2 октября отряды Булак-Балаховича ворвались в Пинск, где в это время находился штаб IV армии. Гарнизон Пинска состоял из запасного полка и наскоро собранных отрядов, которые не оказали противнику достаточного сопротивления. Часть штаба армии успела прорваться на поезде в Лунинец, командующий же армией с начальником штаба и членами Реввоенсовета отправились верхом к главным силам армии, которые находились намного западнее Пинска.
Таким образом, налет банды Булак-Балаховича на Пинск разрезал управление IV армии и ее саму на две части. Одна часть армии оказалась к востоку от реки Ясельда и начала подчиняться распоряжениям командующего Западным фронтом.
К 25 сентября главком Каменев вернул обратно Юго-Западному фронту XII армию. 25 сентября части этой армии располагались следующим образом: по реке Горыни от местечка Высоцка до местечка Степань находилась 58-я стрелковая дивизия, выдвинувшая на север в район местечка Столиц небольшой отряд для связи с 10-й стрелковой дивизией. Далее по реке Ставу располагалась 7-я стрелковая дивизия с приданной ей бригадой 25-й стрелковой дивизии. От села Речица до села Бугрин фронт держала 44-я стрелковая дивизия. Далее с фронта не успели еще сняться части Первой конной армии: отсела Бугрин до Завизов располагалась бригада 11-й кавалерийской дивизии, а южнее ее до села Крупен (4 км к западу от Славуты) стояла 6-я кавалерийская дивизия.
Юго-Западный фронт получил XII армию в достаточно потрепанном виде. Еще 23 сентября командующий XII армией доносил командующему Западным фронтом о численном составе своих дивизий следующее: «58-я стрелковая дивизия имеет 1000 штыков, 7-я стрелковая дивизия до 2300 штыков и 25-я стрелковая дивизия свыше 1000 штыков, в общем до 5000 штыков. Материальные потери большие. 25-я стрелковая дивизия мало надежна и отведена в резерв для починки».
С 26 по 30 сентября XII армия отходила и устраивалась на намеченном рубеже. Ее отход осложнялся прорывом противника по Новоград-Волынскому шоссе от Ровно в направлении Корец. В то же время поляки не оставляли в покое и XIV армию, которая под их нажимом отходила на фронт Юзефполь (25 км южнее местечка Любар) — Летичев — Деражня — Зиньковцы — река Калюс.
4 октября Реввоенсовет Республики обнародовал решение о создании на Западном фронте особой резервной армии с непосредственным подчинением ее главкому. Для образования этой армии в районе Полоцк — Невель — Городок — Великие Луки должны были быть сосредоточены 11, 18 и 56-я стрелковые дивизии и, по усмотрению командования, либо 17-я, либо 27-я стрелковая дивизии. Вновь образуемой армии присваивался номер XV, причем ее аппаратом управления оставался аппарат управления прежней XV армии, перебрасываемый для этой цели в Великие Луки.
Перед самым подписанием перемирия поляки начали наступление на участке озера Вишневского до города Слуцка на фронте протяженностью свыше 200 км. Польские части заняли местечки Молодечно, Радошковичи и Раков и начали передвигаться к Полоцку.
ІІІ армия под натиском поляков к 18 октября отошла к линии будущей государственной границы, а именно на фронт Диена — Ореховно — Кубличи — озеро Межужол — местечко Березино.
15 октября поляки прорвали расположение красных частей на ближних подступах к Минску и овладели им. Части Красной армии заняли позиции в 5 км восточнее Минска, однако 17 октября поляки оставили Минск согласно условиям перемирия, подписанного в Риге 12 октября.
14 октября главком телеграфировал командующим фронтами: «В течение 6 дней после подписанного 12 октября договора о перемирии военные действия не прекращаются, причем согласно пункту 4 договора о перемирии на участке фронта от Несвижа до Двины противник по истечении 6 дней становится по будущей государственной границе, а южнее Несвижа линия расположения противника фиксируется, какая будет к 24 часам 18 октября.
Ввиду изложенного приказываю:
1) Командзапу постепенно, не ввязываясь в бой, отводить части фронта к северу от Радошковичей к той линии, на которой части фронта должны остановиться к 24 часам 18 октября.
2) На минском и слуцком направлениях продолжать восстановление утраченного положения, во всяком случае удерживая прочно занимаемое ныне к югу от Несвижа положение.
Командюгзап до 24 часов 18 октября продолжать выполнение поставленной армиям фронта задачи с целью выдвижения вперед.
Об отданных распоряжениях донести. № 6001/оп./1361/ш».
Что касается Юго-Западного фронта, то к наступлению его армии предполагали перейти еще с 11 октября. Приказом № 142 от 11 октября командующий XIV армией ставил своим левофланговым частям следующие задачи: 60-й стрелковой дивизии выдвинуться на линию Фелынтын — Солобковцы; 41-й стрелковой дивизии выйти на линию Солобковцы — река Студеница, направив передовые части для занятия Каменец-Подольского и доведя свою конную и пешую разведку до линии реки Збручь.
С 11 по 18 октября в районе южнее Несвижа боевые действия не прекращались, причем некоторые польские части проникли к востоку километров на 70 от будущей государственной границы.
К 20 октября линия Юго-Западного фронта проходила по рекам Уборть и Случь, через местечко Сальница, Литин, Межиров, Носовецкая и далее по реке Мурафе.
Следует заметить, что 18 октября закончились боевые действия с польскими частями, но отряды Петлюры и Булак-Балаховича продолжали боевые действия при поддержке поляков. К этому времени отряды Булак-Балаховича насчитывали 7–8 тысяч штыков, 3 тысячи сабель, 36 орудий и 150 пулеметов.
9 ноября отряды Булак-Балаховича перешли в наступление вдоль Припяти по обоим ее берегам, тесня слабые и разбросанные на большом протяжении части 10-я стрелковой дивизии, на которую обрушился их первый удар. 10 ноября Булак-Балахович занял Мозырь, а 11 ноября — важную железнодорожную станцию Калинковичи. В течение 13 и 14 ноября 10-й стрелковая дивизия вела упорные бои с отрядами Булак-Балаховича и даже овладела станцией Калинковичи, но вскоре была оттуда выбита.
16 ноября против Булак-Балаховича начали наступать 17-я и 48-я стрелковые дивизии, и к вечеру 17 ноября 48-я дивизия заняла станцию Калинковичи. В ночь на 20 ноября у Булак-Балаховича 17-й дивизией был отбит Мозырь. 22 ноября его отряды в районе станции Житкевичи перешли на территорию, занятую польскими войсками.
Несколько слов стоит сказать о войне в воздухе. Роль авиации в советско-польской войне 1920 г. была незначительной. Самолеты обеих стран оказывали на противника в основном моральное воздействие. Польская авиация имела около двухсот летательных аппаратов чуть ли не всех стран Европы, и летали на них не только поляки, но и французы, итальянцы, американцы, австрийцы, чехи и др. Считать их летчиками-интернационалистами, приехавшими защищать свободу Польши, особых оснований нет. Не следует забывать, что после окончания Первой мировой войны десятки тысяч летчиков остались без работы.
Среди бомбардировщиков и разведчиков стоит отметить французский одномоторный биплан «Бреге ХІ?В». В войне их участвовало около 40 единиц. Всего в 1919 — начале 1920-х годов польские ВВС получили 110 таких машин. Взлетный вес «Бреге ХІ?В» составлял 1755 кг, максимальная скорость 168 км/ч, потолок 5,6 км, дальность полета 400 км. Вооружение: один 7,92-мм пулемет Виккерса и 256 кг бомб (32 бомбы по 8 кг каждая).
От немцев полякам достались двух— и четырехмоторные бомбардировщики «Гофа» («Gotha»), а также одномоторные бипланы «Альбатрос». Имелся у поляков даже один четырехмоторный «Илья Муромец», но в 1920 г. он, видимо, был небоеспособен. Наиболее распространенными истребителями были «Сопвич» и «Ньюпор».
Польские истребители. 1920 г.
Авиация Красной армии по своей мощи примерно равнялась польской. К моменту решающих боев (июль 1920 г.) на Западном и Юго-Западном фронтах находился 51 авиаотряд (210 самолетов), то есть 73 процента всей советской авиации.
Вооружение советских и польских самолетов было почти одинаково. Двухместные самолеты-разведчики были вооружены двумя пулеметами. 7,7-мм пулемет Виккерса был синхронным, т. е. стрелял через винт, а 7,7-мм ручной пулемет Люиса устанавливался на турели и предназначался для летчика-наблюдателя. На истребителях ставился только один синхронный пулемет. Бомбовые прицелы отсутствовали. Вес бомб составлял от 4 до 11 кг.
В Красной армии широкое распространение получили авиационные поезда, являвшиеся одновременно базой и подвижной мастерской авиаотрядов. Поезд состоял из 24–30 вагонов. Среди них были открытые платформы, на которые грузились самолеты, цистерны с топливом и крытые вагоны-мастерские.
Боевые действия обе стороны обычно вели на высотах от 700 до 1200 м, лишь иногда поднимаясь до высоты 3000–3500 м. Для пулеметного обстрела противника истребители снижались на высоту 100–300 м.
Одним из лучших советских асов был Г. С. Сапожников. Так, 9 мая 1920 г. он на истребителе сбросил 25-фунтовую (10,2-кг) бомбу на польский аэродром. На следующий день над советским аэродромом появились три польских самолета германского производства. Сапожников лихо атаковал врага. Поляки сразу же сбросили все бомбы в лес и, не причинив никакого вреда, начали уходить. Сапожников стал их преследовать, в результате чего один из польских самолетов был им сбит и упал в лес вблизи Жлобина. Польский летчик, оказавшийся командиром 12-го авиаотряда, и летчик-наблюдатель были взяты в плен. Второй польский самолет, подбитый Сапожниковым, сел в расположении 8-й стрелковой дивизии.
К началу боевых действий на Западном фронте у красных было исправных 27–28 разведчиков и 53–71 истребителя (данные с 4 апреля по 15 мая 1920 г.). Среди разведчиков были «бреге», «Ньюпор XX», «сопвич» и «фарман». Истребители были представлены несколькими машинами «Спад VII» и «Спад XIII», а остальные были «ньюпоры».
Замечу, что красные военлеты очень хвалили сравнительно тихоходные «ньюпоры». Так, «Ньюпор XVII» имел скорость 152 км/ч, «Ньюпор XXIV» — 168 км/ч, а «Спад XIII» — 220 км/ч. «Ньюпор» того периода обладал рядом преимущественных качеств, а именно: «надежность, невзыскательность, простота в ремонте, возможность совершать посадку и взлет где угодно».