Глава 17. Я пишу Атанасиосу и Жан-Пьеру
Подозреваемый № 3: Атанасиос Спанидис, Греция.
Подозреваемый № 4: Жан-Пьер Гарсия, Франция.
От: Athanasios Spanidis a.spanidis56@yahoo.gr
Кому: Марковкин markovkin@gmail.com
Тема: Ответ
Дорогой Марк Марковкин,
рад был получить твое письмо. Я не уверен, что все в нем понял правильно, но попробую ответить. 1980 год я провел на Крите, снимая диких козлов и баранов. В том году у меня был творческий кризис. Марк Морковкин, тебе знакомо то, о чем я пишу? Надеюсь, что нет. Для художника нет ничего страшнее. Поэтому я не поехал в Москву, хотя собирался: в июле там начались Олимпийские игры. Возможно, если бы я поехал, то встретил бы твою бабушку Марту, но судьба сложилась иначе. Спустя год я познакомился со своей будущей женой Пенелопой, которая родила мне двух сыновей. Я хотел бы иметь дочь, но Бог решил иначе. Может быть, он пошлет мне внучку – как ты думаешь?
С приветом,
вечно твой Атанасиос
P. S. Я не знаком с Хосе Марией Дельгадо из Мексики, зато у меня есть имейл Жан-Пьера:
P. P. S. У меня нет татуировки с такой надписью, зато есть татуировка, на которой Геракл усмиряет критского быка. Я ей очень горжусь.
P. P. P. S. Твою тайну я сохраню до конца дней моих.
От: Марковкин markovkin@gmail.com
Кому: Jean Pierre jpgarcia56@hotmail.com
Тема: Вопрос
Уважаемый Жан-Пьер!
Меня зовут Марк, я из России. Скажите, пожалуйста, а вы были когда-нибудь в Москве? Если да, уточните, пожалуйста, в каком году. Я ищу одного человека, и, возможно, это вы. Кроме того, сообщите, есть ли у вас на руке татуировка со словами “Together we stand, divided we fall”.
Жду вашего ответа,
Марк
P. S. Ваш имейл мне дал Атанасиос Спанидис. Надеюсь, вы на него за это не рассердитесь.
P. P. S. Я тоже люблю фотографировать.
От: Jean Pierre jpgarcia56@hotmail.com
Кому: Марковкин markovkin@gmail.com
Тема: Re: Вопрос
Дорогой Марк!
Я был очень рад получить письмо из Москвы. Я всегда мечтал побывать в твоем городе, увидеть Кремль и Красную площадь. Правда ли, что по ней ходят живые медведи? Я слышал, русские люди очень веселые и все время пьют водку и едят капусту, но не знаю, действительно ли это так. Мой прапрапрапрадед был в Москве с Наполеоном, но его следы теряются после 1812 года. Надеюсь, я как-нибудь обязательно приеду в Россию и смогу познакомиться с тобой.
Самые теплые пожелания тебе и твоей семье,
Жан-Пьер
P. S. Напиши, нашел ли ты того, кого искал.
P. P. S. У меня нет ни одной татуировки и уже, наверное, не будет никогда.
От: Марковкин markovkin@gmail.com
Кому: Jean Pierre jpgarcia56@hotmail.com
Тема: Re: Re: Вопрос
Жан-Пьер!
Я не люблю капусту, можно даже сказать, ненавижу. Так что, получается, в России ее едят, но не все люди. Я никогда не был на Красной площади, поэтому не знаю, есть ли там медведи, но думаю, что нет. Но они точно есть в зоопарке. Мама говорит, на Красной площади противно и всегда толпа. Сожалею, что вы потеряли следы своего прапрапрапрадедушки.
Искренне ваш,
Марк(овкин)
P. S. Я тоже потерял кое-какие следы: если я их найду, обязательно напишу вам!
Я вычеркнул из списка две строчки.
Глава 18. Мы покупаем елку
Я давно заметил: к Новому году у мамы всегда портится настроение. Она ходит мрачнее тучи и из-за всего раздражается. В такие моменты ее лучше не трогать. Или трогать, но очень аккуратно.
– Ты грустная?
– Нет, все в порядке.
– Но я же вижу, что ты грустная.
– Я же говорю, что все в порядке.
– Когда мы купим елку?
– Морковкин, умоляю, пойди займись чем-нибудь.
– Как ты думаешь, Дед Мороз уже получил мое письмо?
– Понятия не имею.
– Думаю, он принесет мне все, что я попросил.
– Сомневаюсь. Ты попросил слишком много, а у него вообще-то не ты один, а целая куча детей, требующих подарков.
На самом деле я попросил не так уж и много:
• кепку как у Диппера,
• звездный истребитель повстанцев типа А из Lego Star Wars,
• плакат Queen,
• беспроводные наушники,
• смартфон.
В последнее воскресенье перед Новым годом мы все-таки отправились покупать елку. На улице было пусто и тихо, и шел мягкий, пушистый снег.
– Давай пройдемся? – предложила мама.
– А нам долго идти?
– Где-то полчаса.
– А мы не можем поехать на машине?
– Морковкин, нельзя быть такой ленивой колбасой. Надо же хоть немного двигаться иногда.
– За колбасу спасибо, конечно, – фыркнул я.
И мы пошли пешком на площадь, где был елочный базар. Все деревья были засунуты в футляры из сетки и выглядели по-дурацки.
– Елочку себе присматриваете? – К нам подскочил продавец.
– Кому же еще, – мрачно ответила мама.
– Ну, знаете, всякое бывает. Некоторые в подарок берут. Или в офис.
– Может, эту возьмем? – спросил я у мамы, чтобы продавец поскорее отстал.
– Отличный выбор. Русская ель, два метра. Также в наличии датские имеются, сосны, лапники.
– Спасибо, мы подумаем, – ответила мама и взяла меня за руку.
– Я сам датскую уже который год беру – до лета стоит! – не отставал дядька.
Мама посмотрела на него так, что на его месте я бы умер, но он и не думал умирать, а вместо этого схватил елку и начал обнюхивать:
– Вот он, запах Нового года!
– Ладно, давайте. Сколько с нас?
– Три тысячи.
Мама отдала деньги, взяла елку и тут же укололась.
– Ай! Как же мы теперь ее дотащим до дому? Надо вызвать такси. Морковкин, подержи-ка.
Пока я пытался удержать елку, которая оказалась тяжеленной, мама сняла перчатки и красными негнущимися пальцами стала открывать приложение, чтобы вызвать такси. Тут кто-то хлопнул меня по плечу. От неожиданности я отпустил елку, и она рухнула мне на ботинки.
– Макс!
– Привет и с наступающим. Елку выбираете?
– Уже выбрали. Теперь пытаемся домой увезти.
– Марика, вам помочь? – спросил Макс у мамы.
– Вы нас просто спасете. Я собиралась вызвать такси, а телефон, как обычно, сел на морозе.
– Вообще без вопросов. – Макс подхватил елку, положил на плечо, и мы отправились к дому. Когда мы пришли, мама предложила Максу выпить чая, а он согласился. Потом он помог нам укрепить елку в подставке – и очень кстати: в прошлом году мама исколола себе все руки, а елка все равно стояла как Пизанская башня. В итоге Макс остался с нами ужинать. В этот раз мама приготовила не брокколи и не рисовую кашу, а мою любимую жареную картошку с луком и черным перцем, а еще сделала салат из редиски с яйцом. По-моему, Максу тоже все понравилось, потому что он даже попросил добавки.
– Вы давно работаете в школе? – спросила мама, передавая ему тарелку с картошкой.
– Лет семь. До этого в основном снимал что-то для журналов, а потом надоело. Знакомая позвала к детям – ну, я и застрял.
– Кажется, это было правильное решение. Марк в восторге от ваших занятий.
– Если бы еще и десятиклассники были в восторге от уроков химии, было бы совсем прекрасно, – рассмеялся Макс. – Вот вы любили химию?
– Если честно, я предпочитала литературу, – покраснела мама.
– Если честно, я так и подумал.
– Почему?
– Ну, вы похожи на человека, который из уроков больше всего любит литературу.
– Литературу и халтуру, – добавил я.
– Марк? – Мама сделала большие глаза. – Что ты несешь?
– Ты же сама ужасно радуешься, когда тебе предлагают халтуру.
– Мама, наверное, имеет в виду, что ей предлагают приятную и легкую работу. Правильно?
– Помните рекламу «иногда лучше жевать, чем говорить»? Очень часто вспоминаю о ней, когда Марк выдает что-то подобное.
– Я, кстати, еще пожевал бы картошки, если можно, – Макс подмигнул мне и, прежде чем мама успела встать, пошел к плите.
Когда мама уже погасила свет, я вспомнил, что так ничего и не узнал о Хосе Марии Дельгадо из Мексики. А вдруг это как раз он сфотографировал бабушку?
Глава 19. Наступает Новый год
А потом наступил Новый год. Тридцать первого декабря мы с мамой пошли к бабушке: она достала чашки с петухами и сделала мамин любимый салат «оливье». Я его не ем, потому что в нем все вперемешку и даже не поймешь, из каких продуктов он сделан. Не удивлюсь, если окажется, что бабушка кладет туда гречку.
Потом мы немного посмотрели кино, которое бабушка всегда включает перед Новым годом: про человека, который напился, все перепутал и случайно вломился в квартиру к какой-то тете. Потом бабушка подарила мне носки и свитер, а маме – сережки, которые носила бабушкина мама. А мы с мамой подарили бабушке новый чайник и бутылку ликера «Бейлис».
– Это гораздо вкуснее «Рижского бальзама», – сказала мама.
– Действительно очень вкусно, – подтвердила бабушка, после того как они выпили ликера из старых темно-синих рюмок с шариками на ножках.
Хотя от бабушки мы вышли совсем не поздно, на улице уже стемнело. Но не до конца: небо и воздух были синие-синие, а сверху медленно падал пушистый снег. Мама с папой договорились, что Новый год я праздную у него.
– А тебе не будет грустно? – спросил я у мамы.
– Нет, Морковкин, все в порядке.
– И ты не обидишься?
– Нет, не обижусь.
– А что ты будешь делать?
– Что-нибудь придумаю.
– Но ты не будешь одна?
– Ты самый заботливый в мире суслик, – ответила она и поцеловала меня в макушку.
Перед тем как уехать к папе, я проверил почту. В ней было одно непрочитанное письмо от Атанасиоса Спанидиса с фотографией серого зимнего моря.