«…исходит отсюда, — сказал Ренарин. — Где-то в этой комнате…»
Ясна сузила глаза.
«Этид, — написала она, — ты ведь собиралась сконструировать изображения спренов, привязанных к каждому ордену Сияющих?»
«Вообще-то, я в этом довольно далеко продвинулась, — пришло в ответ. — Я собственными глазами видена спрена гранетанцора, когда потребовала, чтобы он показался мне на миг».
«А что с правдоглядами?»
«О! Я нашел упоминание о них, — вмешался Йочи. — Предположительно, спрены выглядели как свет, отраженный на поверхности после того, как он прошел через некое подобие кристалла».
Ясна на миг задумалась, после чего объявила, что ненадолго покидает беседу. Йочи ответил, что ему все равно нужно в уборную. Принцесса соскользнула со стула и пересекла комнату, пройдя мимо Навани и Шаллан.
— Дорогая, я вовсе не хочу на тебя давить, — убеждала Навани. — Но в эти неопределенные времена ты, конечно же, хочешь стабильности.
Ясна остановилась, без особых причин положив руку на плечо Шаллан. Девушка встрепенулась, потом проследила за взглядом Ясны, устремленным на Ренарина.
— Что случилось? — прошептала Шаллан.
— Я не знаю, — пробормотала Ясна. — Что-то странное…
Что-то в том, как юноша стоял, какие слова он произнес. Ей по-прежнему казалось, что без очков он выглядит неправильно. Как совершенно другой человек.
— Ясна! — Шаллан внезапно напряглась. — Посмотрите на дверь!
От тона девушки Ясна втянула буресвет и, отвернувшись от Ренарина, посмотрела на дверной проем. Там стоял высокий мужчина с квадратной челюстью. Он был одет в цвета Садеаса, темно-зеленый и белый. В общем-то, он и был теперь Садеасом, поскольку являлся регентом княжества.
Для Ясны он навсегда останется Меридасом Амарамом.
— Что он здесь делает? — зашипела Шаллан.
— Он великий князь, — напомнила Навани. — Солдаты не могут ему ничего запретить без прямого приказа.
Амарам с царственным видом устремил на Ясну взгляд светлых желтовато-коричневых глаз. Он направился к ней, излучая уверенность — или это было тщеславие?
— Ясна, — заявил он, приблизившись. — Мне сказали, что я найду вас здесь.
— Напомните мне найти того, кто вам это сообщил, — ответила она, — и приказать, чтобы его повесили.
Амарам напрягся:
— Мы можем поговорить наедине, всего лишь минуточку?
— Полагаю, нет.
— Нам нужно обсудить вашего дядю. Разрыв между нашими домами никому не приносит блага. Я желаю преодолеть эту пропасть, а Далинар прислушивается к вам. Ясна, пожалуйста. Вы можете направить его в нужную сторону.
— У моего дяди есть собственное мнение по этим вопросам, и ему не нужно, чтобы я его «направляла».
— Ясна, как будто вы уже этого не делали. Все видят, что он начал разделять ваши религиозные убеждения.
— Что было бы невероятно странно, поскольку у меня нет религиозных убеждений.
Амарам вздохнул, огляделся по сторонам.
— Прошу вас, — попробовал он вновь. — Минутку наедине?
— И не надейся, Меридас. Пошел. Вон.
— Когда-то мы были близки.
— Мой отец желал, чтобы мы стали близки. Не выдавай его фантазии за действительность.
— Ясна…
— Тебе правда лучше уйти, пока никто не пострадал.
Он проигнорировал ее предложение, взглянул на Навани и Шаллан, потом шагнул ближе:
— Все думали, что вы умерли. Я должен был лично убедиться, что с вами все в порядке.
— Убедился. Теперь уходи.
Вместо этого он схватил ее за локоть:
— Ясна, почему? Почему ты все время отказываешь мне?
— Помимо того что ты отвратительный фигляр, достигающий лишь самого низкого уровня посредственности, какой еще аргумент может принять твой ограниченный разум? Я не в силах придумать другую причину.
— Посредственность? — прорычал Амарам. — Ты оскорбляешь мою мать. Ты знаешь, как усердно она трудилась, чтобы вырастить меня лучшим солдатом, какого знавало королевство.
— Да, насколько мне известно, на протяжении семи месяцев в тягости она развлекала каждого военного, какого сумела разыскать, в надежде, что какие-нибудь их качества перейдут к тебе.
Меридас вытаращил глаза и густо покраснел. Неподалеку от них Шаллан ахнула.
— Шлюха-безбожница, — прошипел Амарам, отпуская ее. — Не будь ты женщиной…
— Не будь я женщиной, подозреваю, мы не вели бы сейчас этот разговор. Разве что если бы я была свиньей. Тогда ты был бы заинтересован вдвойне.
Он отвел руку в сторону и шагнул назад, готовый призвать клинок.
Ясна с улыбкой вытянула в его сторону руку, позволив ей окутаться струйками клубящегося буресвета.
— О, Меридас, пожалуйста, дай мне повод. Если посмеешь.
Он уставился на ее руку. Вся комната, разумеется, затихла. Амарам вынудил ее устроить спектакль. Он мельком взглянул ей в глаза, потом развернулся и быстро вышел из комнаты, сутулясь, как будто пытаясь стряхнуть взгляды — и сдавленные смешки — ученых.
«От него будут проблемы, — осознала Ясна. — И куда больше проблем, чем раньше». Амарам искренне считал себя единственной надеждой Алеткара на спасение и был одержим страстным желанием это доказать. Если его предоставить самому себе, он разорвет армии на части, чтобы оправдать раздутое самомнение.
Она поговорит с Далинаром. Возможно, они вдвоем смогут придумать что-то, способное надежно занять Амарама. А если это не сработает, Ясна не станет напоминать Далинару о других мерах предосторожности, которые предпримет. Она не поддерживала с некоторыми людьми связь в течение длительного времени, но была уверена, что здесь найдутся наемные убийцы, которым известна ее репутация осмотрительного и щедрого клиента.
Рядом раздался какой-то странный звук, и Ясна, обернувшись, наткнулась взглядом на Шаллан: девушка по-прежнему сидела на стуле, выпрямив спину, и возбужденно верещала, быстро хлопая в ладоши. Хлопки звучали приглушенно из-за того, что ее защищенная рука была облачена в ткань.
Замечательно.
— Мама, — сказала Ясна, — могу я минутку поговорить со своей воспитанницей?
Навани кивнула, задержав взгляд на дверном проеме, через который вышел Амарам. Когда-то она настаивала на союзе между ними. Ясна ее не винила; правду об Амараме было трудно разглядеть. И куда сложней это было в прошлом, когда он сблизился с отцом Ясны.
Навани отошла, оставив Шаллан одну за столом, заваленным отчетами.
— Светлость! — воскликнула Шаллан, когда Ясна села. — Это было невероятно!
— Я позволила себе проявить необузданные эмоции.
— Вы были такой умной!
— И все же мое первое оскорбление было направлено не против него, но против морального облика его родственницы. Умно? Или я просто воспользовалась грубой дубиной?
— Ох. Э-э… ну…
— Как бы там ни было, — перебила Ясна, желая пресечь дальнейшие разговоры про Амарама, — я размышляла о твоем обучении.
Шаллан сразу напряглась:
— Светлость, я была очень занята. Тем не менее уверена, что скоро смогу взяться за те книги, которые вы мне велели прочитать.
Ясна потерла лоб. Эта девушка…
— Светлость, — продолжила Шаллан. — Думаю, мне придется попросить вас о новом перерыве в обучении. — Она тараторила так быстро, что слова сливались друг с другом. — Его величество считает, что я нужна ему для экспедиции в Холинар.
Ясна нахмурилась. Холинар?
— Чушь. С ними будет ветробегун. Зачем им ты?
— Король беспокоится, что им придется проникать в город тайком, — объяснила Шаллан. — Или даже пробираться через него, если враги уже внутри. Мы не можем знать, как далеко продвинулась осада. Если Элокару нужно будет добираться до Клятвенных врат, оставаясь неузнанным, мои иллюзии окажутся бесценны. Я должна пойти с ними. Это так неудобно. Простите меня. — Она глубоко вздохнула, широко открыла глаза, как будто боялась, что Ясна на нее заорет.
Ну что за девчонка!
— Я поговорю с Элокаром, — заявила Ясна. — Сдается мне, это чересчур. А пока нарисуй мне спренов Ренарина и Каладина. Это для научных целей. Принеси рисунки мне для… — Она осеклась. — Что это он делает?
Ренарин стоял возле дальней стены, покрытой плитками размером с ладонь. Он постучал по одной из них, и она каким-то образом выдвинулась, словно ящичек.
Ясна вскочила, перевернув стул. Она ринулась через комнату, и Шаллан поспешила следом.
Ренарин уставился на них и протянул то, что обнаружил в ящичке. Рубин — длинный, как большой палец Ясны, которому огранщик придал странную форму, добавив дырки. Что это, во имя Рошара?.. Ясна взяла у него находку и принялась разглядывать.
— Что это такое? — У нее за плечом появилась Навани. — Фабриаль? Нет металлических частей. Что это за форма?
Ясна с неохотой отдала рубин матери.
— Очень много нарушений огранки, — продолжила Навани. — От этого он будет быстро терять буресвет. Готова спорить, камень и дня не продержит заряда. И будет ужасно вибрировать.
Любопытно. Ясна коснулась самосвета и зарядила его. Он засветился, но совсем не так ярко, как следовало. Навани, конечно, права. Камень вибрировал, пока над ним поднимались вьющиеся струйки буресвета. Зачем кому-то портить самосвет такой кривой огранкой и прятать его? Ящичек запирался с помощью пружины, но она не понимала, каким образом Ренарин его нашел и открыл.
— Клянусь бурей, — прошептала Шаллан, пока рядом собирались другие ученые. — Тут есть узор.
— Узор?
— Он вибрирует в определенной последовательности, — пояснила Шаллан. — Моему спрену кажется, что это код. Буквы?
— Музыка языка, — прошептал Ренарин. Он втянул буресвет из сфер в кармане, потом повернулся, прижал ладони к стене, и от них в обе стороны разошлись волны, словно по поверхности пруда.
Ящички выдвинулись, по одному за каждой белой плиткой. Сотня, две сотни… и в каждом лежал самосвет.
Библиотека сгнила, но древние Сияющие явно это предвидели.
И нашли другой способ передать свои знания.
54Имя древнего певца
До того как достиг своего нынешнего положения, я считал, что божество ничем не удивишь.