Вуаль рассеянно кивнула, положив альбом Шаллан на стол:
— Выбери личину отсюда. На карте нарисовано, что кладовая возле наружной стены. Время поджимает, так что нам, возможно, придется пойти легким путем. Рэд устроит отвлекающий маневр, а потом мы клинком Шаллан вырежем себе проход прямиком к провианту.
— Знаешь, говорят, владельцы Мавзолея весьма богаты. Богатство семьи Тенет… — Он осекся, увидев выражение ее лица. — Ладно, забыли про богатство.
— Берем еду, чтобы заплатить культу, и сматываемся оттуда.
— Договорились. — Он долистал до изображения бедняка, подметающего улицу, и уставился на него. — Знаешь, когда благодаря тебе я перестал быть бандитом, то решил, что с воровством покончено.
— Это другое.
— А что же тут другого? Светлость, мы в те времена тоже в основном еду воровали. Просто хотели выжить и все забыть.
— И ты по-прежнему хочешь все забыть?
Он хмыкнул:
— Нет, думаю, не хочу. Кажется, я и сплю теперь по ночам немного лучше, верно?
Дверь открылась, и ворвался трактирщик с напитками. Ватах вскрикнул, а Вуаль повернулась и насмешливо спросила:
— Кажется, я не хотела, чтобы нас беспокоили.
— Я выпивку принес!
— И побеспокоил, — отрезала Вуаль, указывая на дверь. — Если нас замучает жажда, мы скажем.
Трактирщик заворчал и попятился вместе с подносом. «Он что-то подозревает, — подумала Вуаль. — Считает, мы что-то затеяли вместе с Шутом, и хочет выяснить, что именно».
— Ватах, похоже, пора перенести наши собрания в другой трактир. — Она перевела взгляд на своего соратника.
За столом сидел чужой человек.
Ватах исчез, и на его месте возник лысый мужчина с увеличенными костяшками пальцев и в опрятном халате. Шаллан посмотрела на рисунок на столе и пустую сферу рядом, а потом — снова на Ватаха.
— Мило, — одобрила она. — Но ты забыл про затылок — ту часть, которой нет на рисунке.
— Что? — спросил Ватах, хмурясь.
Она продемонстрировала ему зеркальце.
— Почему ты навесила на меня это лицо?
— Это не я, — отказалась Вуаль, вставая. — Ты запаниковал, и вот результат.
Растерянный Ватах потрогал лицо, продолжая глядеть на отражение.
— Готова спорить, поначалу это всегда происходит случайно, — рассуждала Вуаль, забирая зеркальце. — Собери все это. Миссию проводим согласно плану, но с завтрашнего дня ты больше не занимаешься внедрениями. Хочу, чтобы вместо этого ты практиковался применять буресвет.
— Практиковался… — До Ватаха наконец-то дошло, и его карие глаза широко распахнулись. — Светлость! Буря свидетельница, никакой я не Сияющий.
— Разумеется, нет. Видимо, ты оруженосец, — думаю, они есть у большинства орденов. Может, ты станешь кем-то очень важным. Сдается мне, Шаллан творила иллюзии с переменным успехом за годы до того, как дала клятвы. Впрочем, у нее в голове такой сумбур. Я получила свой меч, когда была очень юной, и…
Она перевела дух. К счастью, Вуали не пришлось пережить те дни.
Узор предупреждающе загудел.
— Светлость… — пробормотал Ватах. — Вуаль, ты правда считаешь, что я…
Вот буря, он был готов расплакаться.
Она похлопала Ватаха по плечу:
— У нас нет времени, чтобы тратить его впустую. Культ будет ждать меня через четыре часа, и им потребуется солидная оплата едой. С тобой все будет в порядке?
— Конечно, конечно! — Иллюзия наконец-то исчезла, и вид самого Ватаха в избытке чувств оказался еще поразительнее. — Я справлюсь. Давай ограбим богатеев и отдадим награбленное чокнутым.
78Бражничество
Среди ученых Сияющих образовалась коалиция. Наша цель — лишить врага подпитки пустотным светом; это позволит пресечь их непрерывные трансформации и даст нам преимущество в бою.
Она раскрыла себя.
Вуаль с беспокойством думала об этом, пока повозка — заполненная трофеями грабежа — катилась к назначенному месту встречи с представителями культа. Девушка устроилась в задней части, прислонившись к мешку с зерном и закинув ноги на завернутый в бумагу копченый свиной окорок.
Спреном Проворства была Вуаль, и она же раздавала еду. И потому ей придется пойти туда в качестве самой себя, если она хочет принять участие в бражничестве.
Враг знает, как она выглядит. Может, надо сотворить новую персону, фальшивое лицо, чтобы не подставлять Вуаль?
«Но Вуаль и есть фальшивое лицо, — напомнил внутренний голос. — Ты всегда можешь ее бросить».
Она шикнула на эту часть себя, засунула как можно глубже. Вуаль была слишком настоящей, слишком живой, чтобы ее бросать. Проще избавиться от Шаллан.
Первая луна уже взошла к тому моменту, когда они достигли ступеней, ведущих к платформе Клятвенных врат. Ватах остановил повозку на нужном месте, и Вуаль в развевающемся плаще спрыгнула на землю. Неподалеку стояли два человека, наряженные спренами пламени, с золотыми и красными лентами. Мускулистые фигуры и копья, которые эти двое положили у ступеней, указывали, что они, по-видимому, были солдатами до того, как вступили в культ.
Между часовыми проскочила женщина в белой маске с отверстиями для глаз, но без рта. Вуаль прищурилась; маска напомнила ей Иятиль, наставницу Мрейза из Духокровников. Но форма была совсем другая.
— Спрен Проворства, тебе велели прийти одной, — буркнула незнакомка.
— Я что, сама должна была все это разгружать? — Вуаль взмахом руки указала на содержимое повозки.
— Мы с этим справимся, — спокойно проговорила женщина и подошла ближе. Один из охранников поднял факел — не сферную лампу, — а другой опустил заднюю часть повозки. — Мм…
Вуаль резко повернулась. Этот звук…
Охранники начали разгружать еду.
— Берите все, кроме двух мешков, отмеченных красным, — велела Вуаль, указывая. — Это я раздам беднякам.
— Я не знала, что у нас переговоры, — заметила жрица. — Ты твердила на каждом углу, что хочешь присоединиться к бражничеству. Буквально просила об этом.
Похоже, работа Шута. Надо будет его поблагодарить.
— Так почему ты здесь? — с любопытством в голосе поинтересовалась женщина в маске. — Чего ты хочешь, Спрен Проворства, так называемая героиня рынков?
— Я просто… все время слышу голос. Он твердит, что это конец, я должна сдаться. Принять время спренов. — Она повернулась к платформе Клятвенных врат, на вершине которой поднималось оранжевое свечение. — Ответы наверху, так ведь?
Краем глаза Вуаль увидела, как троица кивнула друг другу. Она прошла какое-то испытание.
— Можешь взойти по лестнице к просветлению, — сообщила ей жрица в белом. — Проводник встретит тебя наверху.
Вуаль бросила шляпу Ватаху, и их взгляды встретились. Как только разгрузка завершится, он должен отъехать и устроиться в нескольких улицах отсюда, чтобы видеть край платформы Клятвенных врат. Если у нее возникнут проблемы, она сможет броситься оттуда, в надежде, что буресвет ее исцелит.
Девушка начала подниматься по ступенькам.
Обычно Каладину нравилось, каким ощущался город после бури. Чистым и свежим, умытым от сажи и отбросов. Он закончил вечерний дозор, проверил, все ли в порядке, и теперь стоял на стене, ожидая соратников, которые все еще складывали снаряжение. Солнце едва опустилось за горизонт, и настало время ужина.
Внизу Каладин видел здания, пострадавшие от недавних ударов молнии. Мимо пронеслась стайка искаженных спренов ветра, за которыми волочился шлейф красного света. Даже воздух пах неправильно. Плесенью и сыростью.
Сил тихонько сидела у него на плече, пока Борода и остальные не высыпали на лестницу. Он наконец-то к ним присоединился, спустился к казармам, где оба взвода — его и тот, с которым они делили жилье, — собирались к ужину. Примерно двадцать человек из другого взвода этим вечером отправлялись дежурить на стене, но все прочие присутствовали.
Вскоре после прибытия Каладина два взводных велели построиться. Кэл встал в строй между Бородой и Ведом, и они отдали честь, когда Азур появилась в дверях. Она, как всегда, была одета так, будто собиралась на битву, — в нагруднике, кольчуге и плаще.
Сегодня Азур решила устроить официальную проверку. Каладин вытянулся по стойке смирно вместе со всеми, пока она шла вдоль строя и что-то тихо объясняла двум капитанам. Маршал проверила несколько мечей и спросила солдат, нужно ли им что-нибудь. Каладин почувствовал себя так, словно стоял в похожем строю сотню раз, потел и надеялся, что генерал ни к чему не придерется.
И она не придиралась. Такие осмотры не были предназначены для того, чтобы на самом деле обнаружить проблемы, — это был шанс для солдат покрасоваться перед великим маршалом. Их распирало от гордости, пока она говорила, что видит перед собой «возможно, лучшие взводы бойцов, какими выпадала честь командовать». Каладин помнил, что слышал от Амарама в точности те же самые слова.
Ее речи, пусть и банальные, вдохновили солдат. Они ответили великому маршалу одобрительными возгласами, едва им скомандовали «вольно». Возможно, количество «лучших взводов» в войске увеличивалось в военное время, когда требовалось поднять общий боевой дух.
Каладин подошел к офицерскому столу. Не понадобилось много усилий, чтобы получить приглашение отужинать с великим маршалом. Норо действительно хотел, чтобы его повысили до лейтенанта, а все прочие слишком побаивались Азур, чтобы сидеть за ее столом.
Великий маршал повесила плащ и странный меч на колышек. Перчатки не сняла, и хотя он не видел ее грудь из-за кирасы, лицо и телосложение определенно были женскими. Еще по цвету кожи и волос она была настоящая алети, а ее глаза были светло-оранжевыми, блестящими.
Каладин подумал, что она наверняка провела какое-то время в качестве наемницы на западе. Сигзил однажды сказал ему, что уроженки запада участвовали в битвах, особенно в качестве наемниц.
На ужин подали простую кашу с карри. Каладин съел немного, успев к этому моменту как следует ознакомиться с послевкусием духозаклятого зерна. Совершенно безвкусно. Карри помогал, но повара использовали вываренный зерновой крахмал, чтобы его сгустить, поэтому вкус в какой-то степени сохранялся.