На всех этажах!
Его кустистые брови дрожали, а выпученные глаза грозили вылезти из орбит.
Я попыталась встать, но у наушников оказались короткие провода, и я плюхнулась обратно.
— Откуда вы? — протявкал он, в то время как я стягивала с себя наушники.
— Из Шепардз-Буш, — пропищала я, только теперь заметив кнопку громкой связи.
Я нажала ее, связь отключилась, и погас зеленый огонек на микрофоне прямо над моим ртом. Из двери у лестницы, хватаясь за вздымающуюся грудь и глотая воздух, выскочила Анджела.
— Из какого она агентства? — спросил мужчина.
— «Лучшие кадры», — задыхаясь, выдавила она. — Я им непременно об этом сообщу.
Мне даже не дали возможности оправдаться. Мужчина взял меня за локоть и потащил к выходу.
— Эй! — взвизгнула я.
— Вон! — прорычал он, глядя на меня так, словно я им только что ковер обмочила. — И чтобы я вас тут больше не видел. Да вы хоть понимаете… — Фразу закончить он не смог. На мгновение мне показалось, что он собирается дать мне пинок под зад.
Я бросилась к метро, найдя утешение в глубинах подземелья. В метро на меня обычно снисходит спокойствие. Пересаживаюсь с одного поезда на другой, не следуя никакому маршруту. Мелькают лица людей в толпе, проносятся мимо рекламные плакаты — все это действует на меня успокаивающе, и я раздумываю над достойными словами, которые могла бы сказать.
В конце концов придумываю пять остроумных ответов, которые сразили бы Анджелу и ее прихвостня наповал. Но какой сейчас от этого толк. После драки кулаками не машут.
Решаю, что пора сменить декорации, и выхожу на «Грин-парк». Бессмысленно брожу по гравийным дорожкам, на душе тяжесть. Погода все еще пасмурная, но дождь прекратился. Закутываюсь в мокрую куртку и сажусь в свободный шезлонг.
Закрываю глаза и в темноте вижу плавающие звездочки. Я знаю, что мне придется все рассказать Элейн. Подтягиваю колени к подбородку, обхватываю их. Почему люди до сих пор не изобрели телепортирующую машину? Вот бы мне сейчас телепортироваться на какой-нибудь остров у берегов Южной Америки.
Хел уехала на съемки, а Джеку звонить не хочется. После того как я нашла портрет Салли, между нами повисло какое-то отчуждение. Джек целый час извинялся, но мне все равно неприятно, что он не сказал правду раньше. Наверное, думал, что я не смогу смириться с тем, какая симпатичная у него модель. Что он там себе вообразил? Боялся, что я начну ревновать? Да, может, я бы и заревновала, но не в этом дело. И теперь я пытаюсь быть спокойной. Правда, сейчас мне это плохо удается. Чувствую себя настоящей плаксой.
И никто меня не утешит. Я сожгла за собой все мосты — отступать некуда. На прошлой неделе обзвонила всех своих знакомых, восхваляя Джека и восторженно сообщая, какая я счастливая. У меня появился парень, вот и решила нести всему миру добро, передавая положительные вибрации всем, кому повезло оказаться в моей записной книжке. Так я себе говорила. Но будем откровенны. Я это сделала не в порыве любви к ближнему. Просто хотела, чтобы все мне позавидовали.
Мой звонок Сьюзи (лучшей подруге студенческих времен) был настоящим издевательством. У нее уже давно роман с женатым мужчиной, а я выдала длинный монолог о том, что наконец-то нашла смысл жизни. После этого Сьюзи тяжело вздохнула:
— Тебе так повезло.
— Твое счастье в твоих руках. — Я сделала многозначительную паузу. Она знала, что я сейчас скажу. Эту тему мы обсуждали уже раз сто. — Он от нее никогда не уйдет. Ты же это понимаешь?
— Да, но я все равно его люблю. — Свою реплику Сьюзи произнесла с ужасным акцентом бедной девочки из рабочего квартала, как дешевая звезда мыльной оперы. И мы, как всегда, рассмеялись. — Я правда рада, что у тебя так хорошо все складывается, — добавила она в конце нашего разговора, — хотя ужасно тебе завидую. Если бы я встретила такого романтичного парня, была бы безумно счастлива. Эми, держись за него обеими руками.
Я была довольна собой. Но мне стало неловко, что я приукрасила наши отношения с Джеком некоторыми подробностями и приписала ему качества, которых у него, скорее всего, никогда не было и не будет. Сказала Сьюзи, что, когда Джек появился на моем пороге, в руках он держал охапку алых роз, а на пикнике мы икру запивали шампанским.
Пикник и так получился замечательным. А от икры меня вообще воротит.
Но я знаю, почему так поступила. Мне хочется, чтобы Джек оказался моим принцем на белом коне, вот я и преувеличиваю его достоинства, дабы убедить всех окружающих, а заодно и саму себя, что это и вправду ОН.
Смотрю на деревья, издалека доносятся обрывки мелодии вагончика мороженщика. Делаю глубокий вдох.
Правда в том, что жизнь моя не мед, да и у Джека характер — не сахар.
Подумав еще немного, решаю усугубить свои мучения и добавляю: у Джека характер не сахар, поэтому и жизнь моя — не мед.
Наверное, я действительно так думаю, потому что не уверена, суждено ли мне провести с ним остаток своих дней. Может быть, это нормально в начале отношений, но все равно страшно. Я так долго ждала нормального парня, что потеряла ощущение реальности происходящего. Мне казалось, что, как только у меня наконец появится подходящий мужчина, все сразу встанет на свои места. Любовь. Замужество. Дети.
Но Джек — не тот парень, о котором я мечтала, он не Идеальный Мужчина.
Наверное, ОН всего лишь плод моего воображения.
А в реальной жизни у меня есть Джек. Да, Джек — настоящий, из плоти и крови, но не идеал. В его характере есть черты, которые меня раздражают. И их хватает, можно даже составить список.
1. Он самовлюбленный.
Мысленно вычеркиваю эту строку из списка. Я не совсем права. Ну да, у Джека есть привычка приподнимать подбородок и поворачиваться к зеркалу то одной щекой, то другой, как будто он в рекламе пены для бритья снимается. Дурацкая привычка, но это еще не значит, что он самодовольный болван.
2. Он какой-то нелепый.
3. Инфантильный. Он пердит и думает, что это смешно, а выходя из душа, покачивает яйцами. А еще дуется, если все идет не так, как ему хочется. Правда, я тоже не эталон адекватного взрослого поведения.
4. Ноги. Каждый раз, как только я начинаю засыпать, он дергает ногами. Знаю, что это от нервов, но мне все равно неприятно. Еще хуже, если он при этом касается моей ноги, — у него неухоженные ступни. Почему мужчины не подпиливают ногти на ногах?
5. Похоже, он больше предан своим друзьям, чем мне.
6. Он зарабатывает рисованием голых красавиц.
Брр.
Итак, Джек — не идеал. Придется с этим смириться. Но нельзя же винить его во всех своих несчастьях. Я сама виновата, что у меня такая ужасная жизнь. И пока я окончательно не замерзла, надо с ней разобраться.
Иду вверх по Оксфорд-стрит, неизбежный момент встречи с Элейн все ближе. Она не слишком рада мне — сидит суровая за своим столом в кабинете для «личных» разговоров, куда привела меня на разборки. Говорит, что я ее подвела и очень разочаровала. Спрашивает, как можно быть такой легкомысленной, и т. д. и т. п. Я стою, смиренно сложив руки перед собой, кивая в такт ее комментариям, извиняюсь поминутно и вообще стараюсь выглядеть как можно более кроткой. В конце концов словесный поток Элейн иссякает. Она тушит сигарету в горшке с искусственной пальмой, там уже валяется не меньше десяти окурков, — видно, день у нее тоже не задался.
— Эми, все очень серьезно, — говорит она, втягивая рябые щеки и явно обдумывая мое наказание. Плотный слой темного тонального крема заканчивается на подбородке, дальше начинается белая шея. — В сложившихся обстоятельствах я не могу устроить тебя на другое место.
Первые ноты скорби зазвучали в моей голове, как только я подняла взгляд и посмотрела ей в глаза, но теперь похоронный марш грянул в полную силу.
Элейн и понятия не имеет, что ее последние слова внесли окончательную ясность в мою жизнь. Она продолжает что-то говорить, но я не слышу.
Все вдруг встало на свои места. Ключевое слово: устроить. Элейн не может меня никуда устроить.
Я поражена, что лишь теперь поняла, во что превратилась моя жизнь. Только познакомившись с Элейн, я начала к ней подлизываться. Но, несмотря на все свои улыбки и старательность, я знала, что буду использовать ее. Временная работа была лишь привалом на пару недель — я хотела разобраться в своей жизни, а потом исчезнуть и бросить Элейн. Но спустя недели, месяцы, а теперь уже и годы Элейн все еще была моим работодателем. Я с легкостью позволила ей распоряжаться моим рабочим временем, мне стало лень думать самой. Когда это произошло? В какой момент я решила положиться во всем на нее?
Делая вид, что независима, что выше всего этого и сама устраиваю свою жизнь, я пренебрежительно относилась к работе, к людям, с которыми мне приходилось встречаться, к той же Элейн. Но на деле больше всего, как оказалось, я презирала саму себя.
И это пора прекратить. Стою здесь, как провинившаяся первоклассница, и понимаю, что Хел была права. Я плыву по течению, я использую Джека, чтобы чувствовать себя любимой. Жизненная позиция?
Хилая.
Но больше я с этим мириться не стану. Хватит. Может, мне и не дано справиться с коммутатором, но я способна на большее. Пора учиться независимости.
Эми Кросби, бери жизнь в свои руки.
Успокоив Элейн, выхожу из здания, покупаю себе шоколадный батончик, журнал, сажусь на автобус и еду домой. По дороге развлекаюсь тестом «Насколько хорошо ты знаешь своего парня» и не знаю точного ответа на большинство вопросов. Выбираю наугад. Подсчитываю баллы. Результат: «Ты пока не доверяешь ему. Проводи с ним больше времени, постарайся узнать, что он действительно любит. Если в основе ваших отношений будут искренность и честность, вы будете отличной парой».
Все эти тесты, конечно, полная чушь, но настроение уже не такое радужное. Придя домой, раздеваюсь, принимаю душ и звоню Джеку.
— А ты сегодня рано вернулась, — говорит он, зевая. — Подожди минутку. — Трубку прикрывают рукой, я слышу какое-то шуршание. Через пару секунд он снова на связи. — А ты почему не на работе?