— В каждом моем сне все выглядит естественно.
— Значит, ты поймешь разницу, когда проснешься. Фэн, я могу показать тебе еще много таких видений. Их оставил нам… их оставило существо, которое заинтересовано помочь нам пережить Опустошение. — Лучше сейчас не вдаваться в подробности относительно его ереси. — В это сложно поверить, я понимаю. Сам оказался достаточно тупым, чтобы сомневаться месяцами.
— И они все такие… воодушевляющие?
Далинар улыбнулся:
— Это показалось мне самым мощным. — Он посмотрел на нее. — Ты справилась лучше меня. Я защищал лишь Таффу и ее дочь, но в конце концов их все равно окружили монстры.
— А я позволила женщине умереть, — негромко призналась Фэн. — Сбежала с ребенком и оставила мать той твари. Можно сказать, использовала как приманку. — Она устремила на Далинара испуганный взгляд. — Холин, чего ты добиваешься? Ты намекаешь, что у тебя есть сила над этими видениями. Почему ты запер меня здесь?
— Если честно, я просто хотел поговорить.
— Послал бы письмо, шквал тебя побери.
— Фэн, лицом к лицу. — Он кивком указал на собравшихся горожан. — Это сделала ты. Ты организовала город, заставила их сразиться с врагом. Замечательно! И ты хочешь меня убедить, будто повернешься спиной к миру в схожий момент нужды?
— Не болтай ерунды. Мое королевство страдает. Я забочусь о нуждах собственных подданных; я ни к кому не поворачиваюсь спиной.
Далинар взглянул на нее и поджал губы, но ничего не сказал.
— Ладно, — со злобой бросила Фэн. — Ладно, Холин. Желаешь разложить все по полочкам? Хорошо. Скажи-ка мне, ты в самом деле хочешь, чтобы я поверила, будто шквальные Сияющие рыцари вернулись и что Всемогущий выбрал тебя — тирана и убийцу, — чтобы их возглавить?
В ответ Далинар встал и втянул буресвет. Его кожа начала сочиться светящимся полупрозрачным дымом.
— Вот тебе доказательство. Пусть это и невероятно, но Сияющие действительно вернулись.
— А как быть со второй частью? Да, пришла новая буря, и, возможно, новые проявления силы. Ладно. Чего я не принимаю, так это того, с какой стати тебе, Далинару Холину, Всемогущий поручил вести нас.
— Мне приказали объединять.
— Божественный наказ! В точности такой же аргумент использовала Иерократия, чтобы захватить власть. А как насчет Садеиса, Солнцетворца? Он тоже заявлял, будто услышал призыв Всемогущего. — Она встала и прошлась среди горожан, которые едва шевелились, словно скованные ледяным холодом. Фэн повернулась к Далинару и махнула рукой. — И вот теперь ты твердишь то же самое и в той же манере. Без явных угроз, но настойчиво. Давайте объединим силы! Если мы с этим не согласимся, нам конец.
Далинар почувствовал, как иссякает терпение. Он стиснул зубы, вынудил себя успокоиться и встал:
— Ваше величество, вы ведете себя неразумно.
— Неужто? Ох, шквал побери, давай-ка я подумаю еще немного. Все, что мне надо сделать, — это впустить шквального Черного Шипа собственной персоной в город, чтобы он смог взять под контроль мои войска!
— А что я, по-твоему, должен делать?! — заорал Далинар. — Сидеть и смотреть, как рушится мир?
Фэн уставилась на вспылившего Далинара, склонив голову:
— Может, ты права, я действительно тиран, и пустить мою армию в твой город — ужасный риск. Но может статься, у тебя нет выбора! Вдруг все хорошие люди мертвы, так что у тебя остался только я? Фэн, если просто плюнуть в бурю, ничего не изменится. Ты можешь рискнуть возможным вторжением алети — или в одиночку столкнуться с Приносящими пустоту и совершенно точно потерпеть поражение!
Как ни странно, Фэн скрестила руки, а потом левой обхватила подбородок, изучая Далинара. Его крики, похоже, никоим образом ее не взволновали.
Далинар шагнул мимо крепыша, который медленно — словно сквозь смолу — поворачивался к тому месту, где они раньше сидели.
— Фэн, — продолжил он. — Я тебе не нравлюсь. И ладно. Скажи в лицо, что довериться мне — хуже, чем столкнуться с Опустошением.
Она изучала его; окруженные морщинами глаза смотрели задумчиво. Что случилось? Что он такого сказал?
— Фэн, — снова начал Далинар. — Я…
— И где ты раньше прятал этот пыл? — перебила она. — Почему не говорил со мной вот так через письма?
— Я… Фэн, я пытался быть дипломатичным.
Она фыркнула:
— Оттого у меня и сложилось впечатление, что я беседую с комитетом. Впрочем, так всегда бывает, когда общаешься через даль-перо.
— И что же?
— И в сравнении с письмами приятно слышать крик души. — Она окинула внимательным взглядом людей вокруг. — Все это жутко. Можно нам переместиться еще куда-нибудь?
Далинар закивал, большей частью для того, чтобы потянуть время и подумать. Фэн решила, что его гнев… это хорошо? Он взмахом руки указал на путь сквозь толпу, и они с Фэн ушли прочь от костра.
— Фэн, — сказал он, — ты упомянула, что думала, будто беседуешь с комитетом, когда мы общались через даль-перо. Что в этом плохого? Почему ты хотела, чтобы я на тебя наорал?
— Я не хотела, чтобы ты на меня наорал! Забери тебя буря, неужели ты не знаешь, что́ про тебя болтают последние месяцы?
— Нет.
— Это была самая горячая тема среди осведомителей, что общаются через даль-перья! Далинар Холин, Черный Шип, сошел с ума! Он заявляет, будто убил Всемогущего! То он отказался воевать, то вдруг отправился с войсками в безумный поход в глубину Расколотых равнин. Он заявил, что поработит Приносящих пустоту!
— Я не говорил…
— Далинар, никто не ждет, что все сообщения будут правдивы, но у меня были чрезвычайно надежные доказательства того, что ты сошел с ума. Воссоздать Сияющих рыцарей? Бредить про Опустошения? Ты завладел троном Алеткара, не присвоив лишь королевский титул, но отказался сражаться с другими великими князьями и вместо этого повел войска куда-то во время Плача. Потом ты всем твердил, что грядет новая буря. Этого мне хватило, чтобы убедиться в твоем подлинном безумии.
— Но потом пришла буря, — напомнил Далинар.
— Но потом пришла буря.
Они шагали по тихой улице, освещенной костром, что остался позади, — от этого их тени удлинялись. Справа от них между зданиями виднелся силуэт, излучавший спокойное голубое свечение — Сияющий сражался с чудовищами в замедленном времени.
Наверное, Ясна бы что-то узнала по этой древней архитектуре и людям в незнакомых одеждах. Он считал, в прошлом все выглядело грубым, но ошибся. Двери, дома, одежда — все было сделано мастерски, но ему не хватало… чего-то, что Далинар не мог определить.
— Буря бурь доказала, что я не безумен? — спросил он.
— Она доказала лишь одно — что-то и впрямь происходит.
Далинар резко остановился:
— Думаешь, я с ними заодно? Думаешь, это объясняет мое поведение и то, что я предвидел? Полагаешь, я вел себя странно из-за связи с Приносящими пустоту?
— Все, что мне известно, — объяснила Фэн, — это то, что голос на другом конце даль-пера был не тем Далинаром Холином, которого я ожидала. Слова были слишком вежливыми и спокойными, чтобы им доверять.
— А теперь? — спросил Далинар.
Фэн повернулась к нему:
— Теперь… я подумаю. Можно увидеть остальное? Хочу узнать, что случится с девочкой.
Далинар проследил за ее взглядом и впервые увидел маленькую Сили — она и другие дети сидели у огня, прижимаясь друг к другу. Взгляд у малышки был затравленным. Князь мог себе представить, какой ужас она испытала, когда убегала с Фэн и слышала крики своей матери, Таффы, которую рвали на части чудовища.
Сили внезапно рывком повернула голову и с потерянным видом уставилась на женщину, которая присела рядом с нею на корточки и предложила попить. Буреотец вернул видению нормальную скорость.
Далинар отошел, позволив Фэн снова присоединиться к горожанам и испытать конец представления. Когда он скрестил руки, наблюдая за происходящим, воздух рядом с ним замерцал.
— Нам снова понадобится наслать такие видения, — сказал Далинар, обращаясь к Буреотцу. — Чем больше людей узнают истины, которые Всемогущий оставил после себя, тем лучше. Твоя буря может воздействовать только на одного человека зараз или это можно как-то ускорить? И способен ли ты поместить двух людей в два разных видения одновременно?
Буреотец зарокотал:
Мне не нравится, когда мне приказывают.
— Предпочитаешь другой вариант? При котором Вражда победит? Как далеко тебя заведет гордость?
Это не гордость, — упрямо заявил Буреотец. — Я не человек. Я не уступаю и не боюсь. Делаю лишь то, что мне присуще, и поступать вопреки этому для меня мучительно.
Сияющий прикончил последнюю из полуночных тварей и подошел к собравшимся людям, а потом взглянул на Фэн:
— Пусть ты скромного происхождения, но твой лидерский талант впечатляет. Я нечасто видел королей или командующих, которым удалось бы так действенно организовать людей для защиты, как это сделала ты сегодня.
Фэн склонила голову набок.
— Вижу, у тебя не нашлось для меня слов, — продолжил рыцарь. — Ладно. Но если захочешь по-настоящему обучиться лидерству, приходи в Уритиру.
Далинар повернулся к Буреотцу:
— Это почти то же самое, что Сияющий сказал мне в прошлый раз.
Видения устроены так, что в них, по определению, происходит одно и то же, — ответил Буреотец. — Мне неизвестны все до единого намерения Всемогущего, но я знаю — он хотел, чтобы ты пообщался с Сияющими и понял, что люди могли вступать в их ряды.
— Мы нуждаемся в каждом, кто проявляет стойкость, — объяснил Сияющий Фэн. — В самом деле, всех, в ком есть желание сражаться, следует увлечь в Алетелу. Мы можем тебя обучить, как помочь самой себе. Если у тебя душа воина, эта страсть может тебя уничтожить, если не найдется наставника. Приходи к нам.
Сияющий удалился решительным шагом, а Фэн вздрогнула, когда Сили встала и обратилась к ней. Голос девочки звучал слишком тихо, чтобы Далинар разобрал хоть слово, но он догадывался, что происходит. В конце каждого видения Всемогущий сам обращался к нему через одного из персонажей, передавая мудрость, — Далинар поначалу считал, что в это время с ним можно беседовать, но ошибся.