— На самом деле нет. Это связано с…
— Мама, ты здесь?
Марлен бросила на гостью извиняющийся взгляд и ответила на призыв:
— Да, Ченс, я здесь.
Двери широко открылись, и в кабинет вошел высокий, атлетически сложенный шатен в рубашке с закатанными рукавами и выцветших джинсах.
— Я хотел спросить, готов ли гриль.
— Да, готов, — ответила Марлен. — Ченс, познакомься. Это новая девушка Логана. Ее зовут Ханна. Ханна, это мой сын, Ченс, и, если он не научится вытирать ботинки, приходя с улицы, я запрещу ему появляться в доме.
Ханна хотела уточнить, что она не «девушка Логана», но потеряла дар речи, как только на нее посмотрел Ченс Ласситер. Их взгляды встретились. У него были такие же, как у нее, зеленые глаза. Хотя его волосы были светлее, их с Ханной внешнее сходство просто пугало.
Ханна поставила бокал на журнальный столик и протянула ему руку:
— Приятно с вами познакомиться, Ченс.
Он наклонился и крепко пожал ей руку:
— И мне приятно. — Он повернулся к матери. — Что у тебя есть: котлеты или стейки?
Марлен пожала плечами:
— Стейки, конечно. Я всегда готовлю их для гостей. Для тебя я оставила один в холодильнике. Приготовь его на гриле по своему вкусу. — Она повернулась к Ханне. — Ченс занимается всей работой в усадьбе. Он очень умелый руководитель.
Ченс горделиво усмехнулся:
— Я покидаю вас, дамы, и отправляюсь чего-нибудь поесть. Насколько я понял, рыжеволосая девочка, которая дремлет на диване рядом с Логаном, — ваша дочь, Ханна?
Очевидно, Кэсси наконец устала. Логан наверняка тоже вымотался.
— Да, она моя дочь. Очень непоседливая дочь.
— Она красавица, как и ее мама, — сказал он. — Логану повезло. Пойду и скажу ему об этом прямо сейчас.
Ченс Ласситер может говорить об этом Логану до посинения, но они все равно расстанутся через несколько часов.
Ченс закрыл за собой дверь. Ханна улыбнулась Марлен:
— Классный парень. Он ваш единственный ребенок?
— Да, единственный. И он замечательный сын, учитывая, что остался без отца всего в восемь лет. Я полагаю, вам тогда было около шести?
Откуда ей об этом известно? Если только…
— Марлен, Логан говорил, почему я приехала в Шайенн? — спросила Ханна.
Марлен на секунду отвела взгляд:
— Да, говорил. Но не ругайте его за это, потому что он просто пытается вам помочь.
Желание Логана прийти ей на помощь сильнее впечатлило Ханну.
— Значит, вы в курсе, что Джон Дуглас оставил мне наследство?
— Да, но больше об этом никому не известно.
— А об акте о неразглашении, который я должна подписать, чтобы принять наследство?
— Джон Дуглас поставил это условие, чтобы защитить меня.
Ханна ничего не поняла.
— Зачем ему защищать вас?
Марлен допила вино и поставила бокал на край стола, расположенного между креслами.
— Потому что ваш отец — мой муж, Чарльз.
Ханна опешила от шокирующей новости.
— И когда вы об этом узнали? — спросила она.
— Чарльз сообщил мне о своем кратком любовном приключении с Рут за несколько дней до расставания с ней, — произнесла Марлен. — Мы оба узнали, что она от него забеременела, только через две недели после вашего рождения.
Ханна не знала, то ли извиниться перед Марлен за коварство матери, то ли отругать за то, что не рассказала обо всем раньше.
— Вы абсолютно уверены, что Чарльз — мой отец?
— Я потребовала сделать анализ ДНК, и он подтвердил, что Чарльз, несомненно, ваш отец. Чарльз хотел принимать участие в вашем воспитании.
Ханна какое-то время обдумывала полученную информацию.
— Но этого не случилось, так как я не помню, чтобы отец меня навещал.
Марлен достала фото из кармана брюк и протянула его Ханне:
— Этот снимок сделан, когда вам было два года.
Она удивленно смотрела на долговязого, но красивого мужчину, на коленях которого сидела улыбающаяся маленькая девочка. Ханна не узнала мужчину, зато узнала себя.
— Я не помню эту фотографию. И я не помню его. — Ей был ненавистен этот факт.
— Это потому, что ваша мать запретила Чарльзу навещать вас, когда он отказался бросить меня ради нее.
Ханна пришла в ярость:
— Она шантажировала его мной?
— К сожалению, да, — сказала Марлен. — Она заявила, что, если Чарльз не выполнит ее требования, она запретит ему общаться с дочерью.
Ханне стало тошно, но она была вынуждена спросить:
— И он не боролся за меня?
— Нет, дорогая, он боролся. Чарльз годами консультировался с юристами. Как ни странно, он даже разговаривал с одним из семейных адвокатов, который раньше работал в фирме Логана. Все они говорили ему практически одно и то же. Права матери, особенно матери, которая зачала ребенка от женатого мужчины, превосходят права биологического отца.
Получается, Ханна юридически лишилась возможности общаться с отцом.
— Какая устаревшая глупость, — сказала она.
— Я согласна. Но раньше были такие правила. — Марлен положила руку на плечо Ханны. — Но Чарльз никогда не переставал надеяться, что ситуация изменится. Он посылал вам деньги вплоть до самой смерти. А после деньги отправляла я.
Ханна тут же ответила:
— Моя мать утверждала, что отец не давал мне ни гроша.
Марлен бросила на нее сочувствующий взгляд:
— Мне очень жаль, что вы узнали об этом сейчас, но Рут ежемесячно получала денежный чек со дня вашего рождения до того момента, когда Джон Дуглас узнал, что вы окончили школу и вышли замуж.
Вероятно, всепоглощающая обида превратила мать Ханны в непревзойденную лгунью.
— Она ни о чем мне не рассказывала. — Потом Ханна решила задать еще один вопрос. — Вы случайно не знаете, зачем к нам приезжал Джон Дуглас, когда я училась в первом классе? Я вспомнила его, когда Логан сообщил мне о наследстве, и я нашла информацию в Интернете.
— Он приехал, чтобы сказать вашей матери о смерти Чарльза вместо меня, — ответила Марлен. — Рут хотела знать только об одном: кто будет подписывать ежемесячные чеки. Джон Дуглас настойчиво предлагал мне помощь в этом вопросе, но я отказалась. Вот тогда он указал ваше имя в завещании.
— Но с какой стати он указал мою мать как вторичного получателя?
— Думаю, он полагал, что это позволит ему контролировать ситуацию. Я искренне верю: он не хотел устроить скандал из-за меня, так как не знал, что Чарльз признался мне в измене и в вашем рождении. Несмотря на поступок моею мужа, Чарльз и Джон Дуглас всегда были неразлейвода.
А что же оставалось обиженной жене?
— Марлен, я не представляю, что вы переживали за все эти годы, зная о ребенке мужа от другой женщины. И вы были настолько благородны, что заботились о благополучии этого ребенка. — И не важно, что сам ребенок ничего не знал. Как ужасно узнавать о предательстве собственной матери. По крайней мере, теперь Ханна знает, откуда у Рут нашлись деньги на авансовый платеж за дом.
— Поверьте мне, Ханна, — продолжала Марлен, — я не святая. Я долго не могла простить Чарльза и жутко злилась на вашу мать. Я сердилась на вас, за что мне очень стыдно.
Ханна положила фотографию рядом с бокалом и сжала руки Марлен:
— Вы вообще ни в чем не виноваты. Я обвиняю свою мать за то, что она лгала мне. Это объясняет, почему она всегда была несчастной, особенно рядом со мной. Что бы я ни делала, я не могла ей угодить.
— Тем не менее вы выросли замечательным человеком, дорогая, — сказала Марлен. — Вы прекрасная мать и по-настоящему хороший человек. Поверьте. Логан тоже так считает.
Но, несмотря на все достоинства, Ханна недостаточно хороша для него.
— Логан — прекрасный человек с израненной душой, — произнесла Ханна. — Надеюсь, когда-нибудь он поймет, что заслуживает того, чтобы снова стать счастливым.
— Я уверена, это произойдет с вашей помощью.
Ах, если бы это было правдой!
— Мне очень не хочется вас разочаровывать, Марлен, но скоро я уезжаю и вряд ли вернусь сюда в ближайшее время.
Марлен нахмурилась:
— Я надеялась, вы будете приезжать время от времени, чтобы общаться с братом.
Брат. Ханна оказалась так поглощена размышлениями об отце, что совсем не подумала о брате.
— Он знает обо мне? — спросила она.
— Нет, но я очень скоро расскажу ему о вас. И я надеюсь перед отъездом вы признаетесь Логану в своих чувствах.
Пора озвучить мучительную правду.
— Он навсегда останется для меня особенным человеком, которого мне посчастливилось встретить, — сказала Ханна. — Вот и все.
Марлен смотрела на нее недоверчиво:
— Не пытайтесь меня обмануть, Ханна. Я сразу вижу, когда женщина влюблена.
Ханна уставилась на почти полный бокал вина рядом с фотографией, однако пить ей не хотелось. Ей хотелось плакать.
— Не имеет значения, как я к нему отношусь. У Логана есть все, но он отказался от любви. И это грустно, потому что она ему очень нужна.
— Прошу вас, не отказывайтесь от него, — сказала Марлен. — Мужчины ведут себя нерешительно, пока женщина их мечты пролетает над любовным гнездышком. Но вам предстоит доказать ему, что за вас стоит бороться. А потом поворачивайтесь и уходите от него, давая ему время поразмышлять.
— По-моему, у меня ничего не получится.
— Вы даже не представляете, насколько эффективна такая тактика.
Ханне оставалось только надеяться. Она взяла фотографию и снова внимательно на нее посмотрела.
— Вы не возражаете, если я возьму фото себе?
— Вовсе нет, дорогая. — Марлен встала и улыбнулась. — Пойдемте и разыщем этого твердолобого адвоката, с которым вам предстоит поговорить.
У Ханны было ощущение, что ей предстоит последний разговор с Логаном.
— Кажется, пойдет дождь.
В ответ на замечание Логана Ханна посмотрела вверх. Пасмурное небо было под стать ее мрачному настроению. Но ей нужно взбодриться, чтобы рассказать Логану о том, что она надумала с небольшой помощью Марлен.
Она пнула ногой камень.
— Надеюсь, ливня не будет. Непродолжительный дождик, во время которого Кэсси вздремнет.