ечатление.
Через поле, на расстоянии выстрела из лука, пейзаж рассекала стена, которая как будто бы ничего не защищала. Город прятался в разломе скал. Ветерок с юго-запада приносил с озера запах буйно разросшихся сорняков и крема.
Подошел Телеб в своем осколочном доспехе. Точнее, в доспехе Адолина.
В доспехе Эви.
— Светлорд, — сообщил он, — не так давно Разлом покинул большой охраняемый караван. У нас не было людей, чтобы осадить город, и вы велели не вступать в бой. Поэтому я послал следом отряд разведчиков, которые знают местность, — но, в общем-то, позволил каравану уйти.
— Ты поступил верно. — Далинар забрал коня у конюха. — Хоть я и предпочел бы знать, кто поставляет припасы разломцам, это могла быть попытка втянуть тебя в стычку. Как бы там ни было, собери свой авангард, и пусть они построятся за мной. Передай остальным. Они должны держать строй — на всякий случай.
— Сэр? — потрясенно спросил Телеб. — Вы не хотите, чтобы армия отдохнула перед штурмом?
Далинар прыгнул в седло и рысью проехал мимо, направляясь к Разлому. Телеб, обычно невозмутимый, выругался и начал выкрикивать указания, а потом поспешил к авангарду, чтобы собрать их и быстро пустить следом.
Далинар позаботился о том, чтобы не слишком оторваться. Вскоре он приблизился к стенам Раталаса, где собрались повстанцы — в основном лучники. Они не ждали нападения так скоро, но Далинар, разумеется, не собирался задерживаться на равнине, где его войско было беззащитно перед бурей.
«Не корми это существо».
Могла ли она знать, что он считал этот внутренний голод, жажду крови чем-то до странности внешним? Компаньоном. Многие из его офицеров чувствовали то же самое. Это было естественно. Ты отправлялся на войну, и Азарт становился твоей наградой.
Прибыли оружейники Далинара, и он спешился, сунул ноги в предоставленные ими латные ботинки и развел руки, давая им возможность быстро пристегнуть нагрудник и другие части доспеха.
— Ждите здесь, — велел он своим людям и, вновь забравшись в седло, повесил шлем на луку. Пустил коня шагом на будущее поле битвы, призвал осколочный клинок и положил на плечо, держа в другой руке вожжи.
Минули годы с его последней атаки на Разлом. Он представил, как Гавилар мчится впереди, а за ним Садеас — ругается и требует «благоразумия». Далинар продвигался вперед, пока не оказался на полпути к воротам. Подойди он ближе, и лучники, скорее всего, начали бы стрелять; он и так уже оказался в пределах их досягаемости. Далинар остановил коня и стал ждать.
На стенах обсуждали происходящее; он видел волнение среди солдат. Примерно через тридцать минут — Далинар все это время сидел в седле, а его конь спокойно лизал камни и жевал траву, какая осмелилась выглянуть, — ворота наконец-то открылись. Вышла рота пехотинцев, сопровождавшая двух мужчин на лошадях. Далинар лишь мельком взглянул на лысого с фиолетовым родимым пятном в половину лица; слишком стар, чтобы оказаться мальчиком, которого он пощадил.
Значит, младший: верхом на белом жеребце, плащ струится следом. Да, в нем ощущалось некое рвение, и его конь грозил опередить охранников. И смотрел он на Далинара так, словно хотел испепелить взглядом… Да, это светлорд Таналан, сын старика Таналана, которого Далинар победил после того, как сам упал в Разлом. Та яростная схватка на деревянных мостах и в саду, подвешенном на стороне ущелья…
Группа остановилась примерно в пятидесяти футах от Далинара.
— Ты пришел вести переговоры? — крикнул мужчина с родимым пятном на лице.
Далинар подвел коня ближе, чтобы не пришлось кричать. Охранники Таналана подняли щиты и копья.
Черный Шип окинул взглядом их, а затем укрепления:
— Вы хорошо подготовились. Багорщики на стенах, чтобы столкнуть меня, если я нападу в одиночку. Верх задрапирован сетями, которые можно срезать, чтобы я запутался.
— Тиран, чего ты хочешь? — рявкнул Таналан. У него был носовой акцент, типичный для всех разломцев.
Далинар отпустил меч и спрыгнул с коня, латные ботинки заскрежетали по камню, когда он ударился о землю.
— Прогуляемся, светлорд? Обещаю не причинить тебе вреда, если не нападешь первым.
— И я должен тебе верить?
— Что я сделал в первый раз, когда мы оказались лицом к лицу? — спросил Далинар. — Когда ты был в моих руках, как я поступил?
— Ты ограбил меня.
— И?.. — спросил Далинар, глядя в фиолетовые глаза молодого человека.
Таналан смерил его взглядом, постукивая одним пальцем по седлу. Наконец он спешился. Мужчина с родимым пятном положил руку ему на плечо, но молодой светлорд ее стряхнул.
— Черный Шип, не понимаю, чего ты собираешься этим добиться, — заявил Таналан, присоединяясь к Далинару. — Нам нечего друг другу сказать.
— Чего я хочу добиться? — задумчиво повторил Далинар. — Сам не знаю. Разговорами обычно занимается брат.
Он пошел вперед по «коридору» между двумя враждебными армиями. Таналан чуть задержался, а потом припустил следом.
— Твое войско выглядит хорошо, — похвалил Далинар. — Смело. Вы не утратили решимость перед лицом более сильного противника.
— Черный Шип, у них сильная мотивация. Ты убил многих их отцов.
— Жаль уничтожать и их тоже.
— Это если у тебя получится.
Далинар остановился и устремил внимательный взгляд на юношу, который был ниже ростом. Они стояли на слишком тихом поле, где даже камнепочки и трава благоразумно попрятались кто куда.
— Таналан, разве я проиграл хоть одну битву? — тихо спросил Далинар. — Ты знаешь мою репутацию. По-твоему, она преувеличена?
Молодой светлорд потоптался на месте, оглянулся туда, где остались его охранники и советники. Когда же снова перевел взгляд на Далинара, то казался уже более решительным.
— Лучше умереть, пытаясь одолеть тебя, чем сдаться.
— Надеюсь, ты понимаешь, что говоришь, — пробормотал Далинар. — Потому что если я одержу здесь победу, то превращу Раталас в пример для остальных. Таналан, я тебя сломаю. Твой жалкий плачущий город ответит за всех, кто бросил вызов моему брату. Ты совершенно уверен, что хочешь сразиться со мной? Ибо, когда все начнется, я буду вынужден оставить в Разломе только вдов и трупы.
Челюсть молодого аристократа медленно опустилась.
— Я…
— Мой брат пытался приструнить тебя с помощью слов и политики, — продолжил Далинар. — Что ж, я хорош лишь в одном. Он строит. Я уничтожаю. Но из-за слез хорошей женщины я решил — вопреки собственному здравому смыслу — предложить тебе альтернативу. Давай придумаем компромисс, который пощадит твой город.
— Компромисс? Ты убил моего отца!
— А однажды кто-то убьет меня, — парировал Далинар. — Мои сыновья будут проклинать его имя, как ты проклинаешь мое. Но я надеюсь, что они-то не потратят впустую тысячи жизней в безнадежной битве из-за этой обиды. Ты хочешь мести. Ладно. Давай устроим дуэль. Ты и я. Одолжу тебе клинок и доспех, и мы сойдемся на равных условиях. Я одержу победу, и твои люди сдадутся.
— А если я одолею тебя, твои войска уйдут?
— Едва ли. Подозреваю, они будут сражаться отчаяннее. Но без меня, а ты вернешь клинок отца. Кто знает? Может, тебе удастся победить армию. По крайней мере, у тебя будет шквальный шанс.
Таналан нахмурился:
— Ты не такой, каким я тебя считал.
— Я такой же, как был всегда. Но сегодня… сегодня этот человек не хочет никого убивать.
Внезапно внутри его вспыхнул огонь, противящийся этим словам. Он и впрямь собирается зайти так далеко, чтобы избежать конфликта, которого так ожидал?
— Один из ваших работает против вас, — внезапно сказал Таналан. — Верные великие князья? Среди них есть предатель.
— Я бы удивился, не окажись их несколько. Но да, мы знаем, что кто-то сотрудничает с вами.
— Жаль, — проговорил Таналан. — Его люди были здесь менее часа назад. Появись раньше, и ты бы поймал их. Может быть, они бы тогда были вынуждены присоединиться ко мне и их хозяин был бы втянут в войну. — Он покачал головой, затем повернулся и пошел назад к своим советникам.
Далинар вздохнул с досадой. Отказ. Что ж, он не особо и надеялся, что это сработает. Князь вернулся к своему коню и забрался в седло.
Таналан также оседлал скакуна. Прежде чем вернуться в свой город, он отсалютовал Далинару и сказал:
— Это прискорбно, но я не вижу другого пути. Черный Шип, я не могу победить тебя в поединке. Пытаться было бы глупо. Но я… ценю твое предложение.
Далинар хмыкнул, надел шлем и развернул коня.
— Если только… — добавил осторожно Таналан.
— Да?
— Если только не представить, что все это с самого начала было уловкой — интригой, которую провернул твой брат с твоим и моим участием, — сказал Таналан. — Фальшивым… восстанием. Целью которого было обманом вынудить вероломных великих князей раскрыть себя.
Далинар поднял забрало и опять развернулся к Таналану.
— Тогда мой бунт мог бы быть притворным, — продолжил тот. — Возможно, мы даже общались друг с другом с того штурма много лет назад. Ты ведь действительно пощадил меня в тот раз.
— Да, — прошептал Далинар, чувствуя внезапный всплеск волнения. — Это объяснило бы, почему Гавилар не сразу послал наши войска против тебя. Мы все это время действовали заодно.
— И лучшее доказательство, вот этот разговор на поле боя. — Таналан посмотрел через плечо на свое войско на стене. — Мои люди, должно быть, думают, что это очень странно. Но все встанет на свои места, когда они узнают правду — узнают, что я рассказал тебе о посланнике, который был здесь, доставил оружие и провиант от одного из самых тайных твоих врагов.
— Твоей наградой, разумеется, — подхватил Далинар, — стало бы признание тебя законным великим лордом. Ты мог бы сделаться великим князем вместо изменника.
— И никаких битв сегодня, — добавил Таналан. — Никаких смертей.
— Никаких смертей. Кроме, может быть, настоящих предателей.
Таналан взглянул на своих советников. Мужчина с родимым пятном медленно кивнул.