Ковры и диваны пестрели яркими оранжево-красными узорами. Алети выбирали однотонную одежду, время от времени украшая ее вышивкой. Азирцы предпочитали, чтобы их узоры выглядели как произведение художника, которого обуял приступ чихания.
И посреди всего этого — девочка, которая выглядела так просто. Она плыла сквозь показуху, но та к ней не прилипала.
— Крепкий Зад, я послушала, о чем они там болтали, — заявила Крадунья. — До того, как пришла сюда. Сдается мне, тебе откажут. У них, видишь ли, имеется палец.
— По-моему, у них много пальцев.
— Не-а, этот лишний. Сушеный, выглядит так, словно принадлежал бабушке чьей-то бабушки, но на самом деле он императорский. Звали его Сморкун или как-то вроде…
— Сноксиль?!
— Ага. Он самый.
— Он был Верховным, когда мой предок разграбил Азимир, — со вздохом признался Далинар. — Это реликвия.
Азирцы бывали суеверными, невзирая на любовь к логике, научным сочинениям и сводам законов. Вероятно, реликвию использовали во время обсуждений в качестве напоминания о последнем случае, когда алети явились в Азир.
— Ага, ну, я-то знаю, что он покойник и ему не надо переживать из-за… из-за…
— Вражды.
Девочка-реши заметно вздрогнула.
— Ты не могла бы поговорить с визирями? — спросил Далинар. — Сказать им, что, по-твоему, поддержать мою коалицию — хорошая идея? Они прислушались к тебе, когда ты попросила открыть Клятвенные врата.
— Не, они к Гоксу прислушались, — возразила она. — Ребята, которые управляют городом, меня не слишком-то жалуют.
Далинар хмыкнул:
— Тебя зовут Крадунья, верно?
— Верно.
— И каков твой Идеал?
— Побольше еды.
— Я имел в виду, к какому ордену Сияющих рыцарей ты принадлежишь. Какие у тебя силы?
— А-а. Я… это… гранетанцор? Умею скользить и все такое.
— Скользить?
— Это действительно весело. За исключением случаев, когда я во что-то врезаюсь. Тогда это просто забавно.
Далинар наклонился вперед, снова сожалея о том, что не может просто пойти и поговорить со всеми дурнями и письмоводительницами.
«Нет. Нет. Хоть раз доверься кому-то другому, Далинар».
Крадунья взглянула на него искоса:
— Хм… Ты пахнешь, как она.
— Она?
— Чокнутый спрен, который живет в лесу.
— Ты встречалась с Ночехранительницей?
— Ага… а ты?
Далинар кивнул.
Они сидели, чувствуя неловкость, пока девчонка не подвинула к нему одну из мисок с сушеными фруктами. Князь взял какой-то фрукт и принялся молча жевать, а она взяла другой.
Они съели всю миску, ни о чем не разговаривая, а потом открылась дверь. Далинар вздрогнул. На пороге стояла Нура в сопровождении других визирей. Бросив взгляд на Крадунью, женщина улыбнулась. Похоже, Нура была о девочке не такого уж плохого мнения, как та считала.
Далинар встал; его охватил страх. Князь подготовил доводы, мольбы. Они должны…
— Император и его совет, — провозгласила Нура, — решили принять твое приглашение в Уритиру.
Далинар прикусил язык. Она правда сказала «принять»?
— Верховный Эмула почти достиг Азира, — продолжила Нура. — Он привел с собой Мудреца, и они наверняка с готовностью присоединятся к нам. К несчастью, вследствие нападения паршунов Эмул сейчас лишь бледная тень былого. Подозреваю, он с радостью примет помощь из любого источника, и эта твоя коалиция его порадует. У князя Ташикка в городе есть посол — его брат. Он тоже придет, и, согласно донесениям, княгиня Йезира прибудет лично, чтобы молить о помощи. Мы с ней разберемся. Я думаю, она просто верит, что в Азимире безопаснее. Княгиня, так или иначе, живет здесь по полгода. У Альма и Деша в Азимире есть послы, а Лиафор всегда с готовностью присоединяется к нам в любых делах, при условии что им позволят взять на себя обслуживание шквальных совещаний. По поводу Стина, этой кучки хитрецов, ничего сказать не могу. Сомневаюсь, что тебе нужен король-жрец Тукара, а Марат захвачен. Но мы можем собрать для обсуждений значительную часть империи.
— Я… — Далинар запнулся. — Спасибо!
Все действительно получилось! Как они и надеялись, все зависело от Азира.
— Твоя супруга написала хорошее эссе, — похвалила Нура.
Он вздрогнул:
— Вас убедило сочинение Навани? Не Ясны?
— Каждый из трех доводов был взвешен и одобрен, и донесения из Тайлена обнадеживают, — сказала Нура. — Это сыграло немалую роль в принятии решения. Но хотя то, что написала Ясна Холин, впечатляет именно в той степени, какую подсказывает ее репутация, в заявлении леди Навани было что-то… более искреннее.
— Она одна из самых искренних людей, которых я знаю. — Далинар расплылся в дурацкой улыбке. — И у нее отлично получается добиваться желаемого.
— Позволь провести тебя обратно к Клятвенным вратам. Мы свяжемся по поводу визита Верховного в ваш город.
Князь собрал свое даль-перо и попрощался с Крадуньей, которая помахала ему, стоя на спинке дивана. Небо выглядело ярче, когда визири сопровождали его обратно к куполу, под которым разместились Клятвенные врата. Когда они забирались в повозки рикш, Далинар слышал взволнованные разговоры; похоже, принятое решение их радовало.
Холин молчал на протяжении поездки, опасаясь сказать что-нибудь лишнее и тем самым все испортить. Но когда они вошли в рыночный купол, он воспользовался возможностью сообщить Нуре, что с помощью Клятвенных врат можно перемещать все, включая и сам купол.
— Боюсь, это куда более серьезная угроза безопасности, чем вам кажется, — договорил он, когда они достигли контрольного здания.
— А что получится, — спросила Нура, — если мы построим здание наполовину на плато? При перемещении его разрежет надвое? А если человек будет одной ногой на платформе, другой — снаружи?
— Этого мы не знаем, — признался Далинар, включая и выключая даль-перо в последовательности, которая оповещала Ясну, чтобы та запустила Клятвенные врата и забрала его.
— Должна признаться, — негромко проговорила Нура, пока остальные визири о чем-то болтали позади нее. — Мне… не нравится, что меня отодвинули в сторону. Я верно служу императору, но мне не нравится сама идея этих твоих Сияющих, Далинар Холин. Эти силы опасны, и древние рыцари в конце концов оказались предателями.
— Я постараюсь тебя переубедить. Мы докажем, на что способны. Мне нужен лишь шанс.
Клятвенные врата вспыхнули, и внутри появилась Ясна. Далинар уважительно поклонился Нуре и вошел в контрольное здание.
— Черный Шип, ты не такой, каким я ожидала тебя увидеть, — бросила вслед Нура.
— А чего ты ожидала?
— Зверя, — откровенно сказала она. — Получеловека, порождение войны и крови.
Что-то в сказанном поразило его. Зверь… Дрогнули отголоски воспоминаний.
— Я был таким, — признался Далинар. — Мне повезло — мне была ниспослана милость в виде достаточного количества хороших примеров для подражания. — Он кивнул Ясне, и та изменила положение меча, поворачивая стену, чтобы запустить перенос и вернуть их в Уритиру.
Навани ждала снаружи здания. Далинар вышел и заморгал от солнечного света, ощутил горный холод. Он широко ей улыбнулся и открыл рот, собираясь рассказать о том, к чему привело ее эссе.
«Зверь… зверь делает то, к чему его подталкивают…»
Воспоминания.
«Если его отхлестать, он взбесится».
Далинар споткнулся.
Он смутно услышал, как Навани вскрикнула и позвала на помощь. Перед глазами у него все закружилось, и он упал на колени, охваченный сильнейшим приступом тошноты. Вцепился в камень, ломая ногти, застонал. Навани… Навани звала лекаря. Она решила, что его отравили.
Но все было не так. Все было гораздо хуже.
Буря свидетельница, он… вспомнил. Воспоминания обрушились на него, словно тысяча валунов.
Он вспомнил, что случилось с Эви.
Все началось в холодной крепости, в высокогорье, которое когда-то принадлежало Йа-Кеведу.
А закончилось в Разломе.
66Стратег
Дыхание Далинара застыло облачком, когда он оперся о каменный подоконник. В комнате позади него солдаты перетаскивали стол с разложенной на нем картой.
— Взгляни туда, — велел Далинар, указывая на что-то за окном. — Видишь тот выступ внизу?
Адолин, которому теперь было двенадцать — уже почти тринадцать — лет, высунулся из окна. Снаружи стена каменной крепости выдавалась на уровне второго этажа, из-за чего забраться по ней наверх было бы сложно, однако каменная кладка обеспечила удобную опору в виде выступа прямо под окном.
— Вижу, — подтвердил Адолин.
— Хорошо. Теперь смотри. — Далинар махнул рукой солдатам в комнате, и один из них дернул за рычаг. Каменный выступ втянулся в стену.
— Он движется! — вскричал Адолин. — Сделай это еще раз!
Солдат подчинился и с помощью рычага заставил выступ сперва высунуться, а потом снова втянуться в стену.
— Здорово! — Адолина, как обычно, переполняла энергия. Сумей Далинар использовать ее на поле боя, для победы ему не понадобились бы осколки.
— Как думаешь, для чего это построили? — спросил Далинар.
— Если кто-то будет взбираться по стене, можно сделать так, что он упадет!
— Защита от осколочников. — Далинар кивнул. — От падения с такой высоты доспех треснет. Еще в крепости имеются специальные коридоры — они слишком узки для того, чтобы как следует сражаться в доспехе и с мечом.
Далинар улыбнулся. Кто знал, что такая драгоценность прячется в высокогорье между Алеткаром и Йа-Кеведом? Эта одинокая крепость окажется хорошей преградой, если и впрямь вспыхнет настоящая война с веденцами.
Он жестом попросил Адолина отойти назад, затем закрыл окно и потер замерзшие руки. Комната была украшена в стиле охотничьего домика, с развешанными на стенах трофеями забытой охоты на большепанцирников. Один из солдат разжигал пламя в очаге.
Стычки с веденцами постепенно сходили на нет. Хотя несколько последних сражений оказались разочаровывающими, Далинар испытывал безграничное удовольствие оттого, что с ним сын. Адолин, разумеется, не участвовал в битвах, но присоединялся к остальным во время тактических совещаний. Далинар сперва полагал, что генералов будет раздражать присутствие ребенка, но обижаться на маленького Адолина было трудно. Он был очень серьезным и проявлял сильную заинтересованность.