Карта на столе изображала Холинар: великий город, который выглядел таким же впечатляющим, как Веденар. Стопка бумаг рядом, судя по всему, представляла собой последние донесения, переданные с помощью городских даль-перьев, и рядом сидел иссохший от старости ревнитель, готовый читать королю или делать заметки по его просьбе.
— Я думаю, мы почти готовы, — объяснил король, отметив ее интерес. — Промедление было почти невыносимым, но необходимым, уверен. Капитан Каладин в самом деле хотел отработать полеты с другими людьми, прежде чем взяться за мою королевскую персону. Я в силах отнестись к этому с уважением.
— Он попросил меня полететь с ним над бурей в Тайлен, — сообщила Шаллан, — чтобы открыть местные Клятвенные врата. Он неимоверно переживает из-за того, что может кого-то уронить, — но если такое случится со мной, я владею собственным буресветом и должна пережить падение.
— Отлично! — обрадовался Элокар. — Да, прекрасное решение. Но вы же не об этом пришли поговорить. Что вы хотели у меня попросить?
— На самом деле… — начала Шаллан. — Ваше величество, мы можем поговорить наедине?
Он нахмурился, но затем приказал своим людям выйти в коридор. Когда два охранника из Тринадцатого моста поколебались, король проявил твердость:
— Она Сияющий рыцарь. Что, по-вашему, может со мной произойти?
Они вышли вереницей, оставив их вдвоем у стола. Шаллан перевела дух.
И изменила свое лицо.
Она не стала Вуалью или светлостью Сияющей — незачем раскрывать секреты, — но примерила на себя иллюзорную маску Адолина. Делать это в присутствии постороннего было на удивление неудобно. Она продолжала твердить всем, что принадлежит к ордену инозвателей, как Ясна, чтобы никто не знал о ее способности превращаться в других людей.
Элокар вздрогнул.
— А-а, — протянул он. — Да, точно.
— Ваше величество, — проговорила Шаллан, чье лицо и тело теперь выглядели так же, как у горничной, которую она нарисовала чуть раньше. — Я переживаю, что ваша миссия окажется не такой простой, как вы думаете.
Письма из Холинара — последние из тех, что они получили, — были полны страха и беспокойства. В них говорилось о бунтах, о тьме, о спренах, которые принимали особые формы и мучили.
Шаллан изменила лицо на лицо солдата.
— Я готовила команду шпионов, — объяснила она. — Они умеют внедряться и собирать сведения. По очевидным причинам я держала свое занятие в секрете. Мне бы хотелось предложить вам свои услуги ради вашей миссии.
— Я не уверен, — нерешительно пробормотал Элокар, — что Далинар позволит мне забрать сразу двух его Сияющих.
— От того, что я здесь сижу, для него мало пользы, — возразила Шаллан, все еще с лицом солдата. — Кроме того, это его миссия? Или ваша?
— Моя, — ответил король. И опять поколебался. — Но давайте не будем себя обманывать. Если он не захочет, чтобы вы отправлялись…
— Я не его подданная. И пока что не ваша. Я свободная женщина. Сами мне скажите, что случится, если вы доберетесь до Холинара и окажется, что Клятвенные врата захватил враг? Вы позволите мостовику прорываться с боем, и все? Или, быть может, найдется вариант получше?
Она «одела» лицо паршуньи с одного из старых набросков.
Элокар кивнул и обошел вокруг нее:
— Вы говорите, команда. Шпионов? Это интересно…
Спустя недолгое время Шаллан покинула комнату, неся в кармане внутри левого рукава формальный королевский документ с просьбой, чтобы Далинар позволил Шаллан присоединиться к экспедиции. Каладин сказал, что может перенести шестерых, не считая нескольких мостовиков, которые летели сами.
Адолин и Элокар; оставались места еще для четверых. Она сунула выданное Элокаром прошение в защищенный карман, рядом с письмом от Мрейза.
«Мне просто нужно оказаться подальше отсюда, — подумала Шаллан. — От всех, от Ясны — по меньшей мере до тех пор, пока я не разберусь, чего хочу».
Часть ее знала, что она делает. Становилось все труднее прятать некоторые вещи на задворках разума и игнорировать их, ведь она произнесла Идеалы. Но вместо того, чтобы с этим разобраться, Шаллан убегала.
Но она действительно могла помочь группе, отправляющейся в Холинар. И сама мысль о том, чтобы полететь в город и разгадать его тайны, казалась захватывающей. Шаллан не только убегает. Она еще и поможет Адолину вернуть его дом.
Узор на ее юбке загудел, и она загудела вместе с ним.
52Вслед за отцом
Далинар вернулся в лагерь очень усталым, подозревая, что лишь мощь доспеха позволяет ему держаться на ногах. Каждый глоток спертого воздуха внутри шлема туманил металл, который — как обычно — становился в какой-то степени прозрачным, едва опускалось забрало.
Он сокрушил гердазийцев — отбросил их, вынудил начать междоусобную войну, обеспечил безопасность земель алети на севере и завоевал остров Акак. Сейчас же двигался на юг, чтобы атаковать веденцев у границы. На Гердаз ушло намного больше времени, чем ожидал Далинар. Его военная кампания длилась вот уже четыре года.
Четыре славных года.
Далинар направился прямиком к палатке оружейников, притягивая по пути прислужников и посланников. Когда полководец проигнорировал их вопросы, они устремились следом, точно кремлецы за большепанцирником с добычей, выжидая момент, чтобы выхватить лакомый кусочек.
В палатке он простер руки в стороны и позволил оружейникам начать снимать с себя доспехи, открывая стеганую кожаную куртку, которую он носил под доспехом. Когда сняли шлем, воздух показался слишком холодным для его липкой и влажной от пота кожи. Нагрудник треснул слева, и оружейники что-то невнятно бормотали про ремонт. Как будто им и впрямь нужно было что-то делать, а не просто зарядить доспех буресветом и позволить восстановиться самостоятельно.
В конце концов остались только ботинки, из которых он вышел, сохраняя военную осанку исключительно волевым усилием. Когда Далинар лишился поддержки доспеха, спрены изнеможения начали выстреливать вокруг него, словно маленькие струйки пыли. Он сел, опираясь на разложенные походные подушки, а потом вздохнул и закрыл глаза.
— Светлорд? — спросил один из оружейников. — Э-э… мы ведь там разложили…
— Это теперь моя палатка для аудиенций, — перебил Далинар, не открывая глаз. — Заберите то, что абсолютно необходимо, и оставьте меня.
Позвякивание брони прекратилось, пока рабочие переваривали услышанное. Они поспешно ушли, о чем-то перешептываясь, и никто больше не тревожил его на протяжении благословенных пяти минут — пока поблизости не раздались шаги. Полог палатки зашуршал, а затем хрустнула кожа, когда кто-то присел на корточки рядом с ним.
— Светлорд, вот последнее боевое донесение. — Голос Кадаша. Ну конечно, это один из его офицеров, забери их буря. Далинар слишком хорошо их обучил.
— Говори, — велел он, открыв глаза.
Кадаш достиг среднего возраста — он был, наверное, на два-три года старше Далинара. Его лицо и голову теперь уродовал кривой шрам от удара копьем.
— Светлорд, мы их полностью разгромили, — доложил Кадаш. — Лучники и легкая пехота вслед за нами пошли в атаку. Мы убили, по предварительным подсчетам, две тысячи — почти половину. Могли прикончить и больше, если бы загнали их в тупик на юге.
— Кадаш, никогда не загоняй врага в тупик. Пусть у него остается путь к отступлению, иначе он будет сражаться насмерть. От разгрома нам больше пользы, чем от истребления. Скольких мы потеряли?
— Меньше двух сотен.
Далинар кивнул. Минимальные потери при нанесении сокрушительного удара.
— Сэр, — продолжил Кадаш, — я бы сказал, что с этим боевым отрядом покончено.
— Мы еще многих должны выцарапать из укрытий. Это продлится годы.
— Если только веденцы не пошлют целую армию, чтобы встретить нас во всеоружии.
— Этого не будет. — Далинар потер лоб. — Их король слишком умен. Он не хочет настоящей войны; он лишь планировал проверить, не перестанет ли какая-нибудь оспариваемая земля быть таковой.
— Да, светлорд.
— Спасибо за донесение. А теперь убирайся отсюда и поставь каких-нибудь шквальных охранников у входа, чтобы я мог отдохнуть. Никого не впускайте, даже саму Ночехранительницу.
— Да, сэр. — Кадаш пересек палатку и остановился у полога. — Э-э… сэр, на поле боя вы были невероятны. Как ураган.
Далинар просто закрыл глаза и откинулся на подушки, вознамерившись заснуть в одежде.
Сон, к несчастью, не шел. Донесение вынудило его разум заняться обдумыванием последствий.
В его войске был только один духозаклинатель, на крайний случай, если что-то произойдет с поставкой провизии. Приграничные земли обширны и холмисты, а у веденцев военачальники лучше, чем у гердазийцев. В таких обстоятельствах победа над врагом представлялась нелегким делом, что подтвердила эта первая битва. Понадобится планирование, маневрирование и стычка за стычкой, чтобы обнаружить разные группы веденцев и вынудить их вступить в настоящий бой.
Черный Шип тосковал по тем ранним дням, когда битвы были шумными, беспорядочными и не такими скоординированными. Что ж, он больше не юноша, и в Гердазе ему стало понятно, что для рутинной работы Гавилар больше не требуется. Далинару приходилось самому заботиться о снабжении лагерей, провианте для солдат и транспорте. Это было почти так же плохо, как сидеть в городе и слушать разговоры письмоводительниц об устройстве канализации.
За исключением одного отличия: здесь у него была награда. После планирования, разработки стратегии и дебатов с генералами являлся Азарт.
На самом деле, невзирая на изнеможение, он с удивлением обнаружил, что чувствует Азарт до сих пор. Глубоко внутри, словно тепло от камня, который недавно побывал в огне. Далинар радовался, что боевые действия затянулись на годы. Радовался, что гердазийцы попытались захватить ту землю и теперь веденцы хотели его испытать. Радовался, что другие великие князья не посылали помощь, но выжидали, желая поглядеть, на что он способен сам по себе.