– Ты не понимаешь, что я мать и волнуюсь за тебя, Алена? – тоже вскипела я. – Я не могу отпустить тебя, не зная с кем, не зная куда! С Алешей – еще может быть. И то – ночевка была бы под большим вопросом. А теперь ты меня еще и огорошила этой новостью. Дай хоть посмотреть на твоего нового молодого человека!
– Он тебе не понравится, – промямлила Алена. – Он… не похож на Алешу. Совсем.
– Я сама сложу свое впечатление, ты только приведи его до субботы, а там посмотрим, – ответила я, переключаясь на дергавшую меня Настю и не замечая изменившегося тона Аленки. – Что там у тебя, Настен? Задача? Ну давай посмотрим…
– То есть, если он придет и познакомится с тобой, ты меня отпустишь? – уточнила Алена, доставая из заднего кармана брюк свой телефон.
– Думаю, да, – рассеянно ответила я, читая условие задачи и не понимая ровным счетом ничего. – Пусть приходит в любой удобный для него вечер до субботы… Так, все, не отвлекай меня!
Примерно минут сорок мы с Настеной делали уроки.
Господи, почему наших первоклассников стали так много нагружать в школе?! К завтрашнему дню, к примеру, Насте нужно прочитать четыре страницы по литературному чтению, решить две задачи и шесть столбиков примеров, подготовить пересказ по окружающему миру и прописать целый разворот прописей. Что это за учительница такая, которая ничего не успевает на уроке и задает все домой? Что это за безобразие такое?!
Возмущение мое не успело достигнуть критической точки – в прихожей хлопнула входная дверь. Это мог быть только Сережа. На его приход я больше не реагирую как раньше – не несусь собачкой к двери, сшибая все на своем пути.
Пришел и пришел. Все.
– Ура, папа пришел! – ринулась в прихожую Настя. – Папа, а ты чего мне принес? Ой, пап, что с тобой? Папочка, ты заболел?
До меня донеслось глухое бормотание Сереги. Господи, что там у него стряслось? Не сумев преодолеть своего любопытства, я тоже поспешила к нему.
Серега сидел на кухне. Перед ним стояла пузатая бутылочка коньяка и большая кружка. Я вопросительно уставилась на Серегу, ожидая разъяснений.
– Все кончено, Люб, – глухо сказал он мне. – Все кончено. Она даже не захотела меня слушать. А ты… ты-то была согласна, Любань.
Ну вот и первые плоды моего «соглашательства». Вообще, у меня и был на это расчет, вот только…
А что мне теперь с ним делать? И вообще, нужен ли он мне такой? А?
Я не успела ответить себе на эти вопросы – входная дверь хлопнула еще раз. Я уловила звук поцелуя и щебет Алены: «Ну проходи, чего стоишь?»
От увиденного челюсть моя упала на пол бетонной плитой. И никак не могла встать на место. Потому что…
Потому что в прихожей, нагло приобняв Алену за талию, стоял… вполне себе взрослый мужчина. По-моему, ровесник Аркаши. Или даже старше.
– Знакомься, мамочка, – прочирикала Алена, сияя. – Это Женя. Женя, это моя мама. Ой, а вот и папа. И бабушка. И моя сестренка.
– Здрасте, – с трудом ворочая пудовым языком, ответила я.
Завалиться бы сейчас спать. А когда проснусь – понять, что то был сон.
Глупый, дурацкий сон.
Глава 40
– Добрый вечер. Евгений, – представился мужчина, пожимая всем по очереди руки. – Ваша дочь разбила мне сердце, – признался он, дойдя до Сереги. – Счастлив познакомиться с семьей своей красавицы…
«Своей?! А не многовато ли берет на себя этот наглец?!»
– Да вот только вашей… ой, то есть нашей красавице еще нет даже восемнадцати! – возвестила я, мысленно отхлестав Алену крапивой – как это делала в детстве моя бабушка, если я отлынивала от домашнего хозяйства. Господи, каким примерным ребенком я была. – К чему это я? Ах да – кажется, в УК РФ статья такая имеется, о несовершеннолетних. Евгений, может быть, вы подскажете?
– Мам! – прошипела Алена, бросая на меня взгляд, полный яростного отчаяния. – Что ты такое говоришь!
Евгений, однако, лишь натянуто рассмеялся и, выпустив руку Алены, демонстративно сделал шаг в сторону.
– Понимаю, какое неизгладимое впечатление произвел на вас тридцатилетний мужчина рядом с семнадцатилетней девочкой, – мягко сказал он. – Но давайте не будем делать выводов о намерениях человека, которого вы видите впервые в жизни. Вы ведь меня совсем не знаете.
– Как и вы нас, – парировала я, в мыслях продолжая воспитание Алены. – Уж извините, но с нашей дочерью у вас не может быть ничего общего, а поэтому я попрошу…
– Мама!
– Алена, замолчи!
– Да ладно тебе, Любань! – примирительно сказал молчавший до сих пор Серега. – Чего ты, в самом деле, к человеку придираешься? Я предлагаю познакомиться, так сказать, поближе. Посидим, поговорим. Обо всем, – подчеркнул он последние слова, выразительно глядя на меня. – Ну, прошу к столу. Люба, сделай лицо попроще. У нас есть что-нибудь пожевать?
Вместо ответа я развернулась и пошла к своей комнате, поманив на ходу Алену за собой.
За спиной я услышала голос Сереги:
– Проходите, Евгений, будьте, как дома. Вы мою супругу извините, она женщина импульсивная, сгоряча может еще и не то сказать. Располагайтесь!
– Алена, это как понимать? – взорвалась я, едва за нами закрылась дверь. – Где ты познакомилась с этим старичком? Кто он такой, откуда?!
– Могла бы сама задать ему эти вопросы, вместо того чтобы кричать! – спокойно ответила Алена, подлетая к зеркалу и подкрашивая губы моей помадой. – Вот папа – молодец, даже не ожидала от него такой поддержки.
– Папа в не меньшем шоке, чем я, – заверила я доченьку. – Не обольщайся. Просто он давно ищет способ реабилитировать ваши натянутые отношения, поэтому и подлизывается. А теперь отвечай на мои вопросы по порядку. Итак, где ты с ним познакомилась?
– Какая разница, – передернула плечом Алена, продолжая красоваться перед зеркалом, но, заметив мой злобный взгляд, все же добавила: – На улице. Он сделал комплимент моим волосам, я ответила – ну, и разговорились, а что тут такого?!
– Как что такого? Он тебе в отцы годится, Алена!
– В отцы? – с наигранным ужасом переспросила Алена. – Ну, если только ему на тот момент было тринадцать лет.
– Господи, да что ты в нем нашла? Вы же из разных возрастных категорий, Алена. Ты еще в куколки играла пару лет назад, а он… Кстати, чем он занимается?
– У него какой-то там бизнес, я не поняла какой, – беззаботно ответила Алена, с нетерпением поглядывая на дверь. – Пойдем, спросишь у него сама.
– Никуда я не пойду! И тебе запрещаю! Ты должна общаться со сверстниками! Чем плох был твой Алеша, чем? И чем тебя привлекает этот напыщенный павиан?!
– Не кричи, мама! – испугалась Алена. – Ему не нравятся разговоры о моих бывших. Не надо предвзято относиться к человеку. С ним очень интересно, он столько знает! И вообще…
Взгляд Алены стал из сосредоточенного рассеянно-блуждающим. Не знаю, что больше резануло мне сердце: слово «мои бывшие» или этот глуповатый взгляд получившей первый опыт девушки.
– Алена, вы же с ним еще не… Ну, сама понимаешь? – промямлила я, отчего-то ощущая стыд и неловкость – ох уж это совковое воспитание.
– Нет! – сверкнула глазами Алена. – Как ты можешь так думать про меня, мама! Я совсем не такая!
– Ты даже про него ничего не знаешь! – не унималась я. – А если его бизнес – это похищение молодых дурочек вроде тебя?! Об этом ты подумала?
Алена закатила глаза и принялась уфкать и дуть щеки.
В дверь постучали.
– Можно? – в комнату заглянул Женя. – Уж простите, слышал ваши последние слова, – обратился он ко мне, – и не могу промолчать. Я не ем маленьких девочек, не краду их. Я вовсе не чудовище, и намерения мои чисты. Просто мы с вашей дочерью любим друг друга, и… Конечно, я понимаю ваши чувства…
– Нет, – отрезала я, – не понимаете. Если, конечно, у вас нет несовершеннолетней безмозглой дочери.
– Нет, дочери у меня нет. И вообще детей нет, – сказал Евгений. – Мы не хотели говорить, но мы с Аленой собираемся пожениться после того, как она окончит школу. Конечно, я не так себе представлял знакомство с будущими тестем и тещей, но…
– Что вы собираетесь сделать?! – мне казалось, что мне изменяет слух. – Алена, ты беременна?! Да или нет – отвечай!!!
Глава 41
В машине молчали – говорить было неловко.
Пару минут назад зареванная Рита пыталась убедить Аркашу, что у нее все в порядке и это состояние «само пройдет». Аркаша, ликуя в душе, заявил, что в таком состоянии идти самой совершенно недопустимо, и предложил подвезти до дома. Она долго отнекивалась и тогда Аркадию пришлось «признаться», что он хотел поговорить о дочери.
– Можно и здесь поговорить, – не сдавалась до последнего Рита, краснея, – присутствие мужчин ее всегда смущало.
Однако появление уборщицы и вахтера решило дело. Ойкнув, Рита забормотала, что совсем забыла о времени, и принялась спешно собирать свои бумаги.
Аркаша, тоже смущаясь, вышел в коридор, провожаемый подозрительными взглядами вахтера.
– Кажется, ваш доблестный охранник подозревает меня в том, что я краду мел, – заметил с улыбкой Аркадий, решительно забирая у Риты два тяжелых пакета, набитых детскими тетрадками.
Рита прыснула от смеха, но тотчас же одернула себя. На ум в такие моменты всегда приходили слова матери «Рита, ты же учительница, перестань вести себя как ребенок!».
Признаться, слышала от мамы фразы, подобные этой, Рита уже лет с пяти…
«Скромница», – отметил про себя зачем-то Аркадий.
На него напало какое-то дурашливо-веселое настроение, граничащее с легкой эйфорией, и лишь красные глаза Риты сдерживали его от окончательного помешательства. Не думалось ни о чем – ни о дочери, сидящей сейчас на попечении няни, ни о матери, которой он обещал заехать вечерком, ни о Лиане, мысли о которой вот уже несколько месяцев не давали ему спокойно спать…
И все же интересно, почему она так горько рыдала?
Спросить об этом Риту саму было неудобно – Аркаша видел, до чего ей неудобно стеснять незнакомого человека, пусть даже и отца своей ученицы. Однако он, не слушая возражений, категорично заявил, что ходить по темным улицам в вечернее время опасно, и вообще, в дороге они смогут поговорить об успехах Софийки в учебе.