— Завел в темный угол и избил до бесчувствия за то, что привела меня в армию. Кстати, что ты сделала со своей кожей и волосами?
— Это светоплетение, — объяснила Сил. — Я попросила Шаллан — не хочу, чтобы матросы распространили слух про спрена чести.
— Сейчас лучше бы не тратить буресвет на такое.
— Мы использовали марку, которая и так почти опустела, — возразила Сил. — Она была бесполезна для нас; все равно истощилась бы к моменту нашего прибытия. Так что ничего не потеряли.
— А если будет чрезвычайная ситуация?
Она показала язык сперва ему, потом — матросам в передней части корабля. Каладин вернул маленькую жестяную кружку на место на боковой стороне устройства, после чего сел, прислонившись к ограждению борта. Шаллан устроилась по другую сторону палубы возле летающих спренов и делала наброски.
— Ты должен поговорить с ней, — заявила Сил, усаживаясь рядом с ним.
— Про трату буресвета? Да, возможно, я должен. Она и впрямь склонна к легкомыслию по поводу того, на кого его тратить.
Сил закатила глаза.
— Ну что еще?
— Не вздумай читать ей нотации, дурачок. Поболтай с ней. О жизни. О забавных вещах. — Сил легонько ткнула его ногой. — Я знаю, ты этого хочешь. Чувствую это. Радуйся, что я неправильный спрен, а то сейчас облизывала бы тебе лоб или что-то вроде того, чтобы получить твои эмоции.
Корабль взлетел на волну бусин. Души вещей из физического мира.
— Шаллан обручена с Адолином, — напомнил Каладин.
— Это не клятва, — парировала Сил. — Это обещание когда-нибудь — возможно — дать клятву.
— И все-таки с такими вещами не играют.
Сил положила руку ему на колено:
— Каладин. Я твой спрен. Мой долг сделать так, чтобы ты не был один.
— Неужели? И кто так решил?
— Я. И не надо мне тут рассказывать, что ты не одинок или тебе «нужны только братья по оружию». Ты не можешь мне врать. Ты во тьме, в печали. Тебе нужно что-то, кто-то, и она заставляет тебя чувствовать себя лучше.
Вот буря! Похоже, Сил и собственные чувства объединились против него. Одна улыбалась с воодушевлением, а другие шептали ужасные вещи. Что он всегда будет один. Что Тара была права, когда оставила его.
Он наполнил кружечку, собрав всю воду из чаши, и понес Шаллан, по дороге из-за качки едва не выронив ношу за борт.
Девушка подняла глаза, когда Каладин устроился рядом, прислонившись к ограждению борта. Он протянул ей кружку.
— Оно делает воду, — сообщил Кэл, большим пальцем указывая на устройство. — Остывает и делает воду.
— Конденсация? Как быстро это происходит? Навани бы заинтересовалась. — Шаллан отпила из кружки, держа ее защищенной рукой в перчатке, что было несколько странно. Даже когда они вместе путешествовали по дну ущелий, она носила очень строгую хаву.
— Ты ходишь, как они, — рассеянно проговорила девушка, заканчивая набросок одного из летающих зверей.
— Они?
— Моряки. Хорошо держишь равновесие. Полагаю, в нашем мире ты и сам мог бы стать моряком. В отличие от некоторых. — Она кивком указала на Азур. Та застыла по другую сторону палубы, вцепившись в ограждение так, словно от этого зависела ее жизнь, и время от времени бросала на странников недоверчивые взгляды. Или ей не нравилось на корабле, или она не доверяла спренам. Скорее всего, и то и другое.
— Можно? — спросил Каладин, кивком указывая на набросок Шаллан. Она пожала плечами, и он взял альбом, чтобы посмотреть, как она изобразила летающих спренов. Как всегда, рисунки были превосходные. — Что тут написано?
— Просто кое-какие теории, — сказала она, переворачивая страницу в своем блокноте. — Я потеряла оригинал этой картинки, так что получилось немного грубо. Но ты когда-нибудь видел что-то вроде этих спренов, похожих на наконечники стрел?
— Ага… — Каладин изучал ее рисунок небесного угря, вокруг которого летали «наконечники стрел». — Я их видел возле большепанцирников.
— Большепанцирники, небесные угри — все, что должно быть тяжелее, чем это есть на самом деле. Моряки на нашей стороне именуют их спренами удачи. — Она махнула кружкой, указывая на нос корабля, где матросы управляли летающими чудищами. — Этих называют мандрами, но голова у них той же формы, что и у спренов удачи. Они больше, но я думаю, что эти существа — или что-то вроде них — помогают небесным угрям летать.
— Большепанцирники не летают.
— Вообще-то, летают с математической точки зрения. Бавамар делала расчеты по решийским большепанцирникам и обнаружила, что их собственный вес должен был раздавить этих существ.
— Ого!
Она воодушевилась:
— И это еще не все. Эти мандры, они иногда исчезают. Надсмотрщики называют это «выпадением». Мне кажется, их затягивает в Физическую сферу. Это значит, что никогда нельзя запрягать только одну мандру, даже если корабль маленький. И их — как и большинство других спренов — нельзя увозить слишком далеко от людских городов на нашей стороне. Они чахнут и умирают по причинам, которые здешнему населению неизвестны.
— Хм. А что они едят?
— Точно не знаю. Сил и Узор говорили о подпитке эмоциями, но есть еще что-то, что… — Она осеклась, когда Каладин перелистнул страницу в альбоме. Это выглядело попыткой нарисовать капитана Ико, но чрезвычайно незрелой. В общем-то, получился человечек из палочек.
— Уж не Адолин ли похозяйничал в твоем альбоме? — с усмешкой поинтересовался Кэл.
Девушка выхватила альбом и захлопнула:
— Я просто пыталась рисовать в другом стиле. Спасибо за воду.
— Да уж, мне далеко пришлось ее нести. Целых семь шагов.
— Целых десять, — возразила Шаллан. — И по шаткой палубе. Очень опасно.
— Почти так же, как сражаться со Сплавленными.
— Ты мог ушибить палец. Или загнать занозу. Или упасть за борт и утонуть в глубинах, погребенный под тысячами тысяч бусин, под весом сущностей безграничного числа забытых предметов.
— Или… так.
— Крайне маловероятно, — согласилась Шаллан. — На палубе у них порядок, так что заноз можно не бояться.
— Ну, с моей удачей я бы одну нашел.
— Помню, была у меня заноза, — сказала Шаллан. — Еле-еле вытащила из руки.
— Э-э… только не говори, что имеешь в виду твою…
— Нет. А ты что, ее себе представил? Ай-ай-ай, Каладин, ну и больное у тебя воображение.
Он вздохнул и кивком указал на моряков:
— А вот они ходят босиком. Заметила? Это как-то связано с медными линиями в палубе.
— Медь вибрирует, — сообщила Шаллан. — И они постоянно ее касаются. Я думаю, спрены могут как-то использовать ее для общения.
— Это бы объяснило, почему они мало разговаривают, — предположил Каладин. — Я ожидал, что они будут за нами наблюдать куда внимательнее. Похоже, мы их совсем не интересуем.
— И это странно, учитывая то, насколько интересна Азур.
— Погоди-ка. Только Азур?
— Да. В этом своем полированном нагруднике, с поразительной фигурой, с разговорами о поисках и странствиях по мирам. Она невыразимо загадочна.
— Это я загадочный.
— Раньше я так и считала. А потом выяснила, что ты не любишь хорошие каламбуры, — право слово, иной раз о человеке узнаешь слишком много.
Он крякнул:
— Постараюсь быть более загадочным. Займусь охотой за головами. — В желудке у него заурчало. — Наверное, начну с охоты на ужин.
Им обещали две трапезы в день, но, учитывая, сколько времени понадобилось Ико, чтобы вспомнить про воду, лучше спросить.
— Я пыталась измерить нашу скорость, — добавила Шаллан, пролистывая свой блокнот. Девушка просматривала страницу за страницей, и он видел, что наброски удивительным образом чередовались: мастерски исполненные сменялись до нелепости плохими.
Веденка пролистала альбом до карты этой части Шейдсмара, которую сама нарисовала. Алетийские реки теперь превратились в полуострова, а море Копий было островом, на его западной части располагался город Селебрант. Реки-полуострова означали, что кораблю, чтобы добраться до города, надо повернуть на запад. Путь судна был отмечен линией.
— Трудно оценить, но я предполагаю, что мы двигаемся быстрее, чем средний корабль в нашем мире. Тем более мы можем идти куда хотим, не беспокоясь о ветрах.
— Значит… еще два дня? — уточнил Каладин, разглядывая ее отметки.
— Более-менее. Продвигаемся быстро.
Он опустил пальцы к нижней части карты и спросил, постукивая по одной из ее отметок:
— Тайлен?
— Да. С этой стороны он будет на краю озера бусин. Можно предположить, что Клятвенные врата там окажутся платформой, как та, которую мы оставили в Холинаре. Но вот как их запустить…
— Я хочу попытаться. Шаллан, Далинар в опасности, и мы обязаны к нему попасть. Нам надо в Тайлен.
Девушка взглянула на Азур, которая настаивала, что это неверное направление.
— Каладин… я не знаю, можно ли доверять твоему видению. Опасно предполагать, что знаешь будущее…
— Я не видел будущего, — быстро возразил Каладин. — Все было по-другому. Я как будто летел по небу с Буреотцом. Просто я знаю… знаю, что мне надо к Далинару.
Шаллан все еще была настроена скептически. Возможно, он слишком эмоционально рассказал им о представлении, которое устроил смотритель маяка.
— Посмотрим, когда доберемся до Селебранта. — Девушка решительно закрыла альбом с картой и скривилась, осмотрев ограждение борта, к которому они прислонились. — Как думаешь, у них есть стулья? Эта изгородь не очень-то удобна.
— Полагаю, нет.
— А как вообще эта штука называется? — спросила Шаллан, постукивая по ограждению. — Палубная стена?
— Не сомневаюсь, они придумали какое-то непонятное морское словечко. На корабле у всего странные названия. Бакборт и штирборт вместо левого и правого борта. Камбуз вместо кухни. Досада вместо Шаллан.
— Я припоминаю одно слово… Парапет? Палубная ограда? Нет, фальшборт. Фальшборт — вот как это называется. — Она ухмыльнулась. — Уткнуться в фальшборт — досадное препятствие, но в конце концов я через него перемахну.
Он тихонько застонал: