— Двойное комбо? — усмехнулась Алина.
— Ну а то, — кивнула победно Оксана. Собственный план ей понравился. И даже кофе теперь показался каким-то более вкусным что ли.
— Идет! — согласилась сестра.
Глава 27. Руслан
Спускаюсь на первый этаж, скрестив руки на груди. Больше всего на свете, я ненавижу болеть, пить таблетки всякие и есть мед. Мать в меня его ложками готова пихать, мол народная медицина не дремлет. Может, она и не дремлет, конечно, но в моем случае, лучше бы спасла под тремя или лучше десятью одеялами от меня подальше. Когда уже изобретут волшебную пилюлю, которая за один раз вылечивает все? Я бы купил коробок.
— Руслан Михайлович, — окликает горничная, смущенно улыбнувшись. Они у нас частенько меняются, потому что мать не любит постоянных. Почему? Да кто ж знает, я не вникаю в подробности домашних дел. Но все эти молоденькие девочки, напоминающие больше моделей, с идеальными кукольными лицами, отточенными фигурами и манерами, дворовых леди, вечно не стесняются лишний раз откинуть мне улыбку. И порой не только мне. Пожалуй, ответ о частой смене кроется как раз тут.
— Чего еще? — бурчу, надеясь, что проскользну на кухню незамеченным. Возьму себе бутерброд, и вернусь в спальню, пока мать не придумала споить меня очередном медовым отваром. Кто вообще придумал мед? Бр-р-р!
— К вам тут пришли, — она указывает на входную дверь, и я тихо цокнув, плетусь в холл.
На пороге стоит Ева в кроваво алом брючном костюме и белой водолазкой под горло, переминаясь с ноги на ногу. В ее ушах сверкают серьги, чернильные волосы собраны в высокий хвост. Архангельская выглядит старше своих лет, словно передо мной не вечнозеленый подросток, а состоявшаяся бизнес-вумен.
Она устало окидывает пустым взглядом интерьер холла, крутя в пальцах мобильник последней версии.
— Пришла посмотреть, не сдохнул ли я? — шаркая ногами в тапочках, подхожу ближе. Мы с ней выглядим такими разными. Я в этом домашнем спортивном костюме, с торчащими в разные стороны волосы, и тапках, и она, будто собралась в офис на заседание. Как несуразно мы бы смотрелись вместе со стороны.
— Русик, какой ты грубый, — мурлыкает Ева. И снова этот взгляд, которым она пытается показать, что нам суждено быть вместе. И как бы говорит — я не привыкла к отказам. Забавно, но ведь и я не привык, когда что-то делается не так, как мне надо.
— При виде тебя, мои хорошие манеры отключаются.
— А я тебе принесла, — она машет перед моим носом пакетом из аптеки. Затем начинает спешно разуваться, как будто я ее приглашал.
— Оставь себе, у меня своего добра хватает.
— Я пришла тебя полечить, — улыбается Ева и тянется ко мне, словно мы с ней любовники. Вот-вот еще на плечи повиснет, но я вовремя отступаюсь.
— Меня моя девушка будет лечить, — холодно отрезаю, привалившись спиной к стене. В глазах у Евы все меркнет. Она как-то моментально блеклой становиться, правда это лишь на мгновение, уже через секунду, Архангельская сглатывает и сжимает кулаки. Бесится.
— Ты серьезно, Соболев? Ну ладно, мы все поржали тогда, как она тебе отвесила леща, но это же интрижка.
— Нет, Ева, это не интрижка.
— Скажи еще, что ты влюбился в нее, — фраза звучит так ядовито, что даже воздух вокруг нас будто сгущается и его становится чертовски мало.
— А почему нет? — жму плечами, а у самого перед глазами, почему-то мелькает Кристина в этом своем черном платье на дискотеке. И то, как она губу закусывает, как смеется. Чем больше я о ней думаю, тем яснее свожусь к мысли, что нам надо переспать. Разок. И тогда отпустит. Я же не могу не взять то, что просится ко мне в руки, правильно? Еве об этом, конечно, знать не обязательно. Пусть думает, что у нас любовь и бабочки.
— Руслан, ты хоть знаешь из какой она семьи?
Меня ее вопрос напрягает, и это не потому, что я не знаю, а потому что Ева знает. Значит, она уже успела пробить биографию Кристины и может сделать что-то такое, гаденькое, что отразится на нас с Ивлевой обоих. Так дело не пойдет.
— Тебя это не касается, Архангельская, — мой тон звучит грубее, с намеком, что пора бы закрыть разговор.
— Ты знаешь, где работает ее отец? — не унимается она.
— Ева, сбавь тормоза, пока я не зашил твой рот веревкой, — кажется, болезнь дает о себе знать, я завожусь с пол оборота.
— Она тебя не стоит! — повышает голос девчонка.
— Она не вещь, — рублю я. — Чтобы что-то стоить.
— У вас ничего нет, это же и дураку понятно. И я дорогой мой, не слепая. Пойми уже, я сотру ее в порошок, если ты не отступишь, — выплевывает Архангельская. Я прекрасно знаю этот нездоровый блеск в ее глазах. Понятия «нет» для Евы не существует, она прет не хуже танка и готова сотворить что-то безумное, если ей этого захочется. Раньше и я был таким — психом, без правил и запретов. Только я вырос, поумнел, а Ева — она как была дурой, так и осталась. Ее место точно не в кресле компании, и уж подавно не рядом со мной.
Архангельская разворачивается на каблуках, и уже в двух шагах от того, чтобы покинуть холл, как я догоняю ее. Дергаю за локоть, не знаю, что со мной, но в груди прямо долбит тот бунтарь из детства. Прошлый я ненавидел, когда угрожают близким, посягают на мою собственность. Может Кристина и не моя собственность, однако мои враги не посмеют ее тронуть.
Припечатывают спиной к стене Еву, а сам сжимаю, не сильно, лишь слегка, пальцами ее горло. Больше для эффекта, конечно, чем серьзно. Она не ерзает даже, затаилась вся как мышка. Наклоняюсь ближе, и шепчу ей на ухо грозным тоном.
— Только попробуй ее тронуть, и я перестану быть хорошим мальчиком, поняла?
Замечаю хитрую улыбку, притаившуюся на ее губах.
— Такой ты мне нравишься больше, — хихикнув, отвечает Ева.
— Обидно, но ты мне любой не нравишься, представляешь, — усмехнувшись, на ее лад произношу.
Входная дверь открывается, мне приходится отпустить Архангельскую и вообще отойти на пару шагов. Делаю пару коротких вдохов, приходя в себя.
А там, в проеме Крис, опасливо смотрит то на меня, то на Еву. Ее взгляд ощущается как касание осеннего ветра, вроде он колючий, а вроде и есть в нем что-то приятно-теплое. Он остужает мой пыл, утихомиривает внутреннего зверя.
— Какая идиллия, — хмыкает Архангельская, и, бросив пакет на пол, выбегает прочь из моего дома. И, слава богу, иначе я бы еще чего гадкого отвесил ей. Особенно после угроз, брошенных в адрес Кристины. Не переношу такое.
— Я вам помешала? — откашлявшись, произносит Лисица, переступив наконец-то порог дома. Вижу, что она какая-то, будто себя третьей лишней почувствовала. И мне где-то даже приятно получать подобную реакцию.
— Не говори ерунды, — вытаскиваю с тумбы тапочки и ставлю напротив Кристины. — Единственная девушка, кого я жду уже битый час — ты. Остальные здесь — мусор. А мусор принято выбрасывать, пока не затухло.
Крис ничего не отвечает, однако я замечаю на ее губах легкую улыбку.
Глава 28
По пути к Руслану, а ехать к нему мне максимально не хотелось, звонит Ленка. В последнее время, она вся какая-то задумчивая, и к моему удивлению, вопросов относительно Соболева не задает. Мама думает, что у нее любовь, отец, что у старшей дочери такой особенный период, типа пмс. Что же там, в реальности, кто его знает.
— Привет, Лен, — прикладываю телефон к уху, проталкиваясь в автобусе к выходу.
— Слушай, а ты ведь с Соболевым дружишь, да? — вопрос звучит настолько неожиданно, что я даже зависаю в проеме, и тетка в красной шапке за моей спиной, едва не выталкивает меня на улицу.
— А что?
— У них вроде Аркадий Алексеевич преподает, новенький, он физику ведет. Так вот, ты не могла бы у него узнать, Аркадий вообще ходит на пары или нет? — тоненьким поет говорит она в трубку.
— Только не говори, что ты на препода запала? — шутливо отвечаю, прикидывая, сколько мне придется идти от остановки, до особняка Соболева. Ненавижу загородные районы, транспорт туда ходит из рук вон плохо.
— Ну, ты же запала на хулигана, который переспал с половиной универа, и ничего! — как-то больно обиженно срывается у Ленки. И самое главное, ее слова меня задевают почему-то. Хочется сказать, что Руслан не спал со столькими девушками, что не такой уж он хулиган. А потом я одергиваю себя, напоминая про Оксану, Еву, и наверняка еще там имеются подружки. Все правильно Лена говорит, он не герой моего романа.
— У нас с ним несерьезно, — спешу отмазаться.
— Главное, чтобы от «несерьезно» потом сердце не болело, — намеками говорит Ленка. — Так ты можешь узнать?
— Он не ходит на пары, вряд ли в курсе.
— Блин! — воет в трубку сестра. Ну, точно, новый препод ей не безразличен. Надо будет узнать, как он хоть выглядит. — Тогда отключаюсь.
И не дождавшись ответа, Ленка сбрасывает, а мне приходится телепаться по незнакомому району вдоль коттеджей еще минут десять. Дома в округе кажутся больно одинаковыми, в какой-то момент, я даже свожусь к мысли, что могла пройти нужный мне номер. И будь оно неладно, умудряюсь еще подвернуть ногу, распластавшись на асфальте.
— Не каждый день увидишь девушек в такой позе напротив дома, — звучит вдруг надо мной мужской глубокий голос. А затем и рука появляется перед глазами, видимо желая помочь. Поднимаю голову, пытаясь рассмотреть парня напротив. На его губах сверкает белозубая улыбка, а ветер ерошит светлые волосы. На нем дутый пуховик, как будто на улице уже зима, на ногах черные сникерсы. Вообще парень довольно стильно одет. На вид ему лет двадцать, может мы даже ровесники.
— Спасибо, но я сама, — помощь не принимаю. Школа научила, что порой сделав шаг, можно проложить себе дорогу в яму. Лучше уж как обычно — полагаться буду на себя.
— Такой страшный? — шутливо произносит незнакомец. А потом берет и нагло начинает меня поднимать, пока окончательно не ставит на ноги. Как бы я не брыкалась, он не отпускает. Что за дела?!
— Спасибо, но это было лишнее, — под натиском его прямого взгляда, я смущенно сглатываю. Блондин весьма симпатичный: высокий, плечистый, улыбчивый. Мне кажется, у таких как он много друзей и знакомых. Открытых людей любят.