— Я не отдаю вам Клятвенные врата, — объяснила Навани, обращаясь к Фэн. — Но кто-то должен руководить торговлей и поставками. Тайленские купцы в этих вопросах чувствуют себя как рыба в воде — надо лишь достичь справедливого соглашения.
— Хм… — протянула Фэн, откидываясь на спинку стула. Она посмотрела на своего консорта, который пожал плечами.
— А как же алети? — поинтересовалась миниатюрная княгиня Йезира. — Чем будете заниматься вы?
— Ну, мы на самом деле преуспеваем лишь в одном, — сказала Навани и взглянула на представителя Эмула. — Вы примете помощь от наших генералов и армий, чтобы обеспечить безопасность того, что осталось от вашего королевства?
— Клянусь всеми святыми Кадасиксами! — воскликнул тот. — Да, конечно! Пожалуйста, помогите нам.
— У меня есть несколько письмоводительниц, которые хорошо разбираются в фортификации, — предложил Аладар, сидящий позади Далинара и Ясны. — Они могут исследовать вашу оставшуюся территорию и дать советы по ее защите.
— И возврату того, что мы потеряли? — уточнил Эмул.
Йалай открыла рот, чтобы изречь очередную похвальбу военной доблести алети.
Ясна перебила ее, решительно заявив:
— Я предлагаю сперва укрепить наши позиции. Тукар, Ири, Шиновар… все они выглядят заманчиво для атаки, но какой от этого будет толк, если мы замахнемся на недостижимое? Надо сосредоточиться на защите земель, какие пока еще под нашим контролем.
— Да, — подтвердил Далинар. — Мы должны задаваться не вопросом «где нанести следующий удар?», но «где в следующий раз ударит противник?».
— Приносящие пустоту заняли три позиции, — отметил великий князь Аладар. — Ири, Марат… и Алеткар.
— Но вы послали экспедицию, — вспомнила Фэн. — Которая должна была вернуть Алеткар.
Навани затаила дыхание и посмотрела на Далинара. Он медленно кивнул.
— Алеткар пал, — призналась Навани. — Экспедиция потерпела неудачу. Наша родина захвачена врагом.
Навани ожидала, что это вызовет новый взрыв разговоров, но в зале воцарилось потрясенное молчание.
Ясна продолжила за нее:
— Последние из наших армий отступили в Гердаз или Йа-Кевед, измученные и сбитые с толку летающими противниками или внезапными нападениями паршунских ударных отрядов. Держится только южная граница, у моря. Холинар полностью захвачен; Клятвенные врата потеряны. Мы заперли их с нашей стороны, чтобы никто не смог попасть в Уритиру.
— Мне жаль, — пробормотала Фэн.
— Моя дочь права, — сказала Навани, пытаясь излучать уверенность, признавая, что они стали нацией беженцев. — Мы должны в первую очередь приложить усилия к тому, чтобы ни одно другое государство не пало.
— Моя родина… — начал правитель Эмула.
— Нет, — перебила его Нура по-алетийски, с сильным акцентом. — Извини, но нет. Вексил, если бы Приносящим пустоту был нужен последний клочок твоей земли, они бы его забрали. Алети помогут тебе обезопасить то, что осталось, и это щедро с их стороны. Враги прошли мимо вас, чтобы собраться в Марате и захватить то, что необходимо с военной точки зрения. Их взгляды обращены на что-то другое.
— Ой-ой! — воскликнул Таравангиан. — Неужели они… направляются ко мне?
— Это и впрямь кажется разумным предположением, — согласился О-Нак. — После веденской гражданской войны страна в руинах, а граница между Алеткаром и Йа-Кеведом дырявая.
— Возможно, — вмешался Далинар. — Я сражался на той границе. Это не такое простое поле боя, как кажется.
— Мы должны защитить Йа-Кевед, — волновался Таравангиан. — Когда король передал мне трон, я пообещал, что буду заботиться о его народе. Если Приносящие пустоту нападут на нас…
Беспокойство в его голосе дало Навани шанс. Она вернулась в центр зала:
— Мы же не позволим этому случиться, верно?
— Таравангиан, я могу послать войска на помощь, — предложил Далинар. — Но армию одной страны можно истолковать как силы вторжения, а я не намерен угрожать союзникам и не хочу производить такое впечатление. Можем ли мы скрепить союз демонстрацией солидарности? Кто-нибудь еще отправит армию?
Император Азира устремил на Далинара внимательный взгляд. За спиной императора визири и отпрыски безмолвно разговаривали, передавая друг другу записки. Когда они завершили, визирь Нура наклонилась и что-то прошептала юноше на ухо. Тот кивнул.
— Мы отправим в Йа-Кевед пять батальонов, — заявил он. — Заодно проверим, насколько Клятвенные врата увеличивают мобильность. Король Таравангиан, Азир поможет вам.
Навани издала долгий вздох облегчения.
Она объявила перерыв, чтобы участники собрания могли перекусить; впрочем, большинство из них наверняка примутся разрабатывать стратегию или передавать информацию отсутствующим. Свиты великих князей погрузились в суетливое движение, разбившись на отдельные группы, чтобы обсудить происходящее.
Навани опустилась на свой стул рядом с Далинаром.
— Ты много чего им пообещала, — заметил он. — Отдаешь Фэн контроль над торговлей и поставками?
— Управление и контроль — это разные вещи, — напомнила Навани. — Так или иначе, ты же не думал, что эта коалиция будет работать, если мы ни от чего не откажемся?
— Нет. Конечно нет. — Он смотрел перед собой с таким обеспокоенным видом, что ее пробрал озноб. «Далинар, что же ты вспомнил? И что Ночехранительница сделала с тобой?»
Им был нужен Черный Шип. Ей был нужен Черный Шип! Его сила могла бы унять тошнотворную тревогу внутри ее, его воля — выковать эту коалицию. Она взяла его руки в свои, но он напрягся, а потом поднялся. Далинар так делал, когда чувствовал, что слишком расслабился. Он как будто искал опасность, чтобы взглянуть ей в лицо.
Навани встала рядом с ним.
— Надо вытащить тебя из башни, — решила она. — Ты должен развеяться. Побывать там, где еще не был.
— Это, — хрипло проговорил Далинар, — было бы неплохо.
— Таравангиан предлагал устроить твой личный визит в Веденар. Если мы собираемся послать холинские войска туда, будет разумно, чтобы ты сперва оценил ситуацию.
— Согласен.
Азирцы позвали ее и попросили разъяснить, в каком направлении она хотела бы развивать устав коалиции. Навани отошла от Далинара, но не перестала беспокоиться за него. Придется ей сегодня сжечь охранный глиф. С десяток, за Элокара и остальных. Только вот… отчасти проблема заключалась в том, что Далинар твердил, будто никто не смотрит, как горят молитвы, посылая извилистые струйки дыма в Чертоги Спокойствия. А она в это верит? Правда верит?
Сегодня Навани сделала огромный шаг к объединению Рошара. Но почему-то она чувствовала себя как никогда беспомощной.
97Риино
Из всех Несотворенных Сья-анат вызывала у Сияющих наибольший страх. Они много говорили о ее способности портить спренов, правда только малых, что бы это ни значило.
Каладин вспомнил, как держал умирающую женщину за руку.
Это случилось во времена его рабства. Он вспомнил, как присел на корточки в темноте и густой лесной подлесок царапал кожу, а ночь вокруг него была слишком тихой. Животные сбежали; они знали, что что-то не так.
Другие рабы не шептались, не шевелились и не кашляли в своих укрытиях. Он хорошо их обучил.
«Нам надо идти. Надо двигаться».
Он потянул Нальму за руку. Он обещал помочь пожилой женщине найти мужа, который был продан другой семье. Это было незаконно, но часто сходило с рук, если у рабов были нужные клейма, в особенности если эти рабы были родом из других краев.
Нальма упиралась, и Каладин не понимал, в чем дело. В подлеске пока было безопасно. Но он представлял собой слишком очевидное укрытие. Светлорды ходили за ними кругами вот уже много дней, подбираясь все ближе. Если рабы останутся здесь, их поймают.
Он снова подергал, и Нальма передала сигнал следующему рабу, и так до конца очереди. Потом прижималась к его руке, пока он вел их — так тихо, как только мог, — к тому месту, где, как помнил Кэл, начиналась звериная тропа.
Уйти.
Обрести свободу. Снова найди честь.
Ну должна же она хоть где-то остаться.
От щелчка капкана Каладин вздрогнул всем телом. Спустя годы он все еще не понимал, почему не угодил в него сам.
Зато угодила Нальма. Она вырвала руку из его хватки и закричала.
В ночи раздался стон охотничьих рогов. Свет вырвался из-под щитов, прикрывавших фонари, и среди деревьев появились люди в униформе. Другие рабы бросились бежать, вырвались из подлеска, словно дичь, которую спугнули. Ногу Нальмы цепко держала жуткая стальная ловушка — штуковина с пружинными челюстями, которую даже не использовали для охоты, чтобы не испортить трофей. Обломок большой берцовой кости пробил кожу.
— Ох, Буреотец, — прошептал Каладин. Вокруг них закопошились спрены боли. — Буреотец! — Он попытался остановить кровотечение, но сквозь пальцы так и хлестало. — Буреотец, нет. Буреотец!
— Каладин, — проговорила она сквозь стиснутые зубы. — Каладин, беги…
Стрелы настигли нескольких бегущих рабов. Еще двое угодили в капканы. Вдалеке кто-то крикнул:
— Стойте! Вы же губите мою собственность.
— Так надо, светлорд, — ответил более сильный голос. — Если вы не хотите поощрять такое поведение.
Так много крови. Каладин безуспешно соорудил повязку, пока Нальма пыталась его оттолкнуть, заставить бежать. Он вместо этого взял ее за руку и сидел рядом, плача, пока женщина умирала.
Светлорды нашли его стоящим на коленях, когда перебили остальных. Вопреки здравому смыслу Каладина пощадили. Говорили, это потому, что он не пытался сбежать, как другие, но на самом деле им нужен был кто-то в качестве предупреждения другим рабам.
Независимо от причины, Каладин выжил.
С ним всегда так получалось.
Здесь, в Шейдсмаре, не было подлеска, но в Каладине проснулись старые инстинкты, пока он крался к маяку. Он предложил провести разведку, поскольку не доверял этой темной земле. Все согласились. С помощью плетений он мог легко сбежать в случае необходимости — и ни Адолин, ни Азур не имели опыта в разведке. Каладин не стал упоминать, что его собственный опыт большей частью связан с побегами из рабства.