— Столько уровней, — бормотал Таравангиан. — И этот балкон… Скажите, светлорд, что заставляет его двигаться?
Его искренность была такой неожиданной. Далинар провел с политиками Алеткара слишком много времени, и подобная откровенность показалась ему чем-то непонятным, словно язык, на котором он давным-давно не говорил.
— Мои инженеры до сих пор изучают лифты, — признался Далинар. — Они считают, что все дело в сопряженных фабриалях и шестеренках для регулирования скорости.
Таравангиан моргнул:
— О-о. Я хотел сказать… так это буресвет? Или кто-то их тянет? У нас в Харбранте для этого использовали паршунов.
— Буресвет, — подтвердил Далинар. — Пришлось заменить разряженные самосветы на новые, чтобы все заработало.
— Ах… — Таравангиан с улыбкой покачал головой.
В Алеткаре ему бы ни за что не удалось удержаться на троне после перенесенного удара. Какая-нибудь беспринципная семья устранила бы его руками наемного убийцы. Или представитель другой семьи вызвал бы его на дуэль ради права на трон. Ему пришлось бы сразиться или отречься от престола.
Или… что ж, возможно, кто-то отстранил его от власти и пользовался ею, но не занял трон. Далинар тихонько вздохнул, но придержал свои угрызения совести.
Таравангиан не алети. В Харбранте, который не находился в состоянии войны, смиренный номинальный владыка представлялся более логичным вариантом. Ведь предполагалось, что этот город ни на что не претендует и никому не угрожает. Лишь благодаря удачному стечению обстоятельств Таравангиан был коронован еще и как король Йа-Кеведа, некогда одного из самых могущественных королевств Рошара.
Если бы все шло как обычно, ему бы вряд ли удалось удержаться на этом троне, но, возможно, союз с Далинаром окажется для него полезным или, по крайней мере, укрепит власть. Далинар намеревался сделать все, что было в его силах.
— Ваше величество, насколько хорошо охраняется Веденар? — спросил он, шагнув ближе к Таравангиану. — У меня множество войсковых подразделений, которые большей частью простаивают без дела. Я легко могу выделить один-два батальона, чтобы обеспечить безопасность города. Мы не можем позволить врагу захватить Клятвенные врата.
Таравангиан посмотрел на Адротагию.
Она ответила за него:
— Светлорд, город в безопасности. Вам не нужно бояться. Паршуны попытались атаковать столицу, но там все еще достаточно веденских войск. Мы отбили врага, и они отступили на восток.
«К Алеткару», — подумал Далинар.
Таравангиан снова посмотрел на широкую центральную колонну, на которую падал свет из огромного окна на восточной стене.
— Ах, до чего бы мне хотелось, чтобы этот день не наступил.
— Ваше величество, вы так говорите, словно предвидели его, — удивился Далинар.
Таравангиан негромко рассмеялся:
— А вы? Разве вы не предвидели печаль? Уныние… потери…
— Я избегаю заглядывать в будущее, — признался Далинар. — Так заведено у солдат. Мы разбираемся с сегодняшними проблемами, потом спим, а завтра наступает черед новых проблем.
Таравангиан кивнул:
— Помнится, ребенком я слушал, как ревнитель молится Всемогущему от моего имени, пока рядом сгорают охранные глифы. Я слушал и размышлял… ведь не может так быть, чтобы все печали нас миновали. Не может быть, чтобы все зло на самом деле закончилось. Случись так, мы бы прямо сейчас оказались в Чертогах Спокойствия, верно? — Он посмотрел на Далинара, и тот с удивлением увидел в бледно-серых глазах короля слезы. — Я не думаю, что мы с вами судьбой предназначены для такого славного места. Далинар Холин, людям крови и печали не полагается такой финал.
Далинар не нашелся с ответом. Адротагия сжала предплечье Таравангиана, и старый король отвернулся, скрывая свой эмоциональный всплеск. Случившееся в Веденаре, должно быть, потрясло его до глубины души: смерть предыдущего короля, поле битвы, превратившейся в бойню…
Остаток пути они проехали в молчании, и Далинар воспользовался возможностью изучить заклинательницу потоков Таравангиана. Она была той, кто открыл, а потом привел в действие веденские Клятвенные врата на другой стороне. Ей удалось это осуществить благодаря подробным инструкциям Навани. Сейчас Малата с праздным видом прислонилась к боковой стороне балкона. Она мало разговаривала во время прогулки по первым трем уровням, а когда смотрела на Далинара, всегда казалось, что в уголке ее губ прячется улыбка.
Она несла в кармане юбки множество сфер, их свет сиял сквозь ткань. Возможно, именно поэтому Малата улыбалась. Он и сам почувствовал облегчение, когда свет опять оказался на расстоянии протянутой руки, — и не только потому, что теперь духозаклинатели алети могли вернуться к работе, используя свои изумруды, чтобы превратить камни в зерно и накормить голодных обитателей башни.
Навани встретила их на верхнем уровне; она выглядела безупречно в богато украшенной серебристо-черной хаве и с волосами, собранными в узел, заколотый шпильками в форме осколочных клинков. Она тепло приветствовала Таравангиана, затем они с Адротагией пожали руки. После Навани отступила и позволила Тешав проводить Таравангиана с маленькой свитой в место, которое они называли Комнатой инициации.
Сама же Навани отвела мужа в сторону и прошептала:
— Ну что?
— Он искренен, как никогда, — признался Далинар негромко. — Но…
— Туп?
— Дорогая, это я туп. А король попросту идиот.
— Ты не тупой, — возразила она. — Ты огрубевший. Практичный.
— Светсердце мое, у меня нет иллюзий по поводу толщины собственного черепа. Это меня не раз спасало — лучше иметь толстый череп, чем проломленный. Но я не знаю, много ли пользы будет от Таравангиана в его нынешнем состоянии.
— Ба! — воскликнула Навани. — Далинар, вокруг нас более чем достаточно умных людей. В период правления твоего брата Таравангиан был другом Алеткара, и то, что он немного приболел, не должно изменить наше к нему отношение.
— Ты права, разумеется… — Он замолчал. — В нем есть некая вдумчивость. И грусть. Я этого не помню. Он всегда был таким?
— Вообще-то, да. — Навани проверила часы — такие же, как у него, но с большим количеством самосветов. Какой-то новый фабриаль, с которым она возилась на досуге.
— Есть новости от капитана Каладина?
Жена покачала головой. Прошло много дней с той поры, как он связывался с ними в последний раз, но, скорее всего, у него просто закончились заряженные сферы. Теперь, когда Великие бури вернулись, они ожидали каких-то перемен.
В Комнате инициации Тешав показывала колонны, каждая из которых представляла какой-то орден Сияющих рыцарей. Далинар и Навани ждали у порога, отделившись от остальных.
— А что это за заклинательница потоков? — шепотом спросила Навани.
— Разъединительница. Приносящая пыль, хоть они и не любят это название. Она заявляет, что об этом ей сообщил спрен. — Далинар потер подбородок. — Не нравится мне ее улыбка.
— Если она и впрямь Сияющая, то как ей не доверять? Мог спрен выбрать того, кто пойдет против интересов орденов?
Еще один вопрос, на который у Далинара не было ответа. Требовалось проверить еще и то, принадлежит ли ей осколочный клинок или замаскированный под него Клинок чести.
Совершив обход, группа спустилась по ступенькам в зал собраний, который занимал почти весь предпоследний уровень и, сходя по наклонной, часть уровня под ним. Далинар и Навани последовали за гостями.
«Навани, — размышлял он. — Рука об руку со мной». Случившееся по-прежнему опьяняло и казалось нереальным. Словно одно из его видений. Он мог явственно вспомнить, как желал ее. Думал о ней, очарованный ее речами, знаниями, даже ее руками, пока она рисует — или, буря свидетельница, совершает какое-нибудь простое действие, к примеру подносит ложку к губам. Помнил, как пялился на нее.
Он не забыл тот особый день на поле боя, когда почти позволил ревности к брату завести себя слишком далеко — и с изумлением ощутил, как Эви проскользнула в это воспоминание. Ее присутствие придало цвет старым, хрупким воспоминаниям о тех днях войны рядом с братом.
— Память продолжает возвращаться ко мне, — негромко сообщил Далинар, когда они приостановились возле двери в зал собраний. — Могу лишь предположить, что в конце концов вспомню все.
— Этого не должно происходить.
— Я думал так же. Но в самом деле, разве мы можем что-то утверждать? Ведь о Старой магии говорят, что она непостижима.
— Нет. — Навани скрестила руки, и на ее лице появилось суровое выражение, как будто она рассердилась на упрямого ребенка. — В каждом случае, что я изучила, дар и проклятие сохранялись до самой смерти.
— В каждом? — переспросил Далинар. — И сколько ты обнаружила?
— К этому моменту — примерно три сотни. Добиться внимания исследователей Паланеума сейчас непросто; со всего мира от них требуют изучить Приносящих пустоту. К счастью, договоренность о визите его величества в Уритиру придали моему запросу особый статус, и кое-чего я добилась. Говорят, им следует покровительствовать лично, — по крайней мере, Ясна всегда твердила… — Она тяжело вздохнула и, взяв себя в руки, продолжила: — Далинар, так или иначе, результаты изысканий однозначны. Мы не смогли найти ни одного случая, когда эффект Старой магии ослаб, а ведь люди обращались к ней век за веком. Предания о тех, кто пытался справиться с проклятием и исцелиться от него каким-то образом, почти создали новый жанр! Как заключила одна моя исследовательница, «светлость, проклятие Старой магии — это вам не похмелье».
Навани посмотрела на Далинара, и, должно быть, на его лице что-то отразилось, потому что она опустила голову набок.
— Что такое?
— Я не мог ни с кем поделиться этим бременем, — негромко произнес он. — Спасибо.
— Я ничего не нашла.
— Не важно.
— Ты бы мог узнать у Буреотца, не связано ли возвращение воспоминаний с вашими беседами?
— Посмотрим.
Буреотец загрохотал:
С чего вдруг ей недостаточно моих слов? Я уже все сказал, а спрены не меняют свое мнение, как лю