в мои обязанности также входит купание стариков. Так вот, другая «милая» бабушка два часа держала меня в ванной комнате, заставляя тереть ей спину. Понимаю, что это звучит смешно, но божий одуванчик очень любил банные процедуры и массаж. На мое резонное «Да у вас уже вся спина красная» бабулька заявила: «Ты деньги за это получаешь. Мой лучше, а не то пожалуюсь, чтобы тебя уволили…»
И это еще были цветочки. Дедушки отпускали скабрезные шуточки по поводу моей фигуры, бабули без конца звонили по телефону и требовали то одно, то другое. Но мне, не поверите… мне отчего-то впервые в жизни было хорошо.
Появилось давно забытое чувство нужности людям. Домой я приходила свешивая язык от усталости. Если честно, я была рада тому, что теперь работаю – Леопольдовна под предлогом того, что детям нужен присмотр, жила у нас. Нет, не так – скорее, мы жили у нее. Вечера в ее компании становились и вовсе невыносимыми.
Бракоразводный процесс с Сережей был в самом разгаре – нам предстоял суд и раздел имущества. Серега в нашей жизни не появлялся – лишь исправно переводил деньги на счет. Вот на эти-то деньги я и решила жить, а своей крошечной зарплатой распорядилась немного иначе.
В общем, у меня были небольшие накопления, и я купила себе старенький подержанный автомобиль «ВАЗ 2107». Радуясь тому, что буду теперь ездить на машине, а не таскаться по всему городу на своих двоих, я села за руль и… поняла, что ничего не могу.
Я никогда не училась в автошколе. Уроки вождения давал мне Серега – и это был автомобиль с автоматической коробкой передач, который я худо-бедно научилась водить. Потом Серега просто купил мне права, и я, счастливая, ездила на дачу и возила подвыпившего Серегу из гостей домой.
В общем, радуясь возможности меньше бывать дома, где царствовала Леопольдовна, я вытащила газету объявлений и нашла номер инструктора по вождению. Инструктором оказался мужчина лет сорока пяти, с крупными руками рабочего человека, хитрым прищуром голубых глаз и бесконечно куривший.
– Колесников Алексей Анатольевич, – представился он, попыхивая сигареткой. – Перейдем на «ты», слушаться меня беспрекословно, оплата почасовая после вождения. Опыт вождения имеется?
– Имеется, – гордо сообщила я. – Четырнадцать лет водительского стажа. Правда, на такой машине никогда не ездила, поэтому ничего не получается, а машина мне очень нужна. Помогите, пожалуйста, побыстрее освоить механизм…
– Разберееемся, – протянул инструктор. – Ну давай, показывай, что умеешь. Заводи.
То-то, наверное, он был удивлен, когда выяснилось, что водитель с четырнадцатилетним стажем не умеет ничего!
Сначала я подумала, что за свои небольшие деньги, которые я плачу ему, он должен быть терпеливым и лояльным к моим промахам. Первое же вождение показало, как жестоко я ошиблась.
Он доводил меня до слез на каждом – уверяю вас – на каждом занятии! Три часа ушло на то, чтобы я просто научилась плавно отпускать сцепление и давать газу. Три! Сегодня было четвертое занятие, а мы все еще топтались на месте, так и не выехав с идиотского пустыря!
– Руки откуда растут, ну?! – грозно спрашивал он у меня. – Давай еще раз. Плавно! Плавно!!! Вооооот! Вот так! Молодец!
Я испытала самый настоящий шок, когда машина, вдруг повинуясь моему приказу, не заглохла, как делала обычно, а вполне бодренько покатила вперед. И это сделала я?! Невероятно!!!
– Ну чего приклеилась к рулю? На спинку откинься! Расслабься!
Он что, с ума сошел? Как можно расслабиться, когда едешь за рулем? Мне это еще ни разу не удавалось! И потом, я развиваю такую бешеную скорость, что…
– Ну вторая скорость-то будет сегодня, нет? – хмуро поинтересовался Колесников. – Давай сцепление выжимай, вставляй вторую…
Глава 38
Домой я прилетела счастливая – как на крыльях любви.
Настроение было замечательным. У меня есть девочки, жива мама, есть крыша над головой, есть работа, которая кормит… А после суда жизнь и вовсе заиграет новыми красками, я в этом уверена! По крайней мере, Леопольдовна обязана будет съехать отсюда, потому что…
– Алена! Открой дверь, я не могу – у меня руки в тесте! – закричала я из кухни.
Леопольдовна, сидящая ближе всех к входной двери – в гостиной, не удосужилась поднять свою пятую точку с дивана.
Интересно, кого там черти принесли на ночь глядя?
– Мам! Мам, там это… там папа! – в кухню с квадратными глазами влетела Алена. – Ужасно выглядит, зовет тебя и не заходит…
Вытерев руки о первое попавшееся полотенце, я вышла в коридор.
В дверях стоял мой пока еще муженек. Вид у него был жалкий и побитый.
– Что с тобой? – в ужасе вымолвила я.
– Люба… Мне плохо без тебя, – выдавил из себя Серега. – Я скучаю по вам, Любань. Пустишь?
Я во все глаза смотрела на своего блудного мужа.
Господи… Похудел! Осунулся! Трехдневная (минимум!) щетина выглядела отвратительно, а мятая рубашка у моего прежде всегда ухоженного мужа вызывала жалость. И желание сию же секунду отутюжить, накормить, спать уложить.
При виде меня Сергунчик виновато опустил голову, словно боялся встретиться со мной взглядом. Понуро уставившись на свои ботинки, он молчал. В распахнутую настежь дверь тянуло декабрьским морозом.
– Что, мОлодец, невесел? Что буйну голову повесил? – весело спросила я – жалость моя улетучилась в одну секунду. – Что скажешь? Или помолчать пришел?
Краем глаза я успела заметить, как Алена подталкивает Настю ко входу в детскую и что-то успокаивающе шепчет ей. Настины огромные глаза были полны слез.
Вот мерзавец!
– Тебе чего тут надо? – прошипела я, наступая на Серегу. – Иди туда, откуда пришел, – нам тут в нашей жизни сквозняков достаточно. И дверь за собой не забудь закрыть!
– Любань, ты это… Ты права, Любань. Ты ругай меня, ругай, я это заслуживаю, – выдавил из себя муженек, вопреки ожиданиям, вваливаясь в прихожую и закрывая за собой дверь. – Только не гони меня, Любань, ладно? Мне плохо очень без тебя и детей. И вот тут… это…
Он вывернул свой карман и выгреб оттуда бесформенную кучу денег – много-много пятитысячных купюр. По моей прикидке, тысяч двести.
– Вот, возьми, это тебе и девочкам я принес, – он протянул мне деньги в раскрытых ладонях. – Это аванс за один объект тут за городом, я… Впрочем, неважно. Просто возьми.
Я машинально взяла протянутое. Купюры, беспорядочно сложенные, разлетелись по прихожей золотым дождем.
– Конечно, как деньги брать – это ты первая, – раздался за спиной ехидный голосок.
За спиной, естественно, возвышалась Леопольдовна. И когда это она успела тут появиться?!
– Мам, мы без тебя разберемся! Иди к себе, – рявкнул Серега, меняясь в лице.
Свекровь, что-то недовольно бормоча про себя, скрылась в комнате. Небось подслушивает теперь у замочной скважины.
Спустя два часа я подавала к столу ароматный горячий пирог с картофелем и грибами. Настороженная, натянутая гитарной струной Алена разливала чай. Настя, весело болтая, сидела на коленях у отца и рассказывала ему о своих школьных делах. Леопольдовна ютилась на краешке стола и делала вид, что все происходящее ее не касается.
– Папа, а ты насовсем пришел? – спросила Настя, нежно обнимая его за шею и заглядывая в глаза.
Она даже не замечала того, что Алена шикает на нее и делает большие глаза. А вот моя взрослая девочка, кажется, уже все понимает. И не спешит распахивать объятия навстречу блудному папаше.
– Зависит от мамы, – Серега долгим задумчивым взглядом посмотрел на меня. – Как она скажет – так и будет…
А я… У меня просто щемило сердце от переполнявших меня чувств. С одной стороны, казалось, что все вернулось на круги своя, и семья снова воссоединилась. С другой стороны… Серега не каялся, не говорил, что такого больше не повторится, не просил прекратить бракоразводный процесс.
А даже если бы просил.
Я не смогу больше жить с ним. С изменником, предателем и подлецом. Не смогу!!! Даже ради детей и престижного статуса замужней женщины.
А все же интересно, каким ветром его сюда занесло? Эвелина дала от ворот поворот? Это вряд ли…
Ответ на свой вопрос я получила позже, когда все разошлись по своим комнатам, а мы с Серегой остались наедине. Он сидел за столом, на своем почетном «отцовском» месте и пил чай из своей огромной кружки. Как в старые добрые времена. Я сидела напротив и молчала.
– Знаешь, Любань, я не хотел, чтобы все так вышло, – наконец нарушил он молчание. – Прости меня, ладно? Я столько боли тебе причинил…
«Так, Люба, не строй никаких иллюзий на его счет. Ему просто плохо, он скучает по привычному укладу жизни, вот и все. Что там советовал тот психолог из книжки? Соглашаться, убрать все колючки и главное – не проявлять собственной инициативы? Попробуем».
– Все в порядке, Сереж, – охотно включилась я в игру. – Наоборот, я очень благодарна тебе за все те годы счастья, которые ты дал мне. Хотела поблагодарить тебя за все – за любовь, за обеспеченную жизнь, за наших девочек, в конце концов! Ты был прекрасным мужем и отцом, а я просто не сумела удержать тебя по собственной глупости.
– Не говори так, ты вовсе не глупая! – Серега, удивленно внимавший моим словам, вдруг вскинулся и замотал головой. – Если в случившемся кто-то и виноват, то это я, и только я! А ты у меня всегда была славной. Мне вас так не хватает, Любаш. Не поверишь, как я скучаю по нашим вечерам, по даче, по сборищам, которые мы там устраивали.
Мы помолчали – каждый был погружен в свои мысли и воспоминания.
– Все уже в прошлом, Сереж, – как можно мягче сказала я. – Никто в этом не виноват. Ты был и остаешься отцом для наших девочек, они тебя очень любят и всегда рады видеть.
– Люб, ты знаешь, я долго думал над тем, что происходит, – наконец сказал Серега. – И понял, что… Мне для счастья нужны вы обе. Вы такие разные, но каждая из вас дорога мне по-своему. Я люблю тебя, Любань, люблю очень сильно. Но и ее я тоже люблю. Понимаешь?