Воин ушел. Туман перед глазами Далинара сгущался все сильнее. В конце концов он сдался и втянул немного буресвета.
Вначале зажил порез, потом плоть начала выдаваться вперед, словно созревающий бутон цветка. Спустя минуту Далинар потрясенно пошевелил пальцами. Потеря руки оказалась равной ушибленному пальцу. От буресвета прояснилось в голове, и он полной грудью вдохнул освежающий воздух.
Сверху раздались звуки сражения, но, даже выгибая шею, он мало что смог увидеть; впрочем, по откосу скатился труп и соскользнул с обрыва.
— Это люди! — воскликнул Далинар.
Ну разумеется.
— Я раньше никогда об этом не задумывался. Среди людей были те, кто… сражался на стороне Приносящих пустоту?
Кое-кто.
— А что это за осколочник? Вестник?
Нет. Всего лишь камнестраж. Некоторые Сияющие могут с помощью потоков преобразовывать камень. Ты тоже обладаешь такой способностью, но она может проявляться иначе.
Какой контраст. Обычные солдаты выглядели такими примитивными, но заклинатель потоков…
Тряхнув головой, Далинар принялся спускаться, используя выступы на скале. Чуть дальше по каньону его товарищи присоединись к большому отряду. С той стороны эхом принесло радостные возгласы. Все было так, как ему смутно помнилось: война закончилась победой. Лишь отдельные отряды врага еще сопротивлялись. Основная часть армии начала праздновать.
— Ладно, — сказал Далинар. — Приводи сюда Навани и Ясну.
Он планировал показать это видение молодому императору Азира, но сперва надо было подготовиться.
— Пожалуйста, помести их где-нибудь поближе ко мне. И пусть сохранят собственную одежду.
Рядом с ним двое мужчин замерли на месте. Их фигуры скрыло облако светящегося буресвета, а когда он рассеялся, на их месте стояли Навани и Ясна в хавах.
Далинар подбежал к ним:
— Дамы, добро пожаловать в мое безумие.
Навани завертелась, вытянула шею, чтобы поглядеть на верхушки скал, похожих на замки. Она посмотрела на группу солдат, ковылявших мимо, — один из них помогал раненому товарищу и просил восстановления.
— Клянусь бурей! — изумленно выдохнула Навани. — Все кажется таким реальным.
— А я ведь предупреждал, — сказал Далинар. — Надеюсь, вы обе не слишком нелепо выглядите там, в наших покоях.
Сам он в достаточной степени освоился в видениях, и его тело в реальной жизни больше не повторяло движения, которые он совершал в них. А вот с Ясной, Навани или любым другим, перенесенным сюда, все обстояло иначе.
— Что делает эта женщина? — спросила заинтригованная Ясна.
Навстречу раненым вышла девушка. Сияющая? На вид похожа, хоть и без брони. Нечто особенное чувствовалось в ее уверенных действиях, в том, как она их усадила и вытащила из кошеля на поясе что-то светящееся.
— Я припоминаю, — пробормотал Далинар. — Это одно из тех устройств, о которых я рассказывал. Сталкивался с ним в другом видении. Они обеспечивают восстановление, как его принято тут называть. Исцеление.
Навани широко распахнула глаза, словно ребенок, которому на Среднепраздник дали целую тарелку сладостей. Она быстро обняла Далинара и побежала к группе раненых, желая поглядеть. Она нетерпеливо замахала руками Сияющей, чтобы та продолжила исцеление.
Ясна повернулась, осматривая каньон:
— Не узнаю это место по описаниям. Судя по скалам, похоже на буревые земли.
— Может, оно затеряно где-то в Ничейных холмах?
— Возможно, или все случилось так давно, что скалы от ветра полностью разрушились. — Она прищурилась, глядя на группу людей, которые шли по дну каньона с водой для солдат. В прошлый раз Далинар приковылял сюда в нужный момент, чтобы встретиться с ними и попить.
«Ты нужен наверху», — заявил ему один из этих людей, указывая на пологий откос по другую сторону от той, где ему довелось поучаствовать в битве.
— Одежда, — негромко проговорила Ясна. — Оружие…
— Мы попали в древние времена.
— Да, дядя. Но разве ты мне не говорил, что это видение относится к концу эры Опустошений?
— Судя по тому, что я помню, да.
— Значит, в хронологическом смысле видение с Полуночной сутью случилось раньше. Но там ты видел сталь — по крайней мере, железо. Помнишь кочергу?
— Вряд ли я ее забуду. — Он потер подбородок. — Там были железо и сталь, но здесь люди сражаются грубым оружием из меди и бронзы. Как будто не умеют духозаклинать железо или по меньшей мере ковать его как следует, хотя эти события происходят позже. Хм. И впрямь странно.
— Это подтверждает то, что нам говорили, хоть это и казалось мне невероятным. Опустошения были столь ужасными, что от них страдали обучение и прогресс, а люди ломались психологически.
— Ордена Сияющих должны были это предотвращать, — пробормотал Далинар. — Я узнал об этом из другого видения.
— Да, я читала про него. Про все, вообще-то. — Тут она взглянула на него и улыбнулась.
Люди всегда удивлялись, когда Ясна проявляла эмоции, но Далинар считал это несправедливым. Она умела улыбаться — просто придерживала это выражение чувств до той поры, когда оно было самым искренним.
— Дядя, спасибо. Ты сделал миру грандиозный подарок. Можно быть храбрым лицом к лицу с сотней врагов, но попасть сюда и записать происходящее, а не скрыть его — это храбрость совершенно иного уровня.
— Простое упрямство. Я отказался поверить в то, что безумен.
— Тогда я благословляю твое упрямство. — Ясна задумчиво поджала губы, а потом продолжила чуть тише: — Я переживаю за тебя. Из-за того, о чем люди говорят.
— Ты о моей ереси?
— Меня меньше волнует ересь как таковая, чем то, как ты справляешься с последствиями.
Впереди них Навани каким-то образом убедила Сияющую позволить ей взглянуть на фабриаль. День клонился к вечеру, каньон окутывали тени. Но это видение было долгим, и Далинар мог спокойно подождать жену. Он сел на камень.
— Ясна, я не отрицаю бога. Я просто верю, что существо, которое мы называем Всемогущим, на самом деле никогда не было богом.
— И это мудрый вывод, учитывая содержание твоих видений. — Ясна села рядом с ним.
— Наверное, ты рада слышать от меня такое.
— Рада, что у меня появился собеседник, и уж точно рада, что ты ступил на путь открытий. Но рада ли я видеть, как ты страдаешь? Как ты вынужден отказаться от того, чем дорожишь? — Она покачала головой. — Я не возражаю, когда люди верят в то, что им подходит. Похоже, никто этого так и не понял — мне чужие верования не интересны. Я не нуждаюсь в компании, чтобы быть в чем-то уверенной.
— Как ты это терпишь? — спросил Далинар. — Все эти вещи, которые люди про тебя говорят? Я вижу ложь в их глазах еще до того, как они открывают рот. А еще они сообщают мне — с полной искренностью — то, о чем я, предположительно, говорил, по их мнению, пусть я и заявляю, что этого не было. Они отказываются верить моим собственным словам и выбирают слухи обо мне!
Ясна устремила взгляд вдоль каньона. Еще больше людей собиралось на другом его конце — слабая, изможденная группа, которая лишь теперь начинала понимать, что они победили в этом сражении. Вдалеке поднимался большой столб дыма, хотя Далинар не видел источника.
— Хотела бы я знать ответы на твои вопросы, — негромко произнесла Ясна. — Сражения закаляют, но еще и ожесточают. Боюсь, последнее для меня в большей степени справедливо, чем первое. Но я могу тебя предупредить.
Он повернулся к ней, приподняв брови.
— Они будут стараться, — заявила его племянница, — разъяснить твою суть посредством того, чем ты не являешься. Не позволяй такого. Я могу быть ученой, женщиной, историком, Сияющей. И все же люди попытаются классифицировать меня по тому признаку, который превращает меня в изгоя. Какая ирония — они хотят, чтобы то, чего я не делаю или во что не верю, было первостепенным признаком, определяющим мою идентичность. Я всегда это отвергала и буду отвергать. — Она наклонилась и положила свободную руку поверх его руки. — Ты не еретик, Далинар Холин. Ты король, Сияющий и отец. Ты человек со сложными убеждениям, который не принимает на веру все, что ему говорят. Ты сам решаешь, каким тебе быть. Не уступай это право другим. Они с радостью воспользуются шансом втиснуть тебя в удобные для них рамки, если ты сам им это позволишь.
Далинар медленно кивнул.
— Как бы там ни было, — продолжила Ясна, вставая, — это, скорее всего, не лучший момент для такой беседы. Понимаю, что мы в силах повторить это видение по желанию, но количество бурь, во время которых это возможно, ограниченно. Мне надо тут все изучить.
— В прошлый раз я отправился туда. — Далинар указал на вершину откоса. — Хотел бы еще раз глянуть.
— Отлично. Нам лучше разделиться, чтобы успеть больше осмотреть. Я пойду в другую сторону, а после сможем встретиться и сравнить свои наблюдения. — Она начала спускаться по склону к самой большой группе людей.
Далинар встал и потянулся, все еще чувствуя гнет изнеможения от битвы, случившейся ранее. Вскоре вернулась Навани, бормоча себе под нос разъяснения того, что ей довелось увидеть. В реальном мире рядом с нею сидела Тешав, а Калами — около Ясны, обе записывали сказанное. Таков был единственный способ запечатления того, что происходило в этих видениях.
Навани взяла его за руку и посмотрела вслед Ясне с ласковой улыбкой. Нет, никто бы не счел Ясну бесчувственной, увидев полное слез воссоединение матери и дочери.
— Как же тебе удавалось о ней заботиться? — спросил Далинар.
— Большей частью скрывая от нее заботу. — Навани прижалась к нему. — Этот фабриаль чудесен. Он похож на духозаклинатель.
— В каком смысле?
— В таком, что я понятия не имею, как он работает! Думаю… думаю, есть некая ошибка в том, как мы относимся к древним фабриалям. — Он посмотрел на нее, и она покачала головой. — Пока что я не в силах объяснить.
— Навани… — проговорил он.
— Нет, — упрямо настаивала она. — Я должна сперва представить мои идеи ученым, проверить, есть ли вообще хоть какой-то смысл в моих догадках, а уж потом подготовить отчет. Это если вкратце, Далинар Холин. Так что прояви терпение.