— Мы были бы рядом! Не нужно было отпускать этого глупого беззащитного мальчишку.
Агент нехотя улыбнулась, вспомнив, как ловко обходил этот беззащитный мальчишка нападавших на него солдат, как уверенно и бесстрашно протянул руку председателю, словно он не сдавался старику, а оказывал честь.
— Не такой уж он и беззащитный, — с нежностью протянула она.
— И именно поэтому ты неслась сюда сломя голову, — Ленора вытащила ещё сигарету, чтобы и её постигла участь предыдущей, протянула вторую Пижме.
— Я неслась сюда сломя голову, потому что… Потому что… — агент сама не заметила, как развернула и изорвала в мелкие клочки тонкую бумагу. — Дура я потому что.
— Все мы такие. Иногда, — Ленора с благодарностью оперлась на плечо мужа, вскакивая в седло.
Пижма хотела влезть сама, но, памятуя о том, насколько это неудобная процедура, тоже приняла помощь Сэма. Покачнувшись, почувствовав, что непривычные к подобным поездкам ягодицы намертво прилипают к сидению, ухватилась за поводья:
— Скажите, что мы поставим этому козлу лечебную клизму из ашь два эс о четыре.
— Ничуть не сомневаюсь в твоей фантазии, милочка, поэтому соглашусь, что бы это ни было.
— А я ему просто пинка наподдам, — пообещал Сэм, первым выезжая из конюшни.
Слуги имения председателя совета магов с похвальной убедительностью делали вид, что не слышат ни стука по массивным, ныне крепко запертым, воротам, ни воплей ранних визитёров. Выставленная охрана кратко сообщила, что никого пускать не положено в связи с чрезвычайной ситуацией.
— Я вам эту чрезвычайную ситуацию знаете, куда засуну? — пригрозила Пижма.
Ленора, медленно снимая перчатки и разминая пальцы, тихо, но чётко, чтобы с той стороны ворот точно услышали, заметила:
— А если она не засунет, то засуну я. У меня больше опыта, мальчики, вам ли не знать.
Судя по звенящему молчанию, мальчики очень даже знали, о чём говорит дракониха, и освежать знания совершенно не желали.
— Отворяй, мужики! Хуже будет! Я за этих баб не ручаюсь! — Сэм пнул ворота, но, не подрасчитав сил, заскакал на одной ножке, ругаясь сквозь зубы.
Хрустнув суставами своих аристократических запястий, Ленора кратко констатировала:
— Мальчики, я вхожу, — и ударила по воротам заклинанием, разбрызгавшим во все стороны обжигающие искры, похожие на сварочные.
Агент отскочила, прихватив с собой свёкра, когда металл заскрежетал, покосился и, вывернув вкопанные в землю столбики, отразил остатки магии в штурмующих.
— Прошу прощения, — смущённо поднялась она с пузика дяди Сэма.
Ворота, защищённые от колдовства, удар выдержали, а вот земля вокруг них — нет. Взрыхлённая, словно экскаватором, она зияла чёрной пастью подкопа. Ленора поклонилась, справедливо ожидая аплодисментов.
— Ладно, — признала агент, — это было круто. А так вы можете?
Она нырнула в лаз первой, как ласка в хлев, полный толстых неповоротливых кур. Конечно, охранники ждали: выставили пики, готовые шашлыком нанизать на них любого показавшегося из-под стены и явно находящегося в проигрышном положении.
Но элитный спецагент класса А умеет повернуть любую ситуацию себе на пользу.
Пижма ухватилась за тупой край оружия и дёрнула на себя, пропуская остриё под мышкой. Закрывший собственным задом проход солдат потрепыхался долю секунды и замер, чтобы с силой, сбивая с ног сослуживцев, пробкой шампанского выскочить наружу. Пижма вылетела следом. Двоих, удачно подмятых первым вырубленным, она оприходовала походя, поленившись даже наклониться: лишь ловко поддела за шею первого и хорошенько стукнула пяткой второго.
Осталось трое везунчиков, один из которых, не внявший, видимо, предупреждению Леноры, с трудом держал меч в обожжённой руке. Его агент использовала как живой щит: вопящий, брыкающийся, умоляющий отпустить и крайне удачно мешающий последней паре охранников нападать. Ему пришлось несладко: два удара пикой пришлись по раненой стороне, а уронивший меч благодаря удачной подсечке неуклюжий воин воткнул оружие именно в его бедро. Пижма откинула голосящий щит на пиконосца, не подпускающего её близко, и выиграла время для удара по сонной артерии обезоруженного.
— Чувак, у тебя ни единого шанса, — по секрету сообщила она последнему уцелевшему. — По правде говоря, это не вы такая паршивая охрана. Просто я чудо как хороша.
— С-с-сгинь! — суеверно перекрестил её оружием солдат.
— Воу-воу! — агент подняла руки вверх. — Не думала, что ты так религиозен! Тоже, небось, из другого мира?
— С-с-с земли, — проблеял вояка.
Пижма дружески раскрыла объятия:
— Земе-е-еля! Не боись, не обижу! Где служил?
— Н-н-нигде. Н-н-не го-о-о-оден…
— Оно и видно, — констатировала девушка, потирая ушибленную в ударе ногу. — Вот и чего в охранники полез? Эй! Ангуссоны? Выходьте. Чисто всё.
Пока агент взвешивала в руках меч и пику и жалела об отсутствии огнемёта или хотя бы любимого глока, с внешней стороны ворот Ленора требовательно протянула руку:
— Я же говорила, быстрее пяти минут будет.
— С тобой спорить себе дороже, — буркнул Сэм, безропотно перекладывая в ладонь супруги маленький тёмный шарик.
Имение оказалось до обидного пустым, словно охрану кто-то разделил надвое. Слуги, так и не вышедшие на грохот снаружи, не рисковали высовывать носы и сейчас: хозяйские разборки интересовали их куда меньше, чем целостность собственной шкуры.
— Непохоже, чтобы здесь проводили сопротивляющегося заключённого, — Пижма с неприязнью пнула огромную уродливую колонну, покрытую безвкусным золотым узором: пузатыми младенцами со складками жира, прорисованными с отвратительной тщательностью.
— Не все обвинённые норовят компенсировать несправедливость агрессией, — Ленора сделала вид, что не замечает, как Пижма выламывает напрашивающийся огромный бриллиант у дверей и метко запускает его в окно.
— А зря, — агент мизинчиком поддела огромную вазу, помогая той шумно рухнуть с постамента, — помогает спустить пар.
Женщины удивлённо обернулись на ответный звон бьющегося стекла:
— И правда помогает, — развёл руками дядя Сэм над осколками парной вазы.
— Если вы уже закончили громить мой дом, возможно, наконец объясните причины столь неожиданного визита? — прошуршало сухой бумагой от стены.
— Твой дом, дорогая? — Ленора вышла вперёд, приветствуя старую подругу. — И давно он стал твоим?
Зинерва поплотнее запахнула пушистый не по размеру огромный халат и брезгливо передёрнула острыми смуглыми плечами:
— Не скажу, что я в восторге от этого места, но вот уже семь часов как я стала его хозяйкой. Благодарю за поздравления.
— За какие поздравления? — Ленора и бровью не повела.
— За те, которые ты изо всех сил сдерживаешь, полагаю.
— О, не беспокойся на этот счёт. Если бы я хотела что-то тебе сказать, остановить речь не сумел бы никто.
— Так, дамочки! — привлекая внимание, Пижма с силой захлопнула тяжёлую дверь. Удар эхом отозвался под высокими потолками, перескакивая с барельефа огромной змеи к картине с казнью ведьмы и обратно. — Обменялись любезностями? Отлично. Где Ювеналий?
Ленора сощурилась, прикидывая, достойна ли невестка ответа, но смолчала, успокоенная подскочившим и сжавшим её ладонь мужем.
— Он нам очень нужен, — мирно пояснил Сэм, обезоруживающе улыбаясь. — Это вопрос жизни и смерти!
— Жизни — нашей, а смерти — его, — конкретизировала агент, стискивая пальцы на рукояти отборного (отобранного у стражника) меча.
Старуха сжала переносицу длинными пальцами с потрескавшейся кожей, покачала непричёсанной головой:
— Ювеналий-Ювеналий… Никто от него не ожидал. Что ещё натворил этот мерзавец? — для большей убедительности Зинерва возмущённо напоказ топнула ногой, рискуя переломить тонкую щиколотку.
— Эта паску…
Ленора, не глядя, закрыла Пижме рот ладонью:
— Он определённым образом нам навредил. Хотелось бы решить проблемы как можно скорее. А для этого его нужно найти.
— М-м-м-м! Подтвердила Пижма, вертя головой в попытке освободиться; в конце концов она просто отступила назад и, не удержавшись, добавила: — А когда мы его найдём, я сломаю ему палец. А потом руку. А потом нос…
— Интересный порядок, — заинтересовалась Зинерва. — А где же логика?
Агент кровожадно, хоть и неумело взмахнула мечом:
— Никакой логики! Просто максимум боли!
Старуха пригладила лохматые волосы, словно только сейчас заметила, в каком виде застали её гости:
— Прошу прощения за это. Ваш визит поднял меня с постели. Не могу же я лишить себя сна, пусть и в столь знаменательный для всех нас день? Тебе ли не знать, Ленора, как важен сон в нашем возрасте?
— В твоём — может быть. А я ещё вполне могу позволить себе заниматься более интересными вещами по ночам, — демонстративно положила голову на плечо супругу колдунья.
Дядя Сэм, привыкший к светским беседам немногим больше Пижмы, рассудив, что вежливые взаимные уколы исчерпаны, подал голос:
— Нет, мы все, конечно, очень рады, что тебя посадили на место этого гадёныша, но где он сам, в конце концов?
Шуршащий смех Зинервы хладнокровной тварью прополз по полу:
— Ну, раз поздравлений я всё равно не дождусь… Ювеналия не просто сместили — его арестовали. Бывший председатель вне закона. Чем бы он вам не навредил, всё будет возмещено и компенсировано.
— Где он?! — чутьё подсказывало агенту, что не просто так старая ведьма уходит от прямого ответа. Хотелось схватить её за мохнатые, как паучьи лапки, полы халата и встряхнуть, чтобы голова моталась туда-сюда, пока из неё не вывалится ценная информация.
— Я же сказала: он был арестован. Его советник предоставил некоторые бумаги, доказательства неблагонадёжности…
— Где он?! — гаркнула уже Ленора.
Старуха съёжилась, словно усохла сильнее прежнего, втянула голову в плечи:
— Сбежал…
Дядя Сэм произнёс вслух слово, вызывающее нежный трепет в сердце каждого конюха, но по традиции не знакомое ни одной леди ни одного из миров. Пижма добавила четыре синонима. Ленора — ещё два.