– Материал можно найти где угодно: на улице, дома, на земле, в воде и даже на школьном дворе. У вас есть пятнадцать минут: встречаемся на этом же месте.
И мы пошли искать материал. Сначала я обошел школу. На футбольном поле играли пятиклассники, а рядом на земле валялись их куртки и рюкзаки. Рядом с калиткой на скамейке какие-то девчонки играли в телефон и хихикали. На другой скамейке рядом с ними очень толстый мальчик пил сок из трубочки. На парковке стояли самокаты. Я подошел поближе, но и там не было ничего интересного. И вдруг я кое-что увидел. Под колесом самоката на земле лежал желудь. Обычный коричневый желудь в аккуратной шляпке и с гладенькой корочкой. Я достал фотоаппарат и сфотографировал его. А потом поднял, положил в карман и пошел обратно.
Когда мы вернулись в класс, Макс задернул шторы и включил проектор.
– Кто хочет начать?
– Я, – подняла руку кудрявая девочка.
– Прекрасно, Маша, начинай.
На экране появилась фотография смятого пакетика из-под сока с торчащей трубочкой. Я сразу узнал его.
– Этот пакетик, брошенный на землю, рассказывает об отношении человечества к нашей планете. Из-за пластика, особенно из-за пластиковых трубочек, погибают птицы и животные. Я смотрела видео, где у черепахи из носа достают такую соломинку и у нее идет кровь. Если бы мне разрешили, я бы напечатала постеры с этой фотографией и лозунгом «Одна пластиковая соломинка – одна унесенная жизнь» и развесила по всей школе. Тогда тот, кто бросил пакетик, не сделает так в следующий раз.
Все захлопали.
– Кто следующий? – спросил Макс. И мальчик с соплями (оказалось, его зовут Егор) показал фотографию с футбольным полем и катящимся мячом и рассказал об ударе скорпиона (это такой удар, когда игрок подпрыгивает и пяткой изо всех сил бьет по мячу). И хотя, по-моему, фотография не имела никакого отношения к этому удару, ему тоже все громко аплодировали.
– Марк, твоя очередь.
На экране появилась фотография желудя.
– Это мистер Желудь. Он был в школьном дворе совсем один. С ним никто не разговаривал и никто не играл. Он сам не понял, как здесь оказался, потому что дуб в школьном дворе не растет. Я думаю, ему очень одиноко. Я думаю, мистер Желудь не понимает, зачем он здесь.
Я сел на свое место, и мне тоже похлопали, а Маша даже показала большой палец.
В конце урока Макс позвал меня в лабораторию.
– Смотри, – сказал он, доставая бумажный конверт. – Внутри фрагмент твоей фотографии, увеличенный в хорошем разрешении и напечатанный на фотобумаге. И оригинал.
Я вытащил лист А4. На нем была отчетливо видна рука человека, держащего фотоаппарат. На ребре ладони – татуировка с какой-то надписью. На объективе – буквы: AD ASTRA.
– Знаешь, что это значит?
– Нет.
– Как-нибудь расскажу – сейчас уже нет времени.
Я спрятал фотографии в рюкзак и пошел вниз ждать маму. Видимо, она решила, что забрать попозже – это вообще не забирать, и мне пришлось долго сидеть в коридоре.
– Почему так долго? – спросил я маму, когда она наконец пришла.
– Прости, было много дел.
– Каких?
– Я была на маникюре.
– Ты принесла мне что-нибудь вкусное?
– Морковкин, прости, я забыла. Мы сейчас придем домой и пообедаем.
– Ладно. Кстати, познакомься с мистером Желудем – я нашел его на школьном дворе.
– Очень приятно, мистер Желудь, – рассеянно сказала мама, которая явно думала о чем-то другом.
По дороге домой мы зашли в магазин. Я начал клянчить мишек «Харибо» – без особой надежды на успех, но мама вдруг согласилась. Еще мы купили бутылку вина, сыр, йогурты, замороженную курицу, больше напоминавшую доисторическое ископаемое, чем птицу, хлеб и маленькие помидорчики.
Дома почему-то было чисто. Даже слишком чисто. Если бы у наших вещей были бы свои места, можно было бы сказать, что они на них лежали. В ванной и на стуле в комнате больше не висела мамина одежда, зубные щетки оказались в стаканчике, а с зеркала исчезли подтеки зубной пасты, из которых я нарисовал свирепого монстрика.
– Какой сегодня день? – на всякий случай решил уточнить я. Вдруг у кого-то день рождения? Хотя у кого мог быть день рождения кроме мамы или меня?
– Пятница. А что?
– Просто. Просто странно, что все так чисто.
– Забыла тебе сказать. У меня сегодня гости.
– А. Понятно.
Я не стал уточнять, какие гости, потому что все равно никогда не мог запомнить маминых подружек и знакомых с работы. Они все были похожи друг на друга и все одинаково странно со мной разговаривали – как доктор с пылью в бровях.
Когда мама накрыла на стол, зазвонил домофон. Я нажал кнопку:
– Кто там?
– Свои, – сказал мужской голос.
Тот, кто вошел, мне сразу не понравился. Он был похож на помесь крысы и зайца, потому что его верхние зубы висели над нижними. Я посмотрел на него и попытался скрыться в комнате, но мама меня остановила.
– Марк, познакомься. Это Олег.
– Привет, – сказал Крысозаяц и протянул мне руку, как будто мы оба взрослые. Рука была мокрая и холодная.
– Ну а теперь давайте ужинать, – сказала мама.
– Марика, давай я открою вино, – предложил Крысозаяц. Мама дала ему штопор, и он начал им крутить, но ничего не получилось, и пробка рассыпалась на маленькие кусочки. Крысозаяц налил в бокалы вино с крошками от пробки, и теперь они плавали в нем, как маленькие мухи.
– Ну, за встречу! – он улыбнулся торчащими зубами, и, по правде говоря, зря.
– Ура! – сказала мама, и они выпили по глотку вина. Крысозаяц ощупал язык, вынул двух пробковых мух и положил на край тарелки.
– А что на ужин? – спросил я.
– Индейка, брокколи и салат.
– Ты же знаешь, что я ненавижу брокколи.
– Ты же знаешь, что это очень полезно. Нельзя есть только мясо, хлеб и сладкое.
Мама положила еду на тарелки, и мы начали ужинать. Крысозаяц выел всю индейку и салат, а брокколи аккуратно сложил на краю тарелки.
– Между прочим, он не ест брокколи, – заметил я. Крысозаяц покраснел.
– Не он, а Олег.
– Но это нечестно. Почему я должен есть, а он нет? – возмутился я.
– Морковкин, как ты себя ведешь? Давай доедай и отправляйся в постель.
– Но завтра суббота!
– И что? Режим есть режим. Ляжешь поздно – встанешь поздно, и потом в понедельник я не смогу тебя разбудить в школу.
– А знаете, какой самый большой в мире грызун? – спросил я у Крысозайца, чтобы перевести тему.
Крысозаяц напрягся.
– Морская свинка?
– Неправильно.
– Хомяк?
– Уа-уа-уа-уа, – я издал звук, как в игре, когда она кончилась и ты проиграл.
– Бобер?
– Нет! Капибара.
– Как интересно, – растерянно сказал Крысозац, потому что явно не знал, что еще сказать. В этот момент на колени к нему прыгнула Кошка, выпустив когти. Крысозаяц взвыл от боли и попытался скинуть ее на пол, но она зацепилась когтем за его штанину и повисла на ней.
– Прости, она страшно приставучая, – мама отцепила Кошку и бросила на пол.
– А какой самый маленький грызун, знаете? – продолжил я.
– Мышь? – мама умоляюще на меня посмотрела.
– Да, европейская полевая мышь. Ее длина достигает шести сантиметров.
– Как ты много знаешь, – похвалил меня Крысозаяц. – Интересуешься биологией?
– Нет, просто читаю книжки. А знаете, сколько лет живет шестилучевая губка?
– Понятия не имею.
– Пятнадцать тысяч лет.
– А какие животные были первыми позвоночными в мире?
– Все, хватит, – сказала мама. – Марш в постель.
– Рыбы. Рыбы были первыми позвоночными животными в мире. Спасибо-было-очень-вкусно-можно-выйти-из-за-стола-хотя-я-уже-вышел, – протараторил я и выскочил из кухни.
– Убери за собой тарелку! – крикнула мама, но было уже поздно, потому что я успел добежать до своей комнаты. Мы с Вильгельмом лежали в кровати и ждали, когда мама придет, чтобы меня поцеловать. Но она все не приходила, и я слышал из кухни ее странный выплевывательный смех. В этот вечер поезд не остановился у нас под окнами, а поехал дальше, издав звук, который больше всего напоминал крик: «Мама!».
Глава 10. Четверть заканчивается, а я узнаю историю Генри Тальбота
А потом наступили выходные. А после выходных еще одна неделя. А за ней новая. Утром было темно, и мне ужасно хотелось спать. Поэтому мама никак не могла разбудить меня в школу. Когда ей это все-таки удавалось, я зависал на каждом шагу – как телефон, когда в нем открыты все приложения. Приложение по открыванию глаз. Приложение по попаданию ногами в штаны. Приложение по чистке зубов. Приложение по поеданию завтрака.
– Съешь хотя бы два кусочка чего-нибудь, – умоляла мама. – Иначе испортишь себе желудок.
У лифта мама обнаруживала, что я пошел в школу в тапках, а внизу – что я забыл взять рюкзак. Поэтому в школу мы приезжали последними.
– Тебя ругали? – каждый раз потом спрашивала мама.
– Нет, просто сказали побыстрее садиться на свое место.
– Ваша учительница – святой человек, – вздыхала мама.
Учительница, и правда, была добрая: она как будто не замечала, что на уроке я продолжал спать. Спать теперь хотелось весь день и до самого вечера. Тогда я наконец просыпался и хотел гулять по гугл-картам, смотреть «Гравити Фолз», строить дом для хомяка или механизм в виде дракона. Уже давно я придумал сделать электродракон-пукач (пукач – потому что благодаря турбинному двигателю он пукает и взлетает). Я нарисовал крылья, покрытые перьями, выплавленную из железа голову, кабину пилота, топливный бак и балку для шеи. А еще мощную колонку для рычания.
Но я ничего не успевал сделать, потому что мама гнала меня в постель.
– Морковкин, заканчивай, убирай игрушки, собери рюкзак на завтра, чисти зубы и марш в постель.
– Так нечестно! Я только начал играть!
– Раньше надо было начинать. Завтра я опять не смогу разбудить тебя вовремя, и мы опоздаем.
– Но у меня совсем нет свободного времени!
А утром я опять качался в кровати, как зомби, и пытался засунуть в одну штанину две ноги. Времени у меня действительно почти не было, поэтому я никак не успевал выяснить, что значит AD ASTRA. И у Макса тоже не мог спросить, потому что последние две недели он болел и занятий в фотокружке не было.