Остановился у каменного проема, пыхтя и держась за стену рукой с окровавленными костяшками.
— Тефт.
— Я тебе не нужен. Я сломлен. Выбери Лопена. Камня. Сигзила. Проклятье, женщина. Я…
Что это было?
Привлеченный слабыми звуками, Тефт прошел в соседнюю пустую комнату. Эти звуки… это крики?
Он выскочил на балкон. Внизу фигуры с мраморной кожей хлынули с платформы холинарских Клятвенных врат. Той самой, которую должны были запереть, чтобы никто не сумел ею воспользоваться.
Внизу в панике кричали разведчики и солдаты. В Уритиру вторгся враг.
Запыхавшись от бега, Навани преодолела последние несколько ступенек, ведущих на тайленскую крепостную стену. Там она наконец-то нашла свиту королевы Фэн.
Навани сверилась с часами на руке. Если бы ей удалось найти фабриаль, управляющий усталостью, а не только болью, — о, это было бы открытие! Ведь спрены изнеможения как-никак существовали…
Она прошла по стене и приблизилась к Фэн. Внизу стояли войска Амарама под новым знаменем Садеаса: топор и башня, белая на темно-зеленом. Спрены нетерпеливого ожидания и спрены страха — обычные посетители поля битвы — проросли вокруг солдат. Подразделения Садеаса все еще выходили из ворот, отряды лучников уже выдвигались. Скоро они начнут обстреливать дезорганизованную армию паршунов.
Но эта буря…
— Врагов все больше и больше, — проворчала Фэн, когда ее адмиралы расступились и пропустили Навани. — Я вскоре оценю ваши знаменитые алетийские войска, увидев собственными глазами, как они сражаются в невозможной битве.
— Вообще-то, — проговорила Навани, — мы способны на большее, чем можно предположить. Новый великий князь Садеас — известный тактик. Его солдаты хорошо отдохнули и — пусть даже с дисциплиной у них не все гладко — известны своим упорством. Мы можем атаковать врага еще до того, как он закончит развертывание. Потом, если они нанесут ответный удар и одолеют нас числом, отступим в город и дождемся подкрепления.
Кмакл, консорт Фэн, кивнул:
— Фэн, эту битву можно выиграть. Вероятно, мы даже вернем себе некоторые корабли.
Земля задрожала. На мгновение Навани показалось, что под ногами у нее палуба корабля. Она вскрикнула и схватилась за зубец крепостной стены, чтобы не упасть.
Поле боя между войсками противника и алети раскололось. Камень покрылся трещинами, которые обрисовали контуры огромной руки — кисть, предплечье, локоть и часть плеча, — и эта рука отделилась от земли.
Чудовище добрых тридцати футов ростом вытащило себя из камня, осыпая армию внизу осколками и пылью. Оно походило на каменный скелет с клиновидной башкой и глубоко посаженными глазами цвета раскаленной лавы.
Венли довелось увидеть, как пробуждаются громоломы.
Среди ожидающих духов были две большие массы энергии — души настолько искореженные, изуродованные, что они почти не напоминали певцов. Одна заползла в каменную землю, каким-то образом вселилась в нее, как спрен вселяется в светсердце. Камень стал ее формой.
Потом душа вырвалась из него. Паршуны попятились, благоговея, изумлением привлекая спренов. Существо высилось над войсками человеков, а его сородич заполз в каменную землю, но пока что не стал выбираться наружу.
Было еще одно создание, куда сильнее, чем эти двое. Оно расположилось поодаль, над поверхностью залива, но когда Венли заглянула в другой мир, то невольно посмотрела на него. Если те две не столь громадные души создали таких пугающих каменных чудовищ, на что способна эта гора силы?
В физическом мире Сплавленные опустились на колени и склонили головы перед Враждой. Значит, они тоже могли его видеть. Венли быстро последовала их примеру, ударившись о камень. Тимбре забилась в ритме беспокойства, и Венли положила руку на кошель, сжала его: «Тише. Мы не можем с ним бороться».
— Тураш, — прогудел Вражда, положив пальцы на плечо Сплавленного. — Старый друг, ты хорошо выглядишь в этом новом теле.
— Спасибо, господин, — ответил Тураш.
— Тураш, твой разум крепок. Я горжусь тобой. — Вражда взмахом руки указал на Тайлен. — Для вашей сегодняшней победы я приготовил великую армию. Что думаешь о нашем трофее?
— Отличная позиция, имеющая огромную важность, даже без учета Клятвенных врат, — одобрил Тураш. — Но я боюсь за наши армии, господин.
— Да?
— Они слабы, не обучены и напуганы. Многие могут отказаться от борьбы. Они не жаждут мести, хозяин. Даже с громоломами нас могут одолеть.
— Эти? — Вражда бросил взгляд через плечо на собравшихся певцов. — О, Тураш. Ты мыслишь недостаточно широко, друг мой! Это не солдаты. Я привел их сюда, чтобы они посмотрели.
— Посмотрели на что? — вырвалось у Венли. Она съежилась, но Вражда не уделил ей внимания. Он раскинул руки, и желто-золотая сила заструилась позади его фигуры, словно ветер, который сделался видимым. За ним, в ином месте, та красная клубящаяся сила вдруг сделалась более… реальной. Ее полностью притянуло в физический мир, и океан вскипел.
Что-то всплыло наружу. Нечто первобытное. Венли чувствовала это, но никогда по-настоящему не знала. Красный туман. Эфемерный, как тень, которую видишь в темный день и принимаешь за что-то реальное. Несущиеся галопом сердитые красные кони. Человеческие фигуры, убивающие и умирающие, проливающие кровь и упивающиеся ею. Груда костей высотой с гору, и солдаты, сражающиеся на этой горе.
Красный туман поднялся от набегающих на берег волн, выкатился на пустую часть поля в северной стороне побережья. С его приходом Венли ощутила страстное желание поскорее ринуться в битву. Прекрасную сосредоточенность, боевой Азарт.
Самый большой из спренов, масса красного света, исчез из Шейдсмара.
Каладин ахнул и подошел поближе к внешнему краю рощи, чувствуя, что сила освободила это место и… перешла в другой мир?
— Что-то происходит, — бросил он Адолину и Шаллан, которые все еще обсуждали, как поступить. — Это может дать нам шанс!
Они присоединились к нему и увидели, как странная армия спренов тоже начала исчезать, волна за волной.
— Клятвенные врата? — предположила Шаллан. — Может, они ими воспользовались?
Через считаные секунды остались только шестеро Сплавленных, охраняющих мост.
«Шесть, — подумал Каладин. — Могу я победить шестерых?»
А нужно ли это ему?
— Я брошу им вызов в качестве отвлекающего маневра, — сказал он остальным. — Может быть, воспользуемся и другими иллюзиями? Отвлечем их, пока Шаллан проберется туда и выяснит, как управлять Клятвенными вратами.
— Полагаю, у нас нет другого выбора, — согласился Адолин. — Только вот…
— Что? — нетерпеливо спросил Каладин.
— Тебя не беспокоит, куда отправилась эта армия?
— Стремление, — провозгласил Вражда. — Я ощущаю здесь великое Стремление.
Венли похолодела.
— Я готовил этих людей на протяжении десятилетий. Больше всего на свете они хотят что-нибудь сломать, отомстить тому, кто убил их великого князя. Пусть певцы смотрят и учатся. Я подготовил другую армию, чтобы она сражалась вместо нас сегодня.
Впереди них на поле боя ряды человеков дрогнули, их знамя заколыхалось на ветру. Их возглавлял осколочник на белом коне.
Глубоко внутри его шлема вспыхнул красный свет.
Темный спрен полетел к людям, где его охотно принимали тела, где плоть сама тянулась к нему. Красный туман пробудил в них вожделение, открыл их разум. И спрен, связанный узами с людьми, скользнул в настежь распахнутые души.
— Господин, вы научились вселяться в людей? — спросил Тураш в ритме подчинения.
— Спрены всегда умели создавать узы с людьми, — напомнил Вражда. — Для этого требуется всего лишь правильный настрой и правильное окружение.
Десять тысяч алети в зеленой униформе схватились за оружие, их глаза излучали опасный темно-красный свет.
— Вперед, — прошептал Вражда. — Холин пожертвовал бы вами! Проявите свой гнев! Прикончите Черного Шипа, который убил вашего великого князя. Освободите свое Стремление! Дайте мне свою боль и захватите этот город от моего имени!
Войско повернулось и — под предводительством осколочника в блистающей броне — ворвалось в Тайлен.
116Один
Мы приняли их, как повелели боги. Что еще мы могли сделать? Они были жалким, бездомным народом. Наша доброта уничтожила нас. Ибо их предательство распространилось даже на наших богов: на спренов, камень и ветер.
Когда Каладин вышел из рощи обсидиановых деревьев, ему показалось, что он чувствует ветер. Сил уверяла, что здесь нет ветра. Но не позвякивание ли это всколыхнувшихся стеклянных листьев? Разве его не обдало прохладным и свежим воздухом?
Далеко же он забрался за последние полгода. Кэл казался самому себе совсем не тем человеком, который таскал мосты навстречу стрелам паршенди. Тот человек жаждал смерти, но теперь — даже в плохие дни, когда мир окрашивался в серые тона, — Каладин бросал ей вызов. Она его не получит, ибо жизнь, пусть и полная боли, также полна и сладости.
У него есть Сил. А еще — Четвертый мост. И, что самое важное, у него есть цель.
Сегодня Каладин защитит Далинара Холина.
Молодой человек направился к морю душ, на месте которого в физическом мире располагался город Тайлен. Внезапно многие из этих огоньков рядами окрасились в резкий красный цвет. Каладин вздрогнул, подумав о том, что это могло значить. Он ступил на мост, под которым клубились бусины, и успел дойти до самой высокой точки, прежде чем его заметили враги.
Шестеро Сплавленных повернулись, взмыли в воздух и построились, не сводя с него глаз. Они вскинули копья и принялись озираться, явно потрясенные.
Один человек? Один-единственный?
Каладин отставил ногу назад — мысок его ботинка с тихим шорохом оцарапал белый мрамор моста — и принял боевую стойку. Он ухватил гарпун одной рукой, сунув древко под мышку, и выдохнул.
А потом втянул весь буресвет и вспыхнул.