— Смотрителю маяка был нужен буресвет, — вспомнил Каладин. — Он его держит в каком-то шаре.
Капитан Ико хмыкнул:
— Чужеземная технология. Опасная. Привлекает нехороших спренов. — Он покачал головой. — В Селебранте у менял есть совершенные самосветы, которые могут удерживать буресвет бесконечно долго. Это похоже.
— Совершенные самосветы? Вроде Камня десяти зорь?
— Я о таком не знаю. Совершенные камни не пропускают буресвет, так что менялы принимают его. Они используют какие-то устройства, чтобы перенести буресвет из малых самосветов в свои, совершенные. А потом открывают тебе кредит, чтобы тратить его в городе.
Трюм был плотно набит бочками и ящиками, привязанными к стенам и полу. Каладин едва сумел протиснуться внутрь. Ико разыскал в одном из штабелей ящик с веревочными ручками и попросил Каладина его вытащить, пока сам перекладывал ящики, которые стояли сверху, и заново их привязывал.
Каладин все это время размышлял о совершенных самосветах. Интересно, а в его мире такие штуки существуют? Если и впрямь есть камни, которые могут удерживать буресвет так, чтобы он в них не заканчивался, это необходимо выяснить. Во время Плача это было бы для Сияющих вопросом жизни и смерти.
Когда Ико закончил перекладывать груз, он жестом попросил Каладина помочь ему поднять ящик, который они вытащили. Они выволокли его из трюма на верхнюю палубу. Там капитан присел на корточки и снял крышку. Внутри обнаружилось странное устройство вроде вешалки, но всего лишь около трех футов высотой. Полностью стальная, с дюжиной маленьких металлических выступов, которые торчали во все стороны, точно ветки дерева, и с металлической чашей в основании.
Ико покопался в кармане и вытащил коробочку, а из нее — горсть стеклянных бусин вроде тех, из которых состоял океан. Он поместил одну в дыру в центре устройства, потом махнул Каладину:
— Буресвет.
— Зачем?
— Чтобы вы могли выжить.
— Капитан, это угроза?
Ико вздохнул и посмотрел на него со страдальческим видом. Это было очень человеческое выражение лица. Как у взрослого, который разговаривает с ребенком. Спрен-капитан опять махнул рукой, настойчивее, и Кэл достал из кармана бриллиантовую марку.
Бережно держа сферу в одной руке, Ико коснулся стеклянной бусины, которую положил в фабриаль.
— Это душа, — объяснил он. — Душа воды, но очень холодной.
— Лед?
— Лед из очень высоких мест, — уточнил спрен. — Лед, который никогда не таял. Никогда не знал тепла. — Свет в сфере Каладина померк, когда Ико сосредоточился. — Ты умеешь проявлять души?
— Нет.
— Некоторые из вас умеют. Это не часто случается. Редкий дар среди нас тоже. У садовников — из числа спренов Культивации — это получается лучше всего. У меня мало опыта.
Океанская бусина увеличилась в размере и затуманилась, став похожей на лед. Каладин ощутил исходящий от нее холод.
Ико вернул ему бриллиантовую марку, уже не столь яркую, отряхнул руки и встал, довольный.
— Что эта штука делает? — спросил Каладин.
Ико легонько ткнул устройство ногой:
— Остывает.
— Почему?
— От холода получается вода, — объяснил спрен. — Она собирается в чаше. Вы пьете и не умираете.
«От холода получается вода?» Что-то Каладин не видел никакой воды. Ико ушел к спренам, управлявшим кораблем, так что Кэл присел на корточки и попытался понять. В конце концов он заметил капли воды, которые появлялись на «ветках» устройства. Они стекали по металлу и собирались в чаше.
Когда капитан сказал — во время их первоначальных переговоров, — что сможет предоставить людям-пассажирам воду, Каладин предположил, что в трюме корабля есть запас в бочках.
Устройству понадобилось примерно полчаса, чтобы сделать небольшую порцию воды, которую Каладин выпил для проверки, — у чаши в основании имелся краник и съемная жестяная кружечка. Вода оказалась прохладной, но безвкусной, в отличие от дождевой. Но как же холод создавал воду? Может, эта штука каким-то образом делала так, что лед в физической реальности таял, а вода попадала сюда?
Пока он пил, подошла Сил — ее кожа, волосы и платье все еще были похожи на человеческие. Она остановилась рядом с ним, уперев руки в бедра, и изобразила очень недовольную гримасу.
— Что такое? — спросил Каладин.
— Они не разрешили мне покататься на одном из летающих спренов.
— Славно.
— Невыносимо.
— С чего вдруг, во имя Рошара, тебе взбрело в голову, что ты должна забраться на спину одной из этих тварей?
Сил посмотрела на него как на сумасшедшего:
— Потому что они летают!
— Как и ты. Вообще-то, я тоже могу.
— Ты не летаешь, ты падаешь. — Она развела руками и немедленно скрестила их на груди с раздраженным фырканьем. — Хочешь сказать, тебе даже не интересно, каково это — лететь на одном из этих существ?
— Хватит с меня лошадей. И тем более я не собираюсь взбираться на что-то, что даже не имеет ног.
— Где твоя жажда приключений?
— Завел в темный угол и избил до бесчувствия за то, что привела меня в армию. Кстати, что ты сделала со своей кожей и волосами?
— Это светоплетение, — объяснила Сил. — Я попросила Шаллан — не хочу, чтобы матросы распространили слух про спрена чести.
— Сейчас лучше бы не тратить буресвет на такое.
— Мы использовали марку, которая и так почти опустела, — возразила Сил. — Она была бесполезна для нас; все равно истощилась бы к моменту нашего прибытия. Так что ничего не потеряли.
— А если будет чрезвычайная ситуация?
Она показала язык сперва ему, потом — матросам в передней части корабля. Каладин вернул маленькую жестяную кружку на место на боковой стороне устройства, после чего сел, прислонившись к ограждению борта. Шаллан устроилась по другую сторону палубы возле летающих спренов и делала наброски.
— Ты должен поговорить с ней, — заявила Сил, усаживаясь рядом с ним.
— Про трату буресвета? Да, возможно, я должен. Она и впрямь склонна к легкомыслию по поводу того, на кого его тратить.
Сил закатила глаза.
— Ну что еще?
— Не вздумай читать ей нотации, дурачок. Поболтай с ней. О жизни. О забавных вещах. — Сил легонько ткнула его ногой. — Я знаю, ты этого хочешь. Чувствую это. Радуйся, что я неправильный спрен, а то сейчас облизывала бы тебе лоб или что-то вроде того, чтобы получить твои эмоции.
Корабль взлетел на волну бусин. Души вещей из физического мира.
— Шаллан обручена с Адолином, — напомнил Каладин.
— Это не клятва, — парировала Сил. — Это обещание когда-нибудь — возможно — дать клятву.
— И все-таки с такими вещами не играют.
Сил положила руку ему на колено:
— Каладин. Я твой спрен. Мой долг сделать так, чтобы ты не был один.
— Неужели? И кто так решил?
— Я. И не надо мне тут рассказывать, что ты не одинок или тебе «нужны только братья по оружию». Ты не можешь мне врать. Ты во тьме, в печали. Тебе нужно что-то, кто-то, и она заставляет тебя чувствовать себя лучше.
Вот буря! Похоже, Сил и собственные чувства объединились против него. Одна улыбалась с воодушевлением, а другие шептали ужасные вещи. Что он всегда будет один. Что Тара была права, когда оставила его.
Он наполнил кружечку, собрав всю воду из чаши, и понес Шаллан, по дороге из-за качки едва не выронив ношу за борт.
Девушка подняла глаза, когда Каладин устроился рядом, прислонившись к ограждению борта. Он протянул ей кружку.
— Оно делает воду, — сообщил Кэл, большим пальцем указывая на устройство. — Остывает и делает воду.
— Конденсация? Как быстро это происходит? Навани бы заинтересовалась. — Шаллан отпила из кружки, держа ее защищенной рукой в перчатке, что было несколько странно. Даже когда они вместе путешествовали по дну ущелий, она носила очень строгую хаву.
— Ты ходишь, как они, — рассеянно проговорила девушка, заканчивая набросок одного из летающих зверей.
— Они?
— Моряки. Хорошо держишь равновесие. Полагаю, в нашем мире ты и сам мог бы стать моряком. В отличие от некоторых. — Она кивком указала на Азур. Та застыла по другую сторону палубы, вцепившись в ограждение так, словно от этого зависела ее жизнь, и время от времени бросала на странников недоверчивые взгляды. Или ей не нравилось на корабле, или она не доверяла спренам. Скорее всего, и то и другое.
— Можно? — спросил Каладин, кивком указывая на набросок Шаллан. Она пожала плечами, и он взял альбом, чтобы посмотреть, как она изобразила летающих спренов. Как всегда, рисунки были превосходные. — Что тут написано?
— Просто кое-какие теории, — сказала она, переворачивая страницу в своем блокноте. — Я потеряла оригинал этой картинки, так что получилось немного грубо. Но ты когда-нибудь видел что-то вроде этих спренов, похожих на наконечники стрел?
— Ага… — Каладин изучал ее рисунок небесного угря, вокруг которого летали «наконечники стрел». — Я их видел возле большепанцирников.
— Большепанцирники, небесные угри — все, что должно быть тяжелее, чем это есть на самом деле. Моряки на нашей стороне именуют их спренами удачи. — Она махнула кружкой, указывая на нос корабля, где матросы управляли летающими чудищами. — Этих называют мандрами, но голова у них той же формы, что и у спренов удачи. Они больше, но я думаю, что эти существа — или что-то вроде них — помогают небесным угрям летать.
— Большепанцирники не летают.
— Вообще-то, летают с математической точки зрения. Бавамар делала расчеты по решийским большепанцирникам и обнаружила, что их собственный вес должен был раздавить этих существ.
— Ого!
Она воодушевилась:
— И это еще не все. Эти мандры, они иногда исчезают. Надсмотрщики называют это «выпадением». Мне кажется, их затягивает в Физическую сферу. Это значит, что никогда нельзя запрягать только одну мандру, даже если корабль маленький. И их — как и большинство других спренов — нельзя увозить слишком далеко от людских городов на нашей стороне. Они чахнут и умирают по причинам, которые здешнему населению неизвестны.