Антон Безваль получил диплом инженера-энергетика в Электротехническом институте императора Александра III в Петрограде, 24 марта 1917-го он был удостоен звания «инженер-электрик первого разряда». Во время учёбы они жили в одной комнате с Николаем Бурлюком по адресу: Большая Белозёрская, дом 8. Именно туда к ним в 1913 году приходил Маяковский. Затем Антон Безваль работал на заводе Эриксона в Петрограде, а в годы революции и Гражданской войны жил в Херсоне вместе с женой, дочерью Надей и Людмилой Иосифовной Бурлюк. Тогдашний их адрес: улица Констадиуса, дом Фон Таль. Всё, что им довелось пережить, — голод, болезни, обстрелы и бомбёжки, — он описал потом в письмах в Прагу, Марианне Бурлюк. Описал он и свои встречи с Владимиром Бурлюком в 1919 году, и судьбу Николая Бурлюка, его жены и сына. С конца 1922 года Безвали вместе с Людмилой Иосифовной жили в Средней Азии, в Туркестане, на нефтепромысле «Санто», где Безваль строил электростанцию.
1 октября 1924 года Людмила Иосифовна умерла. В конце 1920-х Антон Безваль с женой и дочерью возвратились в Украину; он работал на Донбассе, участвовал в электрификации Украины. В 1930-х они переехали в Москву, где Безваль продолжил свою удачную карьеру.
В 1930-х переписка Безвалей с Давидом Бурлюком, жившим тогда уже в Нью-Йорке, прервалась. Бурлюк ничего не знал о дальнейшей их судьбе. В декабре 1957 года он писал брату Антона Безваля Константину, который жил в Марокко, о том, что Антон «был убит самосудом — рабочими на постройке какой-то электростанции где-то около Харькова, во времена Ягодовщины… очевидно 1933–36 гг.». До конца 1920-х переписка Безвалей с Америкой была достаточно интенсивной, и Давид Давидович даже пересылал родным выпущенные им в США сборники и свои газетные статьи и заметки. Отсутствие корреспонденции в 1930-е объяснить несложно — писать из СССР в США было для Безвалей уже небезопасно. Возможно, сказались и личные отношения. По словам самой Надежды, жена Бурлюка, Мария Никифоровна, её недолюбливала. Уже в 1956 году, когда Давид Давидович с Марией Никифоровной впервые после 36-летнего отсутствия приехал на родину, он не спешил встречаться с родственниками. Бурлюк утверждал, что не хотел ворошить прошлое, но, скорее всего, опасался, что оставшиеся в СССР родные и друзья будут смотреть на него как на счастливчика, который смог вырваться в большой и богатый мир, и просить помощи. Возможно, он действительно ничего не знал о судьбе Антона и Надежды, хотя это легко можно было узнать у сестры Марианны, в гостях у которой в Праге в самом начале 1960-х побывала дочь Безвалей Надежда Антоновна. В семейном архиве сестёр Давида Давидовича в Праге хранится сделанная там фотография, на которой Надежда сидит рядом с Вацлавом Фиалой, мужем Марианны, а также цветная фотография, на которой запечатлены Антон и Надежда Безваль; подпись с обратной стороны гласит, что фотография сделана в 1950 году в подмосковной Сходне. Так что Антон Безваль вовсе не был убит рабочими в 30-е, а вполне нормально себя чувствовал и в 1930-х, и в 1940-х, и в начале 1950-х. Собственно, прямым подтверждением этому являются и его воспоминания о встрече с Маяковским, составленные для Государственного музея В. В. Маяковского в 1939 году.
Возможно, нежелание Давида Давидовича поддерживать коммуникацию с сестрой и её мужем действительно было вызвано отношением Марии Никифоровны к золовке. Но, скорее всего, осторожный Бурлюк просто не хотел бередить прошлое, не хотел, чтобы любая возможная тень от судеб родных падала на его карьеру и отношения с советской властью.
Как бы там ни было, в том же самом письме Константину Безвалю Бурлюк пишет, что из всех родичей только Надя и племянница «на наш триумфальный приезд на родину… не отозвались». Причина была проста — к 1956 году и Надежды, и Антона Безваль не было в живых… Надежда Давидовна умерла 15 июня 1952 года, Антон Александрович — 26 марта 1954 года. Оба похоронены на Даниловском кладбище в Москве.
Но это будет позже, гораздо позже. А весной 1895 года вся семья Бурлюков с недавно родившейся Надей переезжает из Курской губернии в Тамбовскую — в край, показавшийся юному Давиду «более диким». С сентября 1895 года Давид учится в Тамбовской гимназии.
Тамбовская губернская мужская гимназия была основана правителем Тамбовского наместничества Гавриилом Романовичем Державиным как Тамбовское народное училище ещё в 1786 году. В 1825-м она преобразована в гимназию, в таком статусе и просуществовала до 1918 года. По иронии судьбы улица, на которой находится здание бывшей гимназии, называется сейчас Советской (дом 116) — несмотря на то, что именно советская власть её и «прикончила». Тем не менее своих знаменитых выпускников тут помнят — у входа установлена мемориальная доска, на которой перечислены имена знаменитых учеников. Всего девять имён, первое из них — Давида Бурлюка.
В архивном фонде Тамбовской губернской мужской гимназии в ведомости об успехах, прилежании, внимании и поведении учеников 3-го параллельного класса гимназии за 1895/96 учебный год указаны оценки Давида Бурлюка. Отмечено, что он переводится в 4-й класс без награды. В журнале педагогического совета Тамбовской губернской гимназии от 4 июня 1897 года имеется определение, согласно которому Давид Бурлюк переведён из 4-го параллельного в 5-й класс без экзаменов по болезни.
В августе 1898 года Давид Фёдорович Бурлюк, получивший новое место в имении Хилино, обращается к директору Тверской гимназии с просьбой о принятии в неё его сына Давида, ученика 6-го класса Тамбовской гимназии. Письмо директора Тверской гимназии в Тамбов с просьбой о доставке ему «всех лично принадлежащих ученику Бурлюку документов, как равно свидетельства об успехах и поведении и копии с кондуита за всё время его пребывания в гимназии» было датировано 7 сентября 1898 года, а уже 10 сентября директор Тамбовской гимназии отправил документы в Тверь. Сохранилась копия свидетельства ученика 6-го класса Тамбовской губернской гимназии Давида Бурлюка о его учёбе и поведении за 1897–1898 годы, согласно которому Д. Бурлюк, сын запасного рядового, православного вероисповедания, обучался в Александровской Сумской гимназии и переведён в Тамбовскую гимназию в августе 1895 года, был причислен ко второму разряду по образованию и в связи с переездом уволен из Тамбовской гимназии 10 сентября 1898 года. За время пребывания в гимназии он вёл себя отлично и по окончании 5-го класса имел оценки: Закон Божий — 4, русский язык и словесность — 4, латинский язык — 4, греческий язык —3, математика — 4, история — 4, география — 4, немецкий язык — 3, французский язык — 4.
Таким образом, в Тамбове будущий художник отучился три полных гимназических года, с 3-го по 5-й класс включительно. 6-й класс Давид доучивался уже в Твери. Учились тогда в гимназиях семь лет.
Воспоминания о Тамбове и реке Цне, неподалёку от которой, в доме Вильямса на улице Солдатской, он жил (дом не сохранился, сейчас это улица Тельмана), Давид Бурлюк пронесёт через всю жизнь. С 1957 года и до самой своей смерти он будет переписываться с тамбовским коллекционером Николаем Алексеевичем Никифоровым, которого он называл своим «духовным сыном». За годы переписки Бурлюк отправил Никифорову сотни писем, картин и рисунков, рукописей, которые являются ценнейшим источником сведений о жизни «отца российского футуризма» и его друзей. Сейчас коллекция Никифорова находится у тамбовского исследователя Сергея Денисова, который выпустил увесистый том этой переписки. Сергей Денисов подарил мне визитную карточку Никифорова, на которой написано: «Николай Алексеевич Никифоров-Бурлюк Журналист, лектор, автор устных рассказов, коллекционер, Приёмный сын Давида Бурлюка — отца российского футуризма».
«Сегодня видел во сне Бурлюка — как живого. 22 июля ему исполнится 96 лет. Я рад, что мне послала судьба дружить с ним и встречаться. У меня, пожалуй, самое большое собрание его произведений и писем», — писал в своём дневнике 8 июля 1978 года Николай Алексеевич Никифоров.
В письмах этих множество упоминаний о трёх годах, проведённых в Тамбове. Посвятил Бурлюк Тамбову и множество стихотворений. Вот лишь одно из них, тоже из письма Никифорову:
Я помню мост над речкой Цной —
Кругом шумел над речкой лес
Кудряв, пушист он был весной,
Зимой — угрюмейший чернец!
Как далеко!.. Как сердцу близко
Годов тех дальних вереница!
А вот строки из письма Бурлюка Никифорову от 30 января 1957 года: «Сегодня мы вам отправляем книгу Burliuk — 150 стр. 53 ill. <…>. Там имеется описание (краткое) 3 лет, проведенных мной в Тамбове. Мария Никиф. (Marussia) родилась в 1894 году, в имении князя Н. А. Вяземского (по паспорту внучка оного), в 5 верстах от ст. Грязи, Тамбовской губернии. Я в Тамбове: 1895/6 — 3-й класс; 1896/7 — 4 класс; 1897/8 — 5 класс. <…> через 2–3 недели я отправлю вам стр. 5–10 набросок — по-русски — “Мои 3 года в Тамбове — на реке Цне под звон колоколов Тихона Задонского”. Если соборы сохранились — пришлите мне фото их. Пишите подробно, не ленясь — о себе, о Чичериных, их дом был около гимназии — ближе к Киркиной. Из учителей я учился у француза — фам. забыл. Греческий — Полоний, мат. — Александров. Из надзират. — Вильямс. Соученики: Семихатов, Казеев (сын купца), Стоянов, Чичерины…»
С зимы 1896 года Давид Бурлюк жил вместе со своим одноклассником Семихатовым в доме Вильямса. Чтобы попасть к себе, молодым людям надо было пройти через комнату для гостей с пятью окнами и ярко-оранжевым полом. В комнате висели две картины, написанные маслом. На одной был изображён нищий, замерзающий в русской степи во время метели, на другой, написанной тем же художником, — пейзаж в туманной дымке. Когда Бурлюк узнал, что художник, Ризниченко, жил в Тамбове, он решил немедленно с ним познакомиться. Юный Давид стал брать уроки у Ризниченко, а затем и у другого художника, Константинова, чья жена была владелицей швейного магазина и чьи картины также висели в доме Вильямса. Константинов был ещё одним художником, оказавшим большое влияние на Бурлюка.