Бесконечные каменные холмы. Пятна зелени, часто в тени склонов. Густые леса со спутанным подлеском, противостоящие бурям единым фронтом.
Эшонай была бы в восторге; она начала бы рисовать карты и рассуждать о местах, куда могла бы отправиться.
А вот Венли провела бо́льшую часть этих поездок, преодолевая тошноту. Хорошо хоть эти страдания долго не длились — города здесь, в Алеткаре, располагались недалеко друг от друга. Тем не менее сегодня ее предки пролетели мимо многих захваченных городов без остановки.
В конце концов то, что сперва казалось еще одним горным хребтом, превратилось в стены большого города, который более чем в два раза превосходил любой из куполов на Расколотых равнинах.
Каменные здания и укрепленные башни. Чудеса и диковины. Прошло много лет с тех пор, как она видела Холинар, — это случилось в тот раз, когда они казнили короля Гавилара. Теперь дым поднимался тут и там по всему городу, и многие из сторожевых башен были разрушены. Главные ворота разбиты. Холинар, похоже, удалось захватить.
Рин и его спутники пронеслись по воздуху, приветствуя других Сплавленных поднятыми кулаками. Они осмотрели город, а потом взмыли над стеной и приземлились возле бункера за городом. Подождали, когда Венли расстегнет свою упряжь, а затем поднялись в воздух снова — достаточно высоко, чтобы края их длинных мантий касались камней.
— О Древний, моя работа закончена? — спросила Венли в ритме подобострастия. — Поэтому ты наконец-то привел меня сюда?
— Закончена? — переспросил Рин в ритме насмешки. — Дитя, ты еще даже не приступала к ней. Те деревушки были тренировкой. Сегодня начинается твой истинный труд.
И-10Шелер
— У вас есть три варианта, — сообщил гердазийский генерал.
Кожа у него была темно-коричневая, цвета выветренного камня, а в усиках просматривался намек на седину. Он подошел к Шелеру и упер руки в бока. Просто удивительно, что кто-то заковал генерала в кандалы. Как, во имя Рошара, такое могло случиться?
— Будьте внимательны, — сказал генерал. — Это важно.
— Вы про оковы? — спросил Шелер по-гердазийски. Жизнь на границе заставила его выучить язык. — Да что здесь творится? Вы хоть понимаете, на какие неприятности нарываетесь, взяв меня в плен? — Шелер начал вставать, но один из гердазийских солдат так сильно его толкнул, что он разбил колени о твердый каменный пол палатки.
— У вас три варианта. — Оковы генерала звякнули, когда он повернул запястья. — Во-первых, можете выбрать меч. Ну, это будет чистая смерть. От правильного обезглавливания редко чувствуют боль. К несчастью, вами займется не палач. Мы дадим меч женщинам, над которыми вы надругались. Каждая получит возможность ударить, одна за другой. Как долго все продлится, зависит от них.
— Это возмутительно! — воскликнул Шелер. — Я светлоглазый пятого дана! Я кузен самого великого лорда, и…
— Второй вариант, — продолжил генерал, — это молот. Мы сломаем вам руки и ноги, затем подвесим на скале на берегу океана. Может, и продержитесь до бури, но будет неприятно.
Шелер безуспешно задергался. Ну надо же, его схватили гердазийцы! Их генерал — даже не светлоглазый!
Генерал вывернул руки, развел их в стороны. Кандалы упали на землю, звякнув. Поблизости несколько его офицеров ухмыльнулись, а другие застонали. Письмоводительница закончила отсчет времени и сообщила, сколько секунд ушло на избавление.
Генерал принял аплодисменты нескольких человек, а потом похлопал еще одного — проигравшего пари — по спине. О Шелере на миг почти забыли. Наконец генерал снова повернулся к нему.
— На вашем месте я бы молот не выбрал. Но есть и третий вариант: свинья.
— Я требую право выкупа! — вскричал Шелер. — Вы обязаны связаться с моим великим князем и принять выкуп, соответствующий моему дану!
— Выкуп — это для тех, кого захватили во время боя. А не для ублюдков, схваченных за грабежи и убийства мирных жителей.
— В мою страну вторгся враг! — заорал Шелер. — Я собирал ресурсы, чтобы мы смогли оказать сопротивление!
— Когда мы тебя поймали, ты не сопротивлением занимался. — Генерал пнул упавшие кандалы. — Выбирай один из трех вариантов. Я не буду сидеть тут весь день.
Шелер облизнулся. Как же его угораздило оказаться в таком положении? На родине воцарилось безумие, паршуны буйствовали, его людей разгромили летающие чудовища — и теперь это? Грязные гердазийцы явно не собирались прислушаться к голосу разума. Они…
Постойте-ка.
— Вы сказали «свинья»? — спросил Шелер.
— Она живет у берега, — пояснил гердазийский генерал. — Это третий вариант. Мы намажем тебя жиром, и будешь бороться со свиньей. Парни позабавятся, наблюдая. Надо же им хоть изредка развлекаться.
— И если я это сделаю, вы меня не убьете?
— Нет, но это не так просто, как ты думаешь. Я попробовал сам, так что могу говорить с уверенностью.
Сумасшедшие гердазийцы.
— Я выбираю свинью.
— Как пожелаешь. — Генерал поднял кандалы и протянул офицеру.
— Я думал, с этими точно ничего не получится, — сказал офицер. — Торговец утверждал, будто их изготовили лучшие слесари Тайлена.
— Джероно, не имеет значения, насколько хорош замок, — ответил генерал с ухмылкой. — Манжеты-то свободные.
До чего нелепый человечишко — рот слишком широкий, нос плоский, зуба нет. Да уж, великий лорд Амарам бы…
Кто-то дернул цепи, вынудив Шелера подняться на ноги. Его поволокли через лагерь гердазийских солдат на алетийской границе. Здесь было больше беженцев, чем настоящих бойцов! Шелер с одной ротой разгромил бы все это «войско».
Невыносимые похитители провели его вниз по склону, мимо скал, к берегу. Солдаты и беженцы собрались наверху, издевательски крича и обзывая его. Ясное дело, гердазийский генерал был слишком испуган, чтобы на самом деле убить офицера алети. Так что они его унизят, заставив сражаться со свиньей. Посмеются от души и отправят его восвояси, страдать.
Идиоты. Он вернется с армией.
Один солдат пристегнул цепь Шелера к металлическому кольцу на камнях. Другой приблизился с кувшином масла. Его налили Шелеру на голову; он стал отплевываться, когда жидкость потекла по лицу.
— Это что за вонь?!
Наверху раздалось пение рога.
— Я бы пожелал тебе удачи, — сообщил Шелеру гердазийский солдат, когда его напарник убежал прочь, — но поставил три марки на то, что ты не продержишься и минуты. Но все же кто знает. Когда генерала здесь приковали, он освободился быстрее.
Что-то взволновало океанскую гладь.
— Впрочем, — заметил солдат, — генералу такое нравится. Он у нас со странностями.
И он бросился обратно вверх по берегу, оставив Шелера, прикованного и облитого вонючим маслом, смотреть разинув рот на огромную клешню, которая высунулась из воды.
«Свинья», похоже, была скорее прозвищем.
И-11Ее награда
Спрен — она назвала малышку Тимбре — облетел комнату, заглянув в каждый угол и темный закуток, как делал всякий раз, когда Венли выпускала его из сумочки.
Прошло несколько дней после прибытия Венли в Холинар. Как и предупреждал Рин, здесь ей пришлось по-настоящему потрудиться. Венли теперь выступала по десять раз в день ежедневно перед группами певцов, которых для этой цели специально выводили из города. Ей самой не разрешали входить в Холинар. Ее держали в этом буревом убежище, которое называли «приютом отшельников».
Венли загудела в ритме злости, прислонившись к окну, раздраженная своей неволей. Даже окно обустроили — вырезали осколочным клинком и навесили крепкие буревые ставни — только после ее многочисленных просьб. Город снаружи взывал к ней. Величественные стены, красивые здания. Он напоминал Нарак… который, собственно, ее народ не строил. Живя там, слушатели пользовались трудами древних человеков, так же как современные человеки делали с порабощенными певцами.
Тимбре подлетела к ней и зависла возле окна, словно собираясь тайком выбраться наружу и осмотреться.
— Нет, — сказала Венли.
Тимбре забилась в ритме решимости и чуточку продвинулась вперед.
— Оставайся внутри, — заявила Венли в ритме повеления. — Они ищут спренов вроде тебя. Описания твоего вида и прочих распространили по всему городу.
Маленький спрен отодвинулся от окна, пульсируя в ритме раздражения, а потом завис рядом с Венли.
Она уронила голову на руки и прошептала:
— Я чувствую себя какой-то реликвией. И уже похожа на заброшенные руины почти забытых дней. Уж не из-за тебя ли? Эти чувства приходят, лишь когда я тебя выпускаю.
Тимбре принялась пульсировать в ритме умиротворения. Когда Венли его услышала, что-то зашевелилось глубоко внутри ее: спрен пустоты, который жил в ее светсердце. Этот спрен не мог мыслить, в отличие от Улима или высших спренов пустоты. Он был существом эмоций и животных инстинктов, но связь с ним даровала Венли ее форму силы.
У нее появилось много вопросов. Столь многие из Сплавленных явно были не в своем уме; возможно, ненормально долгие жизни оказались тяжким бременем для их духа. А не понадобятся ли Вражде новые предводители для его народа? Если она докажет, на что способна, сможет ли претендовать на место среди них?
Новые Сплавленные. Новые… боги?
Эшонай всегда переживала из-за того, что Венли стремится к власти, и предупреждала сестру, чтобы та держала свои амбиции в узде. Даже Демид время от времени тревожился из-за нее. А теперь… теперь они все мертвы.
Тимбре забилась в ритме умиротворения, потом — мольбы и снова умиротворения.
— Я не могу, — отказалась Венли в ритме скорби. — Не могу.
Мольба. Настойчивее. Ритм утраты, воспоминаний и снова мольбы.
— Я не та, — проговорила Венли в ритме досады. — Тимбре, я не могу этого сделать. Я не могу ему противиться.
Мольба.
— Я же сама все сделала! — воскликнула она в ритме ярости. — Разве ты не понимаешь? Я та, из-за кого все это случилось. Не надо меня умолять!