.
— Культивация предупредила, что мои воспоминания вернутся. Она сообщила, что «подрезала мою крону». Знаешь, почему она это сделала? Я… должен был вспомнить?
Не знаю. Это связано с происходящим?
— Зависит от ответа на один вопрос. — Далинар осторожно закрыл книгу, лежащую на столе перед окном, затем прощупал символы на обложке. — Какой самый важный шаг может сделать человек?
Расправив синий мундир, он взял том со стола. Вес «Пути королей» в руке почему-то успокоил его. Далинар вышел за дверь и направился в город.
— Мы проделали такой путь, — прошептала Шаллан, — а они уже здесь?
Каладин и Адолин замерли, как две статуи, по обе стороны от нее, и лица у обоих казались стоическими масками. Она явственно видела врата — круглую платформу на краю моста, в точности того же размера, что и контрольное здание.
Бесчисленные сотни странных спренов стояли на озере бусин вдоль берега, на котором располагался город Тайлен. Они походили на людей, но были кривыми и причудливыми и будто излучали темный свет. Как наспех нарисованные контуры человекоподобных существ или наброски, которые она делала в полубезумном состоянии.
На по обсидиановому берегу ползла темная масса живого красного света. Это было нечто более ужасное, чем все остальное, — у Шаллан болели глаза, когда она пыталась просто смотреть на это существо. И как будто этого было недостаточно, полдесятка Сплавленных пролетели над ними и приземлились на мост, который вел к платформе Клятвенных врат.
— Они знали, — заявил Адолин. — Они привели нас сюда, использовав то проклятое видение.
— Остерегайся, — прошептала Шаллан, — любого, кто утверждает, что может видеть будущее.
— Нет. Нет, это не от него! — Взгляд Каладина заметался между ними и в конце концов обратился к Сил в поисках поддержки. — Это было как в тот раз, когда Буреотец… я хочу сказать…
— Азур предупреждала, что нам сюда нельзя, — напомнил Адолин.
— А что еще мы могли сделать? — огрызнулся Каладин. Потом он отступил вместе с остальными и продолжил, понизив голос: — Мы не могли отправиться к Пикам Рогоедов, как хотела Азур. Враг ждет и там! Все утверждали, что их корабли патрулируют те воды. — Каладин покачал головой. — Это был наш единственный вариант.
— У нас недостаточно еды, чтобы вернуться… — пробормотал Адолин.
— Даже если бы мы вернулись, — прошептала Сил, — то куда бы пошли? Они захватили Селебрант. Они наблюдают за этими Клятвенными вратами — и, вероятно, за всеми…
Шаллан опустилась на обсидиановую землю. Узор положил руку ей на плечо и встревоженно загудел. Ее тело жаждало буресвета, чтобы избавиться от усталости. Свет мог сотворить иллюзию, сделать этот мир чем-то другим — хоть на несколько мгновений, — и тогда она сумела бы притвориться…
— Каладин прав, — решительно произнесла Сил. — Теперь мы не можем отступить. Самосветы, которые у нас еще есть, долго не продержатся.
— Надо попробовать, — поддержал ее Каладин.
— Кэл, попробовать что? — спросил Адолин. — Самостоятельно победить армию Приносящих пустоту?
— Я не знаю, как работает портал, — прибавила Шаллан. — Даже не знаю, сколько буресвета для этого потребуется.
— Мы… мы что-нибудь придумаем, — бормотал Каладин. — У нас еще есть буресвет. Иллюзия? Отвлекающий маневр? Мы могли бы доставить тебя к вратам, и ты… узнала бы, как нас освободить. — Он тряхнул головой. — У нас может получиться. Должно получиться!
Шаллан склонила голову, слушая гудение Узора. Некоторые проблемы нельзя решить, прибегнув ко лжи.
Ясна осторожно отошла с пути отряда солдат, бегущих к Клятвенным вратам. Ей сообщили через даль-перо, что в Уритиру собирают войско на подмогу. К сожалению, вскоре им придется признать то, что ей уже известно.
Город Тайлен потерян.
Их противник в этом раунде сыграл слишком хорошо. Это бесило принцессу, но она сдерживала эмоции. По крайней мере, Ясна надеялась, что амарамовские разгильдяи достаточно долго продержатся под ливнем стрел и копий, чтобы мирные жители Тайлена успели сбежать.
Молния залила город красным.
Надо сосредоточиться. Важно сконцентрироваться на том, что можно сделать, а не на том, чего сделать не удалось. Во-первых, она должна убедиться, что дядя не расстанется с жизнью, ввязавшись в бесполезную битву. Во-вторых, необходимо помочь эвакуировать Тайлен; она уже предупредила Уритиру, чтобы там подготовились к наплыву беженцев.
Обе эти цели могли немного подождать, поскольку ей предстояло разобраться с вопросом, который совершенно не терпел отлагательств.
— Факты говорят сами за себя, — заявил Айвори. — Истина, которая существовала всегда, скоро станет очевидной для всех. — Он ехал, крошечный, на высоком воротнике ее платья, держась одной рукой. — Ты права. Есть среди нас предатель.
Ясна расстегнула пуговицы на левом рукаве, подвернула его и закрепила, обнажив руку в перчатке. Готовясь, она также надела желтую с золотом хаву разведчицы, с юбкой короче обычного, с разрезами по бокам и брюками под нею. И еще крепкие сапоги.
Уступив дорогу очередной группе солдат, проклинающих все на свете, она взбежала по ступенькам к дверям храма Пайлиах’Элин. Как ей и сообщили, Ренарин Холин был там: стоял на коленях посреди храма, опустив голову. Один.
С его спины поднялся спрен, ярко-красный и пульсирующий, словно порожденный разогретым воздухом мираж. Он был кристаллический, как снежинка, но сочился светом, который тек к потолку. В сумке Ясны лежал набросок спрена рыцаря из ордена правдоглядов.
И выглядел тот спрен иначе.
Ясна отвела руку в сторону, перевела дух и призвала Айвори в виде осколочного клинка.
Венли спрыгнула с импровизированного трапа корабля. Город перед ней был еще одним чудом. Построенный на склоне горы, он выглядел высеченным из камня и чем-то напоминал Расколотые равнины, чей облик сотворили ветра и дожди.
Вокруг нее текли сотни певцов. Меж ними ходили громилы Сплавленные, обросшие панцирями, впечатляющими не меньше осколочных доспехов. Некоторые из обычных певцов носили боевую форму, но, в отличие от своих соперников-алети, не имели боевого опыта.
Азирцы, тайленцы, маратцы… множество народов, которых страшились эти недавно пробужденные, неуверенные в своих силах певцы. Венли настроилась на ритм мучений. Неужели ее отправят в первые ряды? У нее ведь тоже маловато боевого опыта, и даже в форме силы ее изрежут на лоскутки.
«Меня принесут в жертву, как пожертвовали моим народом на поле Нарака, когда они призвали Бурю бурь».
Судя по всему, Вражда не испытывал угрызений совести, тратя жизни слушателей и певцов.
Тимбре в кошельке забилась в ритме умиротворения, и Венли прикрыла его ладонью.
— Тише, — прошептала она. — Ты же не хочешь, чтобы один из них тебя услышал?
Тимбре с неохотой угомонилась, хотя Венли по-прежнему чувствовала исходящую от кошелька слабую вибрацию. И это… помогло расслабиться. Она как будто сама услышала ритм умиротворения.
Один из Сплавленных в «доспехе» позвал ее:
— Эй, ты! Слушательница! Иди сюда!
Венли настроилась на ритм разрушения. Она не позволит им себя запугать, пусть они и боги. Она подошла к тому, кто ее звал, держа голову прямо.
Сплавленный вручил ей меч в ножнах. Венли взяла, а потом настроилась на ритм подчинения.
— Раньше я использовала топор, а не…
— Бери, — перебил Сплавленный, чьи глаза слабо светились красным. — Возможно, тебе придется защищаться.
Венли больше не возражала. Между осторожным возражением и дерзостью пролегала тонкая грань. Она пристегнула меч к поясу на своей стройной талии, жалея, что у этой формы нет панциря.
— Теперь разъясни мне, о чем говорит этот коротышка, — велел Сплавленный в ритме заносчивости, шагая вперед и не заботясь, будет ли она поспевать.
Венли последовала за ним к группе певцов в рабочей форме, которые держали копья. Она общалась со Сплавленным на древнем языке, но эти галдели на тайленском.
«Я буду переводить, — подумала она, расслабляясь. — Вот чего они хотят от меня на поле боя».
— И что же ты желал сказать святому? — спросила она в ритме осмеяния, обращаясь к тому, на кого указал Сплавленный.
— Мы… — Певец облизнул губы. — Госпожа, мы не солдаты. Мы рыбаки. Что мы здесь делаем? — Хотя намек на ритм беспокойства пронизывал его слова, сутулая форма и лицо оказались более красноречивы. Он говорил и вел себя как человек.
Она перевела.
— Вы здесь, чтобы поступать, как велено, — ответил им Сплавленный через Венли. — Взамен вам предоставлена возможность послужить. — Он отвечал в ритме осмеяния, но не казался сердитым. Как будто… читал нотации ребенку.
Она перевела, и рыбаки посмотрели друг на друга, неловко переминаясь с ноги на ногу.
— Они хотят возразить, — сообщила Венли Сплавленному. — Я это вижу по их поведению.
— Пусть попробуют, — позволил он.
Венли подбодрила рыбаков, и их старший опустил взгляд, а потом проговорил в ритме беспокойства:
— Просто дело в том, что… город Тайлен — это наш дом. Мы должны на него напасть?
— Да, — заявил Сплавленный после того, как Венли перевела. — Они вас поработили. Разрушили ваши семьи, обращались с вами, как с тупыми животными. Разве вы не жаждете отмщения?
— Отмщения? — переспросил рыбак, оглянувшись на собратьев в поисках поддержки. — Мы рады свободе. Но… я хочу сказать… некоторые из них обращались с нами неплохо. Разве мы не можем просто поселиться где-нибудь и оставить Тайлен в покое?
— Нет, — отрезал Сплавленный.
Венли перевела, а потом поспешила за ним, когда тот ринулся прочь.
— Великий? — позвала она в ритме подчинения.
— У них неправильное Стремление, а ведь холинарские певцы атаковали город охотно.
— Алети воинственный народ, о великий. Неудивительно, что это передалось их рабам. И возможно, с этими обращались лучше.
— Они были рабами слишком долго. Нужно показать им лучший путь.
Венли держалась рядом со Сплавленным, радуясь, что отыскала кого-то одновременно в здравом уме и мыслящего трезво. Он не орал на группы, с которыми они повстречались, хотя у многих были похожие жалобы. Просто заставил ее повторить те же самые фразы.