Внизу человек в синем преградил армии вход в город. Противостояло ему… что-то иное. Сила, которую Сзет едва мог ощутить. Тайный огонь.
— Ты уже подчинялся людям, — продолжил Нин. — Они причинили тебе боль. Сзет-сын-Нетуро, твои мучения связаны с тем, что ты не следовал чему-то неизменному и чистому. Ты выбирал людей, а не идеал.
— Или мне приходилось подчиняться не тем людям, — парировал Сзет.
Каладин дергался посреди бусин, задыхался, кашлял. Он опустился не очень глубоко, но куда… в какую сторону плыть? Как отсюда выбраться?!
В панике он попытался двинуться к поверхности, но бусины были куда гуще воды, и он не мог пошевелиться. Бусины проникли ему в рот, врезались в кожу. Тянули, словно невидимые руки. Пытались затащить в самую глубину.
Туда, где нет ни света, ни ветра.
Его пальцы коснулись чего-то теплого и мягкого посреди скользкого стекла. Каладин задергался, пытаясь найти это снова, и чья-то рука схватила его. Он протянул другую руку и вцепился в тонкое запястье. Его дернули за ворот куртки из тьмы, и Кэл, споткнувшись, отыскал твердую опору на дне моря.
Ощущая жжение в легких, шаг за шагом Каладин двигался за своим спасителем, пока в конце концов не вырвался из бусин и не увидел Сил. Она вытянула его на берег, где он рухнул, выплевывая бусины и дыша со свистом. Сплавленные, с которыми он сражался, приземлились на платформе Клятвенных врат рядом с двумя собратьями.
Не успел Каладин отдышаться, как бусины поблизости отхлынули и показались Шаллан, Адолин и Узор, которые пересекли морское дно по какому-то проходу, сотворенному ею. Коридор на глубине? Ей все лучше удавалось справляться с бусинами.
Адолин был ранен. Каладин, стиснув зубы, встал и заковылял к ним, помог Шаллан вытащить принца на берег. Юноша лежал на спине и тихо ругался, держась за живот окровавленными руками.
— Дай посмотрю, — заявил Каладин, разжимая его пальцы.
— Кровь… — начала Шаллан.
— Кровь — меньшая из его проблем, — отрезал Каладин, прощупывая рану. — Он не умрет от кровопотери при такой ране, а вот сепсис — другое дело. И если повреждены внутренние органы…
— Бросьте меня, — простонал Адолин, кашляя.
— Бросить — и отправиться куда? — огрызнулся Каладин, запустив пальцы в рану. Вот буря! Кишки повреждены. — У меня закончился буресвет.
Свечение Шаллан иссякло.
— Я тоже все использовала.
Сил схватила Каладина за плечо, глядя на Сплавленных, которые взмыли в воздух и направились к ним, высоко подняв копья. Узор загудел тихо и взволнованно.
— Что же нам делать? — спросила Шаллан.
«Нет…» — подумал Каладин.
— Дай мне твой нож, — попросил Адолин, пытаясь сесть.
«Это не может быть конец».
— Адолин, нет. Лежи. Может быть, мы сумеем сдаться.
«Я не могу его подвести!»
Каладин бросил взгляд через плечо на Сил, которая легонько дернула его за руку.
Она кивнула:
— Слова, Каладин.
Солдаты Амарама расступились, обходя Далинара, и хлынули в город. Они его проигнорировали.
— Итак, дитя… — Вражда кивком указал на город и взял Далинара за плечо. — Ты сделал нечто чудесное, создавая эту коалицию, и можешь гордиться собой. Я определенно горжусь.
Как мог Далинар бороться с этим существом, которое обдумало все варианты и спланировало любой исход? Как мог противостоять чему-то столь огромному и невероятному? Касаясь Вражды, Далинар чувствовал, как тот простирается в бесконечность. Пронизывает землю, людей, небо и камень.
Он сломается, сойдет с ума, если попытается понять это существо. И каким-то образом ему нужно победить?
Убеди его, что он может проиграть, — заявил Всемогущий в видении. — Назначь воина-защитника. Он ухватится за этот шанс… Вот лучший совет, который я могу тебе дать.
Честь сопротивлялся этому существу и погиб.
Далинар облизнул губы.
— Состязание воинов-защитников, — предложил он Вражде. — Я требую, чтобы мы сразились за этот мир.
— Ради чего? — спросил Вражда.
— Убив нас, ты не освободишься, верно? Ты можешь править нами или уничтожить нас, но, так или иначе, ты останешься здесь в ловушке.
Поблизости один из громоломов перебрался через стену и вошел в город. Другой топал где-то позади арьергарда.
— Состязание, — убеждал Далинар Вражду. — Если выиграешь — получишь свободу, если выиграют люди — мы будем жить.
— Далинар Холин, будь осторожен с тем, что просишь. Как Узокователь, ты можешь предлагать такую сделку. Но действительно ли ты хочешь от меня именно этого?
— Я…
Так ли оно на самом деле?
Виндль следовал за Приносящей пустоту, а Крадунья — за Виндлем. Они скользили посреди человеческой армии. Ее передние ряды вливались в город, но пролом был недостаточно широким, чтобы солдаты могли попасть туда все и сразу. Большинство ждало своей очереди на поле, ругаясь и ворча из-за задержки.
Они пытались убить Крадунью, которая следовала тропинкой из лоз, оставленной Виндлем. К счастью, она была маленькой и могла уворачиваться. Ей нравилось быть такой. Маленькие люди могли протискиваться в такие места, куда другие не влезали. Крадунья не должна была повзрослеть; Ночехранительница пообещала, что этого не случится.
Ночехранительница солгала. В точности как это сделал бы какой-нибудь лядащий человек. Крадунья покачала головой и проскользнула у солдата между ногами. Быть маленькой здорово, но трудно не обращать внимание на то, что любой взрослый возвышается над тобой, словно гора. Они размахивали над нею оружием и сыпали гортанными алетийскими проклятиями.
«Нельзя все делать на коленях, — подумала Крадунья, когда меч прошел на волос от рубашки. — Я должна стать как она. Нужно стать свободной».
Крадунья взлетела над небольшим выступом в камне и сумела приземлиться на ноги. Она немного пробежала, затем «наскользила» подошвы и помчалась дальше.
Приносящая пустоту все еще была впереди. Она не скользила и не падала, но двигалась так, будто спокойно шла — и контролировала свое плавное продвижение.
Крадунья попыталась сделать то же самое. Она доверилась своей крути — буресвету — и затаила дыхание, рассчитывая, что та поддержит ее. Вокруг нее ругались солдаты, но когда Крадунья покрывала себя буресветом, с нее соскальзывали и звуки.
И сам ветер не мог ее коснуться. Такое уже случалось. Она замерла на один прекрасный миг между падениями, потом заскользила босыми ногами, двигаясь свободно, недостижимая для всех. Как будто скользила между мирами. У нее получится. У нее…
Что-то рухнуло на землю неподалеку, раздавило нескольких солдат и сбило Крадунью с ног, так что она полетела кувырком. Заскользила, остановилась и, перекатившись, увидела над собой одного из громадных каменных монстров. Скелетоподобная тварь подняла шипастый кулак и саданула по земле.
Крадунья увернулась, но ударной волной ее опять сбило с ног. Солдат поблизости как будто не беспокоило, что их товарищей раздавили. С горящими глазами они бросились ловить Крадунью, соревнуясь, кто вонзит в нее меч первым.
Ей оставалось лишь уворачиваться, двигаясь в направлении каменного монстра. Может, она сумеет подобраться так близко, что…
Существо опять ударило кулаком, превратив трех солдат в лепешки, но еще и задев Крадунью. От удара ее ноги мгновенно сломались, а потом всю нижнюю часть тела сдавило, и она завопила от боли. Заливаясь слезами, сжалась в комочек на земле.
«Исцеляйся! Исцеляйся!»
Надо просто вытерпеть боль. Надо просто…
Над головой заскрежетали камни. Она сморгнула слезы и посмотрела на тварь, которая подняла шипастый кулак высоко, к солнцу, спрятавшемуся за тучами смертоносной бури.
— Госпожа! — вскричал Виндль. Лозы оплели ее, словно оберегая. — О госпожа. Призови меня как меч!
Боль в ногах начала утихать. Слишком медленно. Девчушка опять почувствовала голод — буресвет заканчивался. Корчась от боли, она призвала Виндля в виде жезла и направила на монстра. От усилий из глаз полились слезы.
Над ней взорвалось сияние, испустив круговую волну. Что-то упало из центра взрыва, волоча за собой след из черного и белого дыма. Это что-то сияло, словно звезда.
— Мать! — завизжал Виндль. — Что такое…
Когда монстр поднял кулак, чтобы ударить Крадунью, копье из света вонзилось в его голову и… рассекло насквозь. Оно разделило громадную тварь пополам, породив взрыв черного дыма. Части чудища с грохотом рухнули на камень и сгорели, превратились в ничто.
Солдаты, ругаясь и кашляя, попятились, когда посреди урагана что-то начало проявляться. Фигура в дыму, излучающая белый свет, с непроницаемо-черным осколочным клинком в руке, который словно питался дымом, всасывал его, поглощал, как жидкую тьму.
Белое и черное. Бритоголовый человек, чьи глаза излучали светло-серый свет, а от тела поднимались струйки светящегося дыма. Он выпрямился и прошел сквозь дым, оставляя позади послеобразы. Крадунья уже его встречала. Убийца в Белом. Несущий смерть.
И похоже, он ее спас.
Убийца остановился рядом с нею:
— Черный Шип дал тебе задание?
— Э-э… ну да, — пробормотала Крадунья, пошевелив пальцами ног; похоже, снова работают. — Одна Приносящая пустоту украла большой рубин. Надо его вернуть.
— Тогда вставай, — велел бывший убийца и поднял странный осколочный клинок, направив его на вражеских солдат. — Нам дали задание. И мы его выполним!
Навани пробиралась по стене, где, кроме нее, были только раздавленные трупы.
«Далинар, не смей становиться мучеником!» — молила она, достигнув лестницы и начав спускаться по темным ступенькам. О чем он только думал? Вышел против целой армии в одиночку? Ведь уже не юноша в расцвете сил, да еще и без осколочного доспеха!
Навани порылась в кошеле в поисках сферы, но в конце концов вместо этого расстегнула застежку на своем наручном фабриале и воспользовалась его светом, чтобы дойти до караульной внизу. Где же Фэн и…
Кто-то схватил ее, потащил в сторону и ударил о стену. Фэн и Кмакл лежали там — с кляпами во рту, крепко связанные. Двое мужчин в темно-зеленой униформе, с красными светящимися глазами приставили к ним ножи. Третий, с капитанскими узлами, прижал Навани к стене.