уют и она умирает с голоду.
— Немедленно на пароход!.. Но сначала отвезем домой Ника, он устал не меньше нас…
— Мерси, мадемуазель Софи. Я живу совсем недалеко, мне проще пешком… Извозчик!
Тот послушно подкатил.
— Доставите господ на Графскую, там кликните им яличника, чтобы отвез на «Грейт Миссури»…
Софи подержала двумя ладонями правую руку мальчика.
— Ник, у меня в Чикаго есть такой же, как вы, брат. Чуть помладше. Я буду ему рассказывать про вас… Сэм!
— Да-да… — Тот полез за пазуху. Достал большущую пятидолларовую монету. — Вот…
Коля без обиды, но решительно покачал головой:
— Благодарю, господа, не надо. Вы были гостями…
— Но… — Сэм заговорил быстро и убедительно.
— Ник, он объясняет, что это не плата, а просто подарок. На память. Больше у него ничего интересного нет. И у меня…
— Ничего и не надо. Я запишу про нашу встречу в своем журнале, вот и будет память…
…Он и правда записал вечером:
«М-ль Софи и м-р Клеменс то есть Сэм. Он был конфедератом, но не долго. Они вовсе не жених и невеста. Дорога на Малахов как в Америке. На Четвертом бастионе, Сэм хочет в галерею. Как он и Бетси в пещере (секрет). Ножик…»
А «ножик» вот почему. Спохватившись, Сэм вытащил из брючного кармана плоский «складешок» с жестяной рукояткой.
— Вот…
— Ник, Сэм говорит, что этот нож у него с детства. И в той пещере он был с ним. Вещь простенькая, но… возможно, она приносит мальчикам удачу.
Это было другое дело!
— Сэнкью, Сэм!
Колина ладонь утонула в крепкой ладони Сэма.
Извозчик нетерпеливо кашлянул…
Коля помахал вслед коляске которая торопливо покатила меж выбеленных солнцем руин Екатерининской. Было немного грустно. Он покачал на ладони ножик. В самом деле простенькая вещица, будто из ближней скобяной лавки. Если бы не выбитые на плоской ручке заграничные буквы: BARLOW…
Каменный капкан
Коля, разумеется, рассказал приятелям про лаз под камнем-качуном. И про свои догадки. В то, что Девичья бухта и есть Синекаменная, ребята поверили не сразу. Но почесали затылки и… рассудили, что такое может быть.
Ну а сговаривать народ на экспедицию долго не пришлось. В конце концов, любой подземный ход, любой лаз под скалами обещает приключения и тайны. Если и не удастся найти золото с «Македонца», чтобы помочь Маркелычу, то, может быть, отыщут что-то другое. Например, флаг и вахтенный журнал — их Новосильцев с матросами тоже мог спрятать под землею.
В путь собрались с утра. Взяли еду, корабельный фонарь, заправленный деревянным маслом. Заранее купили в рыночной лавке моток суровых ниток длиною сто саженей. Продавец, конечно, решил, что мальчишки будут запускать змея…
Саше про этот поход Коля не сказал. Все равно она с мальчишками под скалы не полезет («страх такой!»), да еще и Тё-Тане может проговориться с перепугу. Зато Жене пришлось рассказать про недавнюю прогулку с Сашей. Во всех подробностях.
— Жень… ты не обижайся, что мы тебя не позвали. Просто… так получилось…
Женя не обиделся. Он был понятливый.
До бухты добрались меньше чем за час. Это определили зажавши в пальцах травинку, как солнечную стрелку. Коля удивился — так быстро! Когда ходили с Сашей, дорога казалась удивительно длинной.
…Потом Коля с друзьями облазит все эти места вплоть до Херсонесского мыса, где стоит белый каменный маяк. Обойдет по берегам Стрелецкую, Камышовую и Казачью бухты. Будет искать добычу среди остатков французского лагеря-городка, который назывался «Камьеш». И Девичья-Синекаменная бухта станет казаться ему совсем ближней, ну прямо рядом с домом. И все-таки первую вылазку в Херсонес, когда бродили там с Сашей, все равно будет вспоминаться как дальний поход…
В бухте никого не оказалось — день-то был не девичий. Поэтому, прежде чем лезть под камень-качун, решили искупаться. А куда спешить? К тому же подземные поиски требовали сил и свежести, и бултыхание в мелких ласковых волнах должно было эти силы и свежесть налить в мальчишек «под самое горлышко».
Купались долго. Потом долго грелись на песке. Перегревшись, окунулись еще разок. А когда вышли на берег снова, Фрол глянул себе под ноги и озабоченно сказал:
— Ого…
Как не скажешь «о-го-го»,
Коль такое под ногой… —
И быстро нагнулся. Стал разгребать мелкую гальку. И всем открылась ржавая бомба…
Впрочем, для бомбы снаряд был мелковат. Скорее, артиллерийская граната — вроде той, что взорвали на Четвертом бастионе. То, что не ядро, ясно сразу. Круглое запальное отверстие вызывающе чернело на выпуклом коричневом боку…
Фрол аккуратно взял находку в ладони. Покачал. Проговорил задумчиво:
Баю-бай, прошли все войны.
Баю-бай, лежи спокойно…
Коля мельком подумал, что у Фрола это, пожалуй, самые удачные стихи. Но спокойно от такой мысли не стало. Коля сказал сумрачно:
— Тимберс, на кой черт ты ее вырыл? — И тут же незаметно сцепил пальцы: поминать черта в таком положении не стоило.
— А если кто другой выроет? — рассудительно отозвался Фрол.
— Ай, куда ее теперь? — боязливо спросил Ибрагимка.
— Зарыть поглубже, — предложил Женя. — Так, чтобы никто не нашел.
— Давайте рванем! — загорелся Макарка.
— Запала-то нет, — напомнил Федюня.
— Можно утопить, — заметил маленький, но рассудительный Савушка.
Фрол, однако, возразил, что на мелком месте топить эту штуку не резон, а на глубину с ней не доплывешь. Лучше все-таки взорвать. Забраться на обрыв и сверху шарахнуть о камни. Может быть, грохнет…
«Это будет третий взрыв в моей жизни», — подумал Коля. И от нехорошего предчувствия захолодело внутри. Потому что известно всем, что на третий раз что-то обязательно случается. Но спорить он не стал, только сцепил пальцы покрепче.
Скальными крутыми тропинками снова поднялись на отвесный берег. Фрол при этом бережно держал снаряд у груди. Коля и Федюня готовы были подхватить Фрола сзади, если вздумает загреметь вниз со своим опасным грузом.
Фрол, однако, не загремел, он был ловкий. И Колино предчувствие тоже не оправдалось. Когда Фрол скомандовал всем «Подальше от края», швырнул гранату на нижние береговые камни и отскочил сам, из бухты не донеслось ни звука.
Осторожно глянули вниз. Граната, отскочившая от камня, черной ягодой виднелась на песке.
Спустились. Обступили гранату.
— Не хочет… — сказал про нее Фрол, как про живую.
— Давайте еще раз, — нерешительно предложил Федюня.
— Это опять, что ли, переть наверх? — сказал Поперешный Макарка. — А потом опять сюда, если не сгрохает?
Все, задрав головы, посмотрели на кромку обрыва. Над ней двигались плотные кучевые облака. Было душно. Совсем недавно купались, а теперь опять плохо дышалось от жары. В бухте среди каменных отвесов было горячо, как в недавно истопленной печке. А над морем легла по горизонту сизая мгла.
Нет, второй раз лезть наверх никто не хотел. Да, к тому же пора было заняться главным делом.
— А если пальнуть по ней из пистоля? — предложил Ибрагимка.
— С издаля́ не попадешь. А ежели с близи, то самого, кто выстрелит, побьет осколками. Не будешь ведь целиться, спрятавши башку…
Фрол мягко уложил гранату в свою сумку из мешковины, которую носил через плечо. А пистолет, который до этого был в сумке, затолкал за широкий матросский ремень.
— Ты что, Тимберс, так и будешь ходить с гранатой на боку? — безразличным тоном сказал Коля.
— А куда же ее девать? Вернемся домой — выберем момент и рванем гальванической искрой…
— А сейчас-то зачем таскать с собой? Спрячь где-нибудь, — предложил Женя.
Но во Фроле проснулось упрямство. С ним бывало так иногда. Вроде советуешь ему правильно, а он упрется вопреки этой правильности — и хоть лбом его колоти о шлюпочный киль. И теперь он только погладил сумку по округлившемуся боку.
— Зачем прятать-то? Потом сызнова и не сыщешь. Надежнее, когда при себе…
Это было глупее глупого. И рисковано, и тяжело тащить наверх такую тяжесть. Но Тимберса разве переспоришь? Да и никому не хотелось казаться слишком боязливым.
Коля все же попросил:
— Ты тогда держись подальше от других…. — Это была вроде бы шутка, но в то же время и просьба: «Поосторожнее…»
— Да не вздрагивайте, — хмыкнул Фрол. — Если при бросании не сгрохала, то в сумке-то с чего ей взрываться? Сроду такого не бывало…
— Тогда смотри хотя бы, не зацепи за камень, — сказал Женя.
Фрол только повел плечом: не учи, мол, ученого…
Стали вновь подыматься по уступам узкой тропинки. Взмокшие, добрались до камня-качуна. Заглянули под него. Из черной щели приятно веяло холодком. Однако ясно было, что пробраться в лаз можно только ползком.
Фрол полез первым. Лег на каменную «губу» под нависшим камнем и заелозил по ней животом. А сумку осторожно двигал перед собой. Даже здесь не расстался с ней. Почему? Может быть, он что-то предвидел?.. Как потом все благодарили судьбу за это непонятное упрямство Тимберса…
Один за другим пролезли в прохладный сумрак остальные (Савушка опасливо сопел; ему предлагали подождать снаружи, но он про такое и слушать не хотел).
Сразу за щелью пространство расширилось. Можно было даже стоять, если пригнешься.
Федюня, который притащил с собой круглый корабельный фонарь, деловито сказал:
— Фрол, давай-ка огонька…
Фрол заколотил осколком по кремню (солнце сюда не попадало, линза не годилась). Трут на сей раз не капризничал, загорелся исправно. Засветили под выпуклым стеклом фитиль. В желтом свете выступили грубо отесанные стены. Большущие ломаные тени зашевелили на них руками-щупальцами. «Вот они призраки…» И Коля с легким ознобом понял, что пришло время настоящих приключений. Как в рассказах из журнала «Земля и море».
Федюня с фонарем пошел впереди. Коля за ним, потом Женя. Как там выстроились остальные — Коля не видел. Заметил только, что Фрол со своей сумкой шел позади всех, в небольшом отдалении…