Его посадили достаточно далеко от центра стола, где Азур беседовала с двумя взводными капитанами. В конце концов один из них извинился и ушел в уборную. Каладин немного подумал, а потом взял свою тарелку и пересел на освободившееся место.
Вуаль достигла вершины платформы и оказалась в месте, похожем на маленькую деревню. Монастырские сооружения здесь были гораздо меньше по размеру, но куда приятнее на вид, чем те, что на Расколотых равнинах. Скопление изящных каменных строений с клиновидными крышами, острым концом обращенными к Изначалью.
У основания большинства зданий рос ухоженный декоративный сланцекорник, которому придали вид спиральных узоров. Вуаль сняла Образ для Шаллан, но ее саму интересовали отблески костров где-то дальше, среди строений. Она не видела контрольного здания. Мешали все эти дома. Зато видела, как слева дворец озаряет ночь сияющими окнами. Он соединялся с платформой Клятвенных врат крытой галереей, которая называлась Солнечная тропа. Подступы к ней охраняла небольшая группа солдат, в темноте казавшихся тенями.
Вблизи от Вуали, на вершине лестницы, у сланцекорникового гребня сидел толстый мужчина. У него были короткие волосы и светло-зеленые глаза.
— Приветствую! — воскликнул он с сердечной улыбкой. — Этим вечером я буду твоим проводником в твой первый визит в обитель бражничества! Иногда здесь все кажется… ах… сбивающим с толку.
«Это одежды ревнителя», — подметила Вуаль. Рваные и в пятнах — судя по всему, от разнообразной еды.
— Все, кто приходит сюда, — продолжил он, спрыгивая со сланцекорника, — перерождаются. Твое имя теперь… э-э… — Он вытащил из кармана листок бумаги. — Куда же я его записал? Ну, думаю, это неважно. Твое имя Киши. Разве это не мило? Молодец, что добралась сюда. Это единственное место в городе, где можно развлечься.
Он опять сунул руки в карманы, взглянул на одну из дорожек и ссутулился.
— Ладно, — сказал он. — Идем. Сегодня ночью будем бражничать как следует. Мы все бражничаем и бражничаем…
— А тебя-то как зовут?
— Меня? Ох, э-э, они назвали меня Харатом. Или нет? Я забыл. — Он потрусил вперед, не проверяя, идет ли она следом.
Вуаль шла — ей не терпелось пробраться в самый центр. Однако сразу же за первым зданием девушка достигла того самого бражничества, и ей пришлось остановиться, чтобы осознать происходящее. Прямо на земле полыхал огромный костер, дрова в нем потрескивали, а языки огня колыхались на ветру, обдавая ее волнами жара. Искаженные спрены пламени, ярко-синие и с какими-то более рваными очертаниями, плясали внутри. Вдоль тропинки здесь были столы, которые ломились от еды. Мясо в сиропе, стопки лепешек в сахарной корке, фрукты и выпечка.
Вокруг толпились люди, время от времени голыми руками хватая что-нибудь со столов. Они смеялись и кричали. Многие, судя по коричневым одеяниям, были ревнителями. Другие — светлоглазыми, хотя их одежда казалась… разложившейся? Слово подходило для описания костюмов с отсутствующими куртками, платьев с подолами, истершимися от трения о землю. Защищенные руки были обнажены — рукава оторвались, и их где-то выкинули. Они двигались точно косяк мальков, перетекая справа налево. Вуаль заметила солдат, светлоглазых и темноглазых, в лохмотьях, оставшихся от униформы. Они прошли мимо, не заметив ни ее, ни Харата, который стоял рядом.
Чтобы пробраться в контрольное здание Клятвенных врат, ей придется одолеть этот поток людей. Вуаль собралась так и поступить, но Харат схватил ее за руку и увлек следом за бражниками.
— Мы должны оставаться в наружном кольце, — заявил он. — Внутрь нам нельзя, нетушки. Радуйся. Ты должна… ты должна наслаждаться концом света с шиком…
Вуаль с неохотой поддалась. Вероятно, лучше сперва обойти вокруг платформы. Но, едва начав обход, она услышала голос.
Отпусти.
Откажись от боли.
Пируй. Потакай своим желаниям.
Прими конец.
Узор на ее плаще загудел, но этот звук затерялся среди смеха и гомона. Харат сунул пальцы в какой-то сливочный десерт, зачерпнул горсть. Взгляд его сделался стеклянным, и он стал запихивать лакомство в рот. Присутствующие смеялись и даже танцевали, но глаза у большинства были такими же застывшими и пустыми.
Вуаль чувствовала вибрацию Узора на плаще. Спрен как будто противодействовал голосам, очищая ее разум. Харат вручил подопечной бокал вина. Кто все это готовил? Куда подевались слуги?
Еды было великое множество. Один стол за другим. В зданиях, мимо которых они проходили, двигались люди, предаваясь иным плотским удовольствиям. Вуаль попыталась пересечь поток бражников, но Харат ее удержал.
— В первый раз все хотят попасть внутрь, — сообщил он. — Тебе нельзя. Наслаждайся тем, что есть. Насладись ощущениями. Мы ведь не виноваты, верно? Мы ее не подвели. Мы всего лишь делали то, о чем она просила. Девочка, не призывай бурю. Никто этого не хочет…
Мужчина повис на ее руке. Так что Вуаль дождалась, пока они подошли к очередному зданию, и потянула его в ту сторону.
— Собираешься найти партнера? — спросил Харат с безразличным видом. — Конечно. Это можно. Правда, придется поискать того, кто достаточно трезв для этого дела…
Они вошли в здание, которое когда-то было местом для медитации, разделенным на отдельные комнаты. Здесь резко пахло благовониями, и в каждом алькове имелась своя жаровня для возжигания молитв. Теперь эти закутки служили иным целям.
— Я просто хочу передохнуть, — объяснила она Харату, заглянув в пустую комнату. Там имелось окно. Сможет ли она ускользнуть через него? — Все это так ошеломительно.
— А-а. — Он бросил взгляд через плечо на бражников снаружи. Его левая рука все еще была покрыта сладкой пастой.
Вуаль вошла в комнату. Когда Харат попытался пойти следом, она сказала:
— Я хочу побыть одна.
— Я должен за тобой следить, — возразил Харат и не дал ей закрыть дверь.
— Ну так следи, — согласилась она и села на скамейку в келье. — Снаружи.
Он вздохнул и сел в коридоре на пол.
И что теперь? «Новое лицо, — подумала Вуаль. — Как он меня назвал?» Киши. Это означало «загадка». Она использовала Образ женщины, которую днем увидела на рынке и нарисовала. Шаллан в ее разуме прибавила к одежде несколько деталей. Хава, рваная, как у остальных, защищенная рука обнажена. Сойдет. Она хотела бы все это нарисовать, но получится и так. Что же делать со сторожем?
Он наверняка слышит голоса. Я могла бы этим воспользоваться.
Она прижала ладонь к Узору и сплела звук.
— Иди, — прошептала она. — Зависни на стене коридора снаружи, рядом с ним.
Узор в ответ тихонько загудел. Она закрыла глаза и с трудом расслышала слова, которые сплела, чтобы они шепотом звучали подле Харата.
Потакай своим желаниям.
Найди что-нибудь выпить.
Присоединись к бражникам.
— Так и будешь там сидеть? — крикнул ей Харат.
— Да.
— Я пойду за выпивкой. Не уходи.
— Ладно.
Он поднялся и выбежал наружу. К тому моменту, когда Харат вернулся, она прицепила иллюзию Вуали к спрятанной рубиновой марке. Иллюзия демонстрировала Вуаль, которая спокойно сидела на скамье, закрыв глаза и похрапывая.
Киши разминулась с Харатом в коридоре, устремив перед собой пустой взгляд. Он к ней не присмотрелся, а устроился возле комнаты Вуали с большой кружкой вина, чтобы наблюдать.
Снаружи Киши присоединилась к бражникам. Какой-то мужчина рассмеялся и схватил ее за защищенную руку, словно желая увлечь в одну из комнат. Киши вывернулась и скользнула внутрь, пересекая поток людей. Похоже, это «наружное кольцо» охватывало платформу Клятвенных врат целиком.
Секреты таились ближе к центру. Никто не преградил Киши путь, когда она покинула наружный поток и, пройдя между двумя зданиями, направилась внутрь.
Все прекратили светскую болтовню, и за офицерским столом воцарилась тишина, когда Каладин расположился напротив Азур.
Великий маршал сплела перед собой пальцы в перчатках.
— Ты Кэл, верно? — спросила она. — Светлоглазый с рабскими клеймами. Как тебе нравится в Стенной страже?
— Сэр, это хорошо управляемая армия и на удивление благодушная к такому, как я. — Он кивком указал на то, что располагалось за плечом великого маршала. — Я никогда не видел, чтобы с осколочным клинком обращались так небрежно. Вы его просто вешаете на колышек?
Остальные сидящие за столом наблюдали за ним, явно затаив дыхание.
— Я не особенно беспокоюсь о том, что кто-то заберет его, — объяснила Азур. — Я доверяю этим людям.
— И все-таки это поразительно. Даже безрассудно.
По другую сторону стола, через два места от Азур, лейтенант Норо вскинул руки в тихой мольбе: «Не облажайся, Кэл!»
Но Азур улыбнулась:
— Солдат, я так и не получила объяснения по поводу этого клейма «шаш».
— Это потому, что я его не дал, — ответил Каладин. — Не люблю воспоминания, связанные с этим шрамом.
— Как ты очутился в Холинаре? Земли Садеаса далеко к северу. По сообщениям, между нами есть несколько армий Приносящих пустоту.
— Я прилетел. А вы, сэр? Вы не могли появиться тут задолго до начала осады; по разговорам, в тот период о вас никто не слышал. Говорят, вы пришли именно в тот момент, когда Стенная стража в вас нуждалась.
— Может, я всегда была здесь, но сливалась с обстановкой.
— С такими шрамами? Может, они и не вызывают опасений у окружающих, как мои, но все же запоминаются.
Лейтенанты и капитаны взводов глядели на Каладина, уронив челюсть. Наверное, он перестарался и повел себя несообразно положению.
Впрочем, у него всегда были проблемы с субординацией.
— Возможно, — проговорила Азур, — не стоит вдаваться в подробности того, как я сюда попала. Лучше поблагодарить за то, что кто-то пришел на помощь городу в нужный момент.
— Я благодарен, — искренне сказал Кэл. — Азур, то, как высоко эти люди вас ценят, заслуживает похвалы, а в чрезвычайные времена многое можно простить. Но в конце концов вам придется все открыть. Эти люди заслуживают знать, кто именно командует ими.