В это время со стороны дивана послышались возня и недовольное бурчанье. Ах да, месье Ярцефф ведь у меня ночевать изволил!
Завернувшись в пушистый халат, я побрела открывать, по пути пнув обладателя несокрушимой нервной системы в копчик. Это же надо так дрыхнуть, а! Он ведь находится гораздо ближе к входной двери, чем я, но пока даже толком не проснулся, так, сон был слегка потревожен.
Ничего, бодрый утренний пендель оказал свое волшебное действие.
– Ауч! Ты чего? Больно же!
– Подъем!
– С какой стати? Мы куда-то спешим? Сейчас ведь только… – Олег, щурясь, посмотрел на часы. – Офигеть! Семь утра! Варька, ты с ума спрыгнула?
– Это, похоже, мадам Гранье с ума от ревности спрыгнула. Видать, решила все же нанести тебе визит, а тебя – опа, и нет в номере! Вот она теперь ко мне ломится.
– Кто ломится? – Олег сел на диване и очумело потряс головой. – Тихо же!
И в этот момент тем, за дверью, видимо, надоело ждать. А может, голос вожделенного месье Ярцефф возбудил их настолько, что грохот и призывные вопли возобновились.
– Тихо, говоришь? – ехидно усмехнулась я, поворачивая ключ. – Странные…
Договорить мне не дали. Ничего себе манеры! Мало того, что меня оттолкнули, словно досадное препятствие типа мешка с картошкой, так еще и с топотом ломанулись к по-прежнему сидевшему на диване Олегу, сдернули его с дивана и ловко нацепили наручники.
Ну да, полиция, но ведь это швейцарская полиция, что ж они ведут себя, словно пэпээсники из Чертанова?
Я растерянно переводила взгляд с бледной от испуга мадам Гранье на трех бравых парней в форме. Ну как парней – одному явно было хорошо за сорок, зато двое других вполне подходили под этот термин. Самый молодой, коренастый и белобрысый, почему-то смотрел на Олега с такой ненавистью, что мне на какое-то мгновение стало страшно.
Но только на мгновение. А потом я разозлилась.
– Что здесь происходит? – Ничего, они должны знать английский, за счет туристов ведь живут. – По какому праву вы вламываетесь в мой номер? Что за скотские манеры? Мы – граждане России, и…
– Варя, погоди, – вполголоса проговорил брат. – Я сам. Что происходит? – перешел он на французский. – Вы ничего не перепутали, месье?
– Это он? – Тип постарше вопросительно посмотрел на белобрысого напарника, абсолютно не реагируя на вопрос Олега.
– Да. Эта скотина была вчера с Фло, – катнул желваки крепыш.
– Вы подтверждаете? – соизволил наконец обратиться к Олегу ажан.
– То, что скотина, – нет. – Брат откинулся на спинку дивана, с силой провел ладонями по лицу и, встряхнув головой, продолжил: – А что был вчера в компании очаровательной жительницы Глиона – подтверждаю. Разве это запрещено? Или я не в Швейцарии, а в Арабских Эмиратах?
– Он еще и издевается, гад! – Белобрысый размахнулся, но ударить не успел, окрик старшего остановил занесенную руку.
– Разумно, – кивнул Олег. – Иначе потом пришлось бы объяснять послу России, почему гражданин его страны подвергся насилию и издевательствам.
– Насилию?! – заорал крепыш. – Издевательствам?! Это ты нам говоришь об издевательствах?! После того, что ты сотворил с бедняжкой Фло?!
– Ей понравилось, – улыбнулся было Олег, но улыбка буквально стекла с его лица вместе с красками. Я никогда не видела, чтобы мой брат бледнел так стремительно. – Погодите! Что с Фло? Мы договорились встретиться с ней сегодня в полдень!
– Браво, – пару раз хлопнул в ладони старший, – убедительно. Вы, случайно, не актер, месье Ярцефф?
– Но почему вы ему не верите? – вмешалась вдруг жавшаяся в углу мадам Гранье. – Вы же видите – юноша ничего не знает!
– Тетушка Жозефина, – поморщился ажан, – шли бы вы по своим делам, а? Показали нам номер месье Ярцефф, и спасибо на этом.
– Я всегда знала, Пьер, – поджала губы старушка, – что ты упрямый болван. Но надеялась, что с возрастом это пройдет. Увы, я ошиблась. Но попомни мои слова – ты ошибаешься. Этот парень не причастен к смерти Фло.
– Что?! – Голос Олега дрогнул. – Что значит – «к смерти»? Разве… разве Фло умерла?
– Ее убили, – процедил старший, поднимаясь с кресла, в котором он сидел.
– Когда? Как?
– Хватит комедию ломать! Будто ты не знаешь как! С кем она вчера провела полдня? Кто шлялся с девушкой возле закрытой школы? Небось там хотел все это сделать, псих ненормальный, да? Говорил же мэру города – надо снести это здание, сровнять его с землей, чтобы и следа не осталось, чтобы такие вот маньяки не тянулись со всего света ради удовлетворения своих больных фантазий. Имитаторы, мать их! Поднимайся, тварь, поехали в участок!
– Прежде всего потрудитесь сказать, в чем вы обвиняете моего брата. – Я тоже умею выстужать голос до точки замерзания. – Чтобы я смогла связаться с послом России и нашим адвокатом.
– А это мы еще посмотрим, с кем вы свяжетесь. – Я угадала, английский здесь знали. Правда, акцент жуткий, так ведь и я слух англичанина не услаждаю. – Может, вы вместе с братом развлекались?
– Здесь она была, – снова вмешалась хозяйка отеля. – С пяти вечера. И никуда не выходила, я могу подтвердить это где угодно. И кстати, месье Ярцефф с девяти вечера тоже был в отеле. Можете спросить ночного портье – ни мадемуазель, ни месье Ярцефф ночью из отеля не выходили. Когда, кстати, убили бедняжку?
– Точное время смерти определит экспертиза, – дернул щекой ажан. – Если получится.
– То есть?
– Потому что наш имитатор в точности повторил убийства мадам Леклер. Он опоил свою жертву снотворным, положил спящую Фло в ванну, пустил теплую воду и вонзил нож бедняжке в горло. Жертва не сопротивлялась, поэтому никаких следов крови на одежде, да, месье Ярцефф? Все смыла вода, тепленькая водичка, которая текла себе и текла, не позволяя телу остыть. А вы тем временем вернулись в отель и преспокойно легли спать. Вот только непонятно, почему не у себя в номере? Впрочем, это не так важно. Небось делился с сестричкой подробностями, да? Смаковал детали? У, сволочи!
– Пьер! – Мадам Гранье нравилась мне все больше и больше. – Веди себя прилично. Это – мои гости, и пока у тебя не будет на руках весомых доказательств их причастности к смерти бедняжки Фло, я требую соблюдать правила, принятые в цивилизованном обществе! Милая, не волнуйтесь, – она подошла ко мне и участливо погладила по плечу, – все разъяснится, я уверена.
– Мерси, – прошептала я, с трудом сдерживая слезы.
Олега увели, а мне было велено не покидать город, а еще лучше – отель. А дабы у меня не возникло иллюзий по поводу моего положения, в холле, к немалому возмущению мадам Гранье, остался один из полицейских. Насколько я поняла, его потом собирался сменить другой. В общем, я оказалась под круглосуточным наблюдением.
Вернее, это местные копы так думали, ага.
Так я и стану сидеть и ждать у моря погоды. Во-первых, тут не море, а Женевское озеро, а во-вторых, погоду делаю я.
Хотя Мартин, которому я, разумеется, сразу же сообщила о случившемся, строго-настрого запретил мне заниматься самодеятельностью. В Женеву ближайшим рейсом вылетал Георгий Вартанович Миносян, личный адвокат Пименова, и Мартин попытался убедить меня, что этого более чем достаточно. Главное, чтобы я не мешала. Не наломала дров, как он изволил выразиться.
Дрова я ломать не собиралась, я и рубить-то их не умею, а уж голыми руками ломать – и подавно. Тут сила лошадиная нужна. Или хотя бы кругликовская, Алюша, мне кажется, вполне могла бы крушить поленья.
И еще много чего могла эта монструозная барышня.
И я хочу выяснить, что именно она натворила здесь семь лет назад.
Потому что теперь абсолютно убеждена – Альбина Кругликова имеет непосредственное отношение к кровавому кошмару. Какое?
Вот это и предстоит выяснить.
ГЛАВА 41
Да, да, я прекрасно понимаю, что разумнее, а главное – безопаснее всего было запереться в своем номере, никого не пускать и дождаться приезда адвоката Пименова. Он прибудет в Глион самое позднее сегодня вечером.
Но я так не могу, понимаете? Тупо торчать в отеле, зная, что из Олега пытаются выбить признание? Ой, только не надо мне петь песни про цивилизованную швейцарскую полицию! Когда в деле имеются личные мотивы, цивилизованность, как правило, сдает позиции в любой стране.
А в этом деле мотив имелся. Белобрысый такой, коренастенький, сгорающий от ненависти к убийце своей бывшей возлюбленной. Судя по поведению этого парня, только для Фло он стал бывшим…
Так что к моменту приезда Миносяна с Олегом может произойти все, что угодно. Ведь заставить человека признаться в том, чего он не делал, можно не только силой, наука не стоит на месте.
И не надо мне говорить, что несколько часов погоды не сделают. Сделают, и еще как! Ведь за несколько часов тот, кто убил жизнерадостную рыженькую толстушку, может подготовить для следствия новые улики против Олега.
М-да, шкафы семейства Кругликовых оказались забитыми скелетами настолько плотно, что они, скелеты, начали вываливаться. А ведь умерь Степан Петрович аппетиты, не возжелай он в зятья Мартина Пименова, глядишь, и удалось бы сохранить коллекцию костей неприкосновенной. Потому что не пришлось бы запихивать в шкафы новые скелеты. Вернее, трупы.
Нет, ну какие же твари, а?
Ладно, Варька, хватит тратить время на непродуктивную злость, надо действовать. Но прежде чем действовать – подумать. Это гораздо логичнее, верно? Ведь уйти из отеля незамеченной я смогу в любой момент, и никакой соглядатай меня не остановит. Не зря ведь тащила такой здоровый чемоданище с одеждой, париками и косметикой.
Вот только – куда идти? В заброшенную школу? Одной? Не то чтобы страшно, хотя и это верно, но – а смысл? В полицию? В квартиру Фло?
В общем, мозговой штурм просто необходим.
Но его, штурм, грубо прервали. Вернее, не грубо – случайно. Вряд ли тот, кто уронил сейчас ключи за дверью, хотел привлечь к себе внимание. Но привлек.
И затаился, прислушиваясь. Я громко, показательно всхлипнула, потом еще раз и еще. Шмыгнула носом, налила воды в стакан, создав при этом как можно больше грюка и звяка. В общем, продолжила страдать, не обращая абсолютно никакого внимания на происходящее за дверью. Ы-ы-ы, братишечка мой, Олежечка!