Из океана бусин выполз спрен страха и наставил на Адолина фиолетовые усики. Он подбирался все ближе, пока принц не подобрал несколько бусин и не начал бросать ими в спрена, который поспешил обратно в океан, где и притаился, наблюдая за ним.
— Что ты обо всем этом думаешь? — поинтересовался Адолин у женщины с выцарапанными глазами. Та промолчала, но он часто разговаривал со своим мечом, не ожидая ответа.
Принц подбросил одну из бусин и поймал. Шаллан могла бы определить, что представляла собой каждая из них, но Адолин испытывал лишь смутное ощущение… чего-то красного?
— Я веду себя по-детски, верно? — спросил Адолин. — Итак, силы, которые движут этим миром, сделали меня ничтожным. Это ничем не отличается от того, как ребенок вырастает и осознает, что его маленькая жизнь не является центром Вселенной. Правильно?
Проблема заключалась в том, что его маленькая жизнь и впрямь была центром Вселенной, пока он рос. «Добро пожаловать в жизнь сына Далинара, шквал бы побрал Черного Шипа!» Адолин швырнул сферу в море, где она запрыгала, ударяясь о другие такие же шарики.
Он вздохнул, а затем начал утреннюю разминку-ката. Поскольку у него не было меча, взялся за первую ката, которую когда-то выучил, — продолжительную серию растяжек, упражнений для рук и позиций, которые должны были помочь расслабить мышцы.
Это занятие его успокоило. Мир перевернулся вверх тормашками, но знакомые вещи остались знакомыми. Странно, что такое откровение пришло к нему не сразу.
Примерно на полпути к успокоению он заметил Азур на берегу. Она спустилась по склону и, встав рядом с ним, начала делать ту же самую ката. Наверное, маршал знала последовательность, потому что легко выдерживала его темп.
Они ступали вперед и назад по камням, сражаясь с собственной тенью, пока не подошел Каладин и не присоединился. Он не был таким опытным и выругался вполголоса, когда сделал последовательность неправильно, и все же мостовик явно уже выполнял ката.
«Наверное, его Зайхель учил», — догадался Адолин.
Трое двигались вместе, контролируя дыхание, царапая ботинками стекло. Накатывающие на берег волны моря бусин теперь звучали успокаивающе. Даже ритмично.
«Мир такой же, каким был всегда, — размышлял Адолин. — В наших открытиях — монстрах и Сияющих — нет ничего нового. Они просто были недоступны взгляду. Мир всегда был таким, пусть я об этом и не знал».
А сам Адолин… он остался собой. И по-прежнему обладал теми качествами, которыми мог гордиться? Своими сильными сторонами? Достижениями?
Ну и кое-какими пороками.
— Вы трое решили потанцевать, что ли? — раздался сверху знакомый голосок.
Адолин немедленно развернулся. Шаллан устроилась на вершине склона над ними, все еще в своем белом наряде, шляпе и единственной перчатке. Он разулыбался как дурак и стал объяснять:
— Это ката для разогрева. Она…
— Да знаю я, что это такое. Ты пытался меня научить, помнишь? Я просто подумала — как странно, что вы занимаетесь этим здесь, да и еще и втроем. — Она покачала головой. — Разве мы не собирались придумать план, как выбраться отсюда?
Троица воинов поднялась по склону, и Азур догнала Адолина:
— Где ты научился этим упражнениям?
— От моего мастера-мечника. А ты?
— Аналогично.
Когда они подошли к своему лагерю в небольшом, точно гнездо, углублении в обсидиане, Адолин заметил, что его меча — женщины с выцарапанными глазами — нет.
Он шагнул назад и увидел ее: спрен стояла на берегу и смотрела себе под ноги.
— Ладно, — сказала Шаллан, вынуждая его вернуться. — Я составила список наших пожитков. — Она принялась указывать карандашом на вещи, разложенные на земле, пока говорила. — Один мешок самосветов из изумрудного резерва. Я использовала примерно половину нашего буресвета для переноса в Шейдсмар и плавания по морю бусин. Моя сумка с угольками, перьями, кистями, чернилами, лаком, кое-какими растворителями, тремя альбомами, ножом для заточки и банкой варенья, которую я прихватила с собой на случай, если захочу перекусить.
— Чудесно, — буркнул Каладин. — Уверен, куча кисточек будет нам полезна в сражении со спренами пустоты.
— Полезнее твоего языка, который в последнее время заметно затупился. У Адолина есть поясной нож, но наше единственное настоящее оружие — осколочный клинок Азур. Каладин принес мешочек самосветов в своем ранце, который, к счастью, содержит еще и дорожные пайки: три порции лепешек и вяленой свинины. Также у нас есть вода — одна большая фляга и три маленькие.
— Моя наполовину пустая, — заметил Адолин.
— Моя тоже, — добавила Азур. — Значит, у нас воды где-то на один день и три порции еды на четверых. Когда я в последний раз пересекала Шейдсмар, на это ушло четыре недели.
— Ясно. Нам надо вернуться в город через Клятвенные врата, — заключил Каладин.
Узор, стоявший позади Шаллан, загудел. Он выглядел как статуя — не смещал свой вес и не совершал небольших движений, как человек. Со спреном Каладина все обстояло иначе. Она, казалось, двигалась всегда, скользила туда-сюда, ее девичье платье струилось на ходу, а волосы колыхались.
— Плохо, — сообщил Узор. — Со спренами Клятвенных врат теперь все плохо.
— Есть ли у нас другие варианты? — спросил Каладин.
— Я… кое-что помню, — вмешалась Сил. — Гораздо больше, чем раньше. Наша земля, всякая земля — это три сферы. Высшая — это духовная, где живут боги; там все вещи, времена и пространства делаются единым целым. Сейчас мы в Сфере Разума. Это Шейдсмар, где живут спрены. Вы из Физической сферы. Единственный способ перемещения туда, который я знаю, — это быть притянутым человеческими эмоциями. Это вам не поможет, потому что вы не спрены.
— Есть другой способ перехода между сферами, — заявила Азур. — Я использовала его.
Ее волосы опять потемнели, и Адолину показалось, что ее шрамы поблекли. Что-то в ней было чрезвычайно странным. Она сама выглядела почти как спрен.
Азур выдержала его пристальный взгляд, потом посмотрела на Каладина и Шаллан. Наконец с глубоким вздохом проговорила:
— Время рассказать мою историю?
— Да, пожалуй, — подтвердил Адолин. — Ты уже странствовала здесь раньше?
— Я из далекой земли и попала на Рошар, преодолев это место, Шейдсмар.
— Ладно, — сказал Адолин. — Но зачем?
— Я кое-кого преследую.
— Друга?
— Преступника, — тихо ответила она.
— Но ты же солдат, — заметил Каладин.
— Не совсем. В Холинаре я просто взялась за дело, которым никто другой не занимался. Подумала — может быть, у Стенной стражи будут сведения о человеке, которого я ищу. Но все пошло кувырком, и я застряла.
— Когда ты прибыла в наши края, то воспользовалась вратами, чтобы добраться из Шейдсмара в Физическую сферу? — поинтересовалась Шаллан.
— Нет. — Азур рассмеялась, качая головой. — Я про них не знала, пока Кэл не рассказал. Я использовала портал между сферами. Его называют Перпендикулярность Культивации. На вашей стороне он находится на Пиках Рогоедов.
— Это в сотнях миль отсюда! — воскликнул Адолин.
— Предполагается, что существует еще одна Перпендикулярность, — сообщила Азур. — Она непредсказуема и опасна, появляется там и тут случайным образом. Мои проводники предостерегали от попыток выследить ее.
— Проводники? — переспросил Каладин. — И кто они?
— Ну как же — спрены, разумеется!
Адолин взглянул на покинутый ими далекий город, где кишели спрены страха и голода.
— Не такие, — со смехом уточнила Азур. — Спрены-люди, как эти двое.
— В связи с чем возникает вопрос, — заявил Адолин, вскидывая палец одновременно с тем, как к ним вернулась спрен с отсутствующими глазами. — Это душа моего осколочного клинка. Сил с Каладином, Узор с Шаллан. Итак… — Он указал на ее пояс с мечом. — Скажи нам правду, Азур. Ты Сияющий рыцарь?
— Нет.
Адолин сглотнул. «Скажи это».
— Так ты Вестница!
Она рассмеялась:
— Нет. Ты что?! Вестница? Они же почти боги, верно? Я не какая-нибудь мифическая фигура, спасибочки. Я просто женщина, которая с юных лет постоянно оказывается в затруднительном положении, уж поверь мне.
Адолин посмотрел на Каладина. Похоже, его она тоже не убедила.
— Да ладно вам! — настаивала Азур. — У моего клинка нет спрена, потому что он ущербный. Я не могу вызывать или отпускать его, как вы свои. Удобное оружие, но бледная копия того, что носите вы. — Она похлопала по ножнам. — В любом случае, когда я в последний раз пересекала это место, мне пришлось нанять корабль, который меня и довез.
— Корабль?! — переспросил Каладин. — И кто им управлял?
— Спрены. Я его наняла в одном из их городов.
— Города? — Каладин посмотрел на Сил. — У вас есть города?!
— А где мы живем, по-твоему? — весело откликнулась она.
— В качестве проводников обычно выступают спрены света, — продолжила Азур. — Они любят путешествовать, видеть новые места. Они плавают по всему Рошарскому Шейдсмару, торгуют, меняются с другими спренами. Э-э… а вот криптиков принято опасаться.
Узор радостно загудел:
— Да. Мы очень знамениты.
— Как насчет духозаклинания? — Адолин посмотрел на Шаллан. — Ты можешь сотворить для нас припасы?
— Не думаю, что это сработает, — ответила она. — Когда я духозаклинаю, то меняю душу предмета здесь, в этой сфере, и перемена отражается в другом мире. Если я изменю одну из этих бусин, она может стать чем-то новым в Физической сфере, но для нас по-прежнему будет бусиной.
— Здесь можно найти еду и воду, — вмешалась Азур, — если получится добраться до портового города. Спренам эти вещи ни к чему, но люди, живущие на этой стороне — а таковые имеются, — постоянно в них нуждаются. С вашим буресветом мы сможем торговаться. Даже, кто знает, купить проезд до Пиков Рогоедов.
— Это займет много времени, — возразил Каладин. — Алеткар рушится прямо сейчас, и мы нужны Черному Шипу. Это…
Его прервал зловещий скрежет. Как будто кто-то тер друг о друга сложенные стальные листы. За первым звуком раздались новые, точно стройное эхо. Адолин резко повернулся в ту сторону, откуда они доносились, потрясенный силой их звучания. Сил прижала ладони к губам, а Узор наклонил свою странную голову.