— Мне понадобятся карты, — сообщил он. — Карты Алеткара, самые подробные из всех, что у вас есть, и какой-то способ нести их под дождем, не испортив. — Он поморщился. — И лошадь. Несколько, лучшие из ваших.
— Теперь ты меня грабишь? — негромко спросил Рошон, глядя в пол.
— Граблю? — переспросил Каладин. — Скажем так, одалживаю. — Он вытащил из кармана горсть сфер и бросил на стол. Посмотрел на солдат. — Ну? Карты? Уверен, у Рошона есть обзорные карты близлежащих районов.
Рошон не был достаточно важен, чтобы управлять какой-либо из земель великого князя — Каладин не понимал, в чем разница, когда жил в Поде. За теми землями надзирали гораздо более важные светлоглазые; Рошон был всего лишь первым связующим звеном с окружающими деревнями.
— Мы должны подождать разрешения госпожи, — пробормотал капитан охраны. — Сэр.
Каладин приподнял бровь. Они готовы были ослушаться Рошона, но не хозяйку усадьбы?
— Ступайте к домашним ревнителям и велите им приготовить вещи, которые я попросил. Разрешение будет получено. И найдите даль-перо, связанное с Ташикком, если у кого-нибудь из ревнителей такое есть. Как только у меня будет буресвет, чтобы использовать его, я хочу отправить весточку Далинару.
Охранники отсалютовали ему и ушли.
Каладин скрестил руки на груди:
— Рошон, я собираюсь отправиться в погоню за этими паршунами и посмотреть, удастся ли мне выяснить, что они задумали. Полагаю, ни у кого из ваших охранников нет опыта в распознавании следов? Идти за тварями было бы достаточно трудно и без дождя, который превратил все вокруг в болото.
— Почему они так важны? — спросил Рошон, по-прежнему пялясь на пол.
— Вы ведь догадались, — сказал Каладин, кивая Сил, которая в виде ленты из света подлетела к его плечу. — Погодная неразбериха и обычные слуги, превратившиеся в ужасных тварей? Та буря с красными молниями, дующая в неверном направлении? Рошон, пришло Опустошение. Приносящие пустоту вернулись.
Рошон застонал, наклонился вперед и обхватил себя руками, как будто его замутило.
— Сил? — прошептал Каладин. — Возможно, ты мне снова понадобишься.
— У тебя виноватый тон, — ответила она, склонив голову набок.
— И не зря. Мне не нравится сама мысль о том, чтобы размахивать тобой в воздухе и крушить вещи.
Она фыркнула:
— Во-первых, я не ломаю вещи. Я изысканное и грациозное оружие, дурачок. Во-вторых, с чего бы тебе волноваться?
— Такое чувство, что это неправильно, — ответил Каладин по-прежнему шепотом. — Ты женщина, а не оружие.
— Погоди-ка… Так это из-за того, что я девушка?
— Нет, — тут же ответил Каладин, потом замешкался. — Возможно. Просто это кажется странным.
Она опять фыркнула:
— У другого своего оружия ты не спрашиваешь, как оно себя чувствует, когда им размахивают из стороны в сторону.
— Другое мое оружие не одушевлено. — Он поколебался. — Или все же?..
Сил смотрела на него, склонив голову и подняв брови, как будто он сказал какую-то большую глупость.
«У всего есть спрен». Мать учила его этому с ранних лет.
— Выходит… какие-то из моих копий были женщинами?
— Скажем так, женского рода, — уточнила Сил. — Примерно половина, как оно обычно и случается. — Она вспорхнула перед его лицом. — Сами виноваты, что очеловечиваете нас, так что хватит жаловаться. Разумеется, у некоторых старых спренов четыре пола, а не два.
— Что? Почему?
Она ткнула его в нос:
— Потому что их не люди придумали, дурачок.
Она взлетела перед ним и превратилась в облако тумана. Когда Каладин поднял руку, появился осколочный клинок.
Он направился туда, где сидел Рошон, потом наклонился и протянул ему меч, острием к полу.
Рошон поднял глаза, зачарованный клинком, как Каладин и предвидел. Вблизи от этих штуковин нельзя было не ощутить их притяжения. Они обладали магнетизмом.
— Как ты его получил? — спросил Рошон.
— А это важно?
Ответ не требовался — оба и без того знали правду. Владеть осколочным клинком уже вполне достаточно. Если, разумеется, ты мог заявить права на него и не допустить, чтобы его у тебя отняли. Раз он владеет осколочным клинком, клейма на его лбу утрачивают смысл. Ни один человек, даже Рошон, не намекнул бы на иное.
— Ты, обманщик, предатель и убийца, — заявил Каладин. — Но как бы я тебя ни ненавидел, у нас нет времени на уничтожение правящего класса Алеткара и замену его чем-то лучшим. На нас напал враг, которого мы не понимаем и которого не ожидали. Так что тебе придется взять себя в руки и возглавить этих людей.
Рошон неотрывно глядел на свое отражение в лезвии клинка.
— Мы не бессильны, — продолжил Каладин. — Мы можем и будем сопротивляться — но сперва надо выжить. Буря бурь вернется. Она станет возвращаться регулярно, хотя я пока не знаю, с какой периодичностью. Мне нужно, чтобы ты подготовился.
— Как? — прошептал Рошон.
— Стройте дома с уклонами в обе стороны. Если на это нет времени, найдите защищенное место и затаитесь. Я не могу остаться, даже если пострадал мой город и мои близкие. Этот кризис затронул больше, чем один город, один народ. Я должен положиться на тебя. Убереги нас Всемогущий, ты — все, что у нас есть.
Рошон еще сильнее обмяк в своем кресле. Великолепно. Каладин встал и отпустил Сил.
— Мы справимся, — раздался голос позади него.
Каладин застыл. От голоса Лараль дрожь пробежала по его позвоночнику. Он медленно повернулся и увидел женщину, которая совершенно не соответствовала образу в его голове. Когда он в последний раз ее видел, на ней было безупречное платье светлоглазой, выглядела она красивой и юной, но ее бледно-зеленые глаза казались пустыми. Она потеряла жениха, сына Рошона, и вместо этого стала нареченной его отца — мужчины более чем в два раза ее старше.
Женщина, которую он увидел, больше не была юной. Ее лицо было жестким, худым, а волосы — стянуты в строгий хвост, черный с русыми прядями. На ней были ботинки и практичная хава, влажная от дождя.
Она смерила его взглядом с головы до ног и фыркнула:
— Похоже, Кэл, ты взял да и вырос. Меня расстроило известие о твоем брате. Идем же. Тебе нужно даль-перо? У меня есть одно, связывающее с королевой-регентшей в Холинаре, но в последнее время оно ни на что не реагирует. К счастью, у нас есть еще даль-перо, связывающее с Ташикком, как ты и просил. Если думаешь, что король ответит, можем воспользоваться услугами посредника.
Она шагнула назад из дверного проема.
— Лараль… — проговорил Каладин, двинувшись следом.
— Слышала, ты пырнул мой пол, — продолжила она. — Между прочим, это хорошая древесина. Ну, честное слово! Мужчины и их оружие…
— Я мечтал вернуться, — пробормотал Каладин, останавливаясь в коридоре у библиотеки. — Я представлял себе, как возвращаюсь сюда героем войны и бросаю вызов Рошону. Лараль, я хотел спасти тебя.
— О? — Она повернулась к нему. — И что заставило тебя думать, что меня надо спасать?
— Ты ведь не станешь утверждать, — тихо проговорил Каладин, взмахом руки указывая на библиотеку, — что довольна… этим.
— Похоже, превращение в светлоглазого никоим образом не наделяет благопристойностью. Каладин, прекрати оскорблять моего мужа. Осколочник ты или нет, еще раз так выскажешься — и я прикажу вышвырнуть тебя из моего дома.
— Лараль…
— Я здесь весьма счастлива. По крайней мере, была, пока ветра не начали дуть не в том направлении. — Она покачала головой. — Ты совсем как твой отец. Всегда считаешь, что должен всех спасать, даже тех, кто предпочел бы, чтобы ты не совал нос в чужие дела.
— Рошон жестоко обошелся с моей семьей. Он отправил моего брата на смерть и сделал все, чтобы уничтожить моего отца!
— А твой отец выступил против моего мужа, — парировала Лараль, — унизив его перед другими горожанами. Как бы ты почувствовал себя, если бы был новым светлордом, изгнанным из дома в глушь, если бы обнаружил, что самый важный горожанин открыто критикует тебя?
Разумеется, ее взгляд на вещи был искаженным. Лирин сперва пытался подружиться с Рошоном, не так ли? И все же Каладин вдруг ощутил, что ему не хочется продолжать этот спор. Какая разница? Он все равно собирался устроить так, чтобы родители уехали из этого города.
— Пойду-ка я подготовлю даль-перо, — сказала Лараль. — Возможно, потребуется некоторое время, чтобы дождаться ответа. Ревнители как раз соберут для тебя карты.
— Отлично. — Каладин прошел мимо нее. — Я пока что поговорю с родителями.
Сил шмыгнула ему на плечо, когда он начал спускаться по ступенькам.
— Значит, это та девушка, на которой ты собирался жениться.
— Нет, — прошептал Каладин. — Это девушка, на которой я никогда не собирался жениться, что бы ни случилось.
— Она мне нравится.
— Еще бы.
Он достиг последней ступеньки и посмотрел вверх. Рошон присоединился к Лараль на вершине лестницы, неся самосветы, которые Каладин оставил на столе. Сколько там было?
Пять или шесть рубиновых броумов, а может быть, один-два сапфировых. Каладин произвел мысленный подсчет. Вот буря… Это была нелепая сумма — больше денег, чем было в том кубке, полном сфер, из-за которого Рошон и отец Каладина пререкались на протяжении нескольких лет. Теперь такие деньги были для него мелочью.
Он всегда считал всех светлоглазых богатыми, но незначительный светлорд в малозначимом городишке… что ж, Рошон на самом деле был бедным, просто это некая разновидность бедности.
Каладин шел по дому, проходя мимо людей, которых когда-то знал, — теперь они шептали «Осколочник!» и спешили убраться с его дороги. Так тому и быть. Он принял свое место в тот момент, когда выхватил Сил из воздуха и произнес слова.
Лирин уже снова занимался ранеными в гостиной. Каладин остановился в дверном проеме, потом вздохнул и присел рядом с отцом. Когда тот потянулся к подносу с инструментами, Каладин уже поднял его и держал наготове. Этим он занимался, когда ассистировал отцу во время операций. Новый ученик помогал раненым в другой комнате.