Сегодня она превращала людей в дым, едва успевая об этом подумать. Все происходило так легко, что часть ее была в ужасе.
Ясна чувствовала себя непобедимой, что само по себе было опасно. Человеческое тело не предназначалось для таких объемов буресвета. Он поднимался от нее, как дым от костра.
Далинар закрыл свою Перпендикулярность, стал бурей и каким-то образом снова зарядил сферы — но, как и в случае с настоящей бурей, это не навсегда.
— Три мира, — сообщил Айвори, — медленно разделяются, но пока что три реальности близки.
— Тогда надо этим воспользоваться, верно?
Она подошла к обваленной части стены — к дыре размером с небольшой городской квартал.
Потом подняла руки.
Сзет из неболомов первым направлялся к армии паршунов, а за ним следовал гранетанцор-ребенок.
Бывший Убийца в Белом не боялся боли, потому что никакие физические муки не могли сравниться с болью, которую он уже испытывал. Не боялся смерти. Эту сладкую награду у него уже выхватили. Боялся лишь того, что сделал неправильный выбор.
Сзет прогнал страх. Нин прав. Нельзя прожить жизнь, терзаясь из-за каждого решения.
У паршунов, которые толпились на берегу залива, глаза не светились. Они сильно напоминали паршенди, которые использовали его, чтобы убить короля Гавилара. Когда он приблизился, некоторые из них убежали и поднялись на борт одного из кораблей.
— Гляди-ка! — воскликнул Сзет. — Подозреваю, они собираются предупредить того, кого мы ищем.
— Чокнутый, я за ними, — отозвалась Крадунья и добавила: — Меч, никого не ешь, пока они не попытаются съесть тебя первыми.
Она умчалась прочь особым дурацким образом — встав на колени и шлепая ладонями по земле. Ловко проскользнула сквозь паршунов. Достигнув корабля, каким-то образом вскарабкалась по борту, а потом втиснулась в маленький иллюминатор.
Здешние паршуны не выглядели агрессивными. Они держались от Сзета подальше, что-то бормотали себе под нос. Шинец глянул на небо и разглядел точку — Нин все еще наблюдал за ним. Сзет не винил Вестника за принятое решение; эти существа теперь и впрямь устанавливали закон этой земли.
Но… закон порождало большинство. Сзета изгнали, потому что так проголосовало большинство. Он служил одному хозяину за другим, и многие из них использовали его для достижения ужасных или, по крайней мере, себялюбивых целей. Невозможно прийти к совершенству, опираясь на усредненное мнение толпы. Совершенство — достижение одиночки, а не плод групповых усилий.
С борта корабля взлетела паршунья — Сплавленная, — неся большой незаряженный рубин, который был нужен Далинару. Крадунья мчалась следом, но девочка не умела летать. Она забралась на нос корабля и выпустила вслед паршунье череду громких ругательств.
Ух ты! — восхитился меч. — Впечатляющий словарный запас для ребенка. Она хоть понимает смысл последнего?
Сзет поднялся в воздух и устремился за Сплавленной.
Если знает, что это значит, — прибавил меч, — как думаешь, она мне объяснит?
Противница направилась к полю боя, и Сзет последовал за ней, всего лишь в дюйме над скалами. Вскоре они пролетели среди дерущихся иллюзий. Некоторые выглядели как вражеские солдаты, усиливая путаницу. Умный ход. Враги будут менее склонны отступить, если сочтут, что большинство их товарищей все еще сражаются, и от этого битва выглядела куда более реальной. Только вот когда Сплавленная пронеслась сквозь фантомы, ее развевающиеся одежды коснулись иллюзорных форм и потревожили их.
Сзет, не отставая, пролетел сквозь пару сражающихся бойцов, в которых опознал иллюзии. Эта Сплавленная была талантлива, способнее неболомов, хоть шинцу и не доводилось сталкиваться с лучшими из них.
Погоня провела его длинной петлей, и в конце концов Сзет снова оказался вблизи от того места, где Далинар шел по краю красного тумана. Шепоты стали громче, и Сзет на лету прижал ладони к ушам.
Сплавленная была изящной и грациозной, но разгонялась и замедлялась не так быстро, как шинец. Он этим воспользовался и предвосхитил движение противницы, а потом резко изменил траекторию, когда они повернули. Сзет столкнулся со Сплавленной, и они завертелись в воздухе. Паршенди, держа самосвет в одной руке, другой ударила неболома острым ножом.
К счастью, благодаря буресвету от этого не было иных последствий, кроме боли.
Сзет плетением направил их обоих вниз, крепко держа свою противницу, и они рухнули на камень. Сплавленная застонала и выпустила самосвет, который покатился в сторону. Шинец изящно вскочил и в вертикальном положении скользнул по камню. Свободной рукой подобрал рубин с земли.
Ух ты! — воскликнул меч.
— Спасибо, меч-ними, — проговорил Сзет. Он восстановил свой запас буресвета из разбросанных поблизости сфер и самосветов.
Да я не об этом. Посмотри направо.
Еще три Сплавленных спускались с небес. Похоже, Сзет привлек внимание врага.
Адолин и его люди достигли крытой лестницы, ведущей на стену. Тетя Навани помахала сверху, потом жестами принялась торопить его. Адолин поспешил подняться и в конце лестницы обнаружил скопление солдат Садеаса. Они рубили двери ручными топорами.
— Может, позволите мне сломать эту дверь? — насмешливо бросил Адолин, остановившись у них за спиной.
Через некоторое время он вышел на галерею, оставив позади себя пять трупов. Эти не вызвали у него особой грусти. Всего через несколько минут они могли добраться до Навани.
Она обняла его и напряженно спросила:
— Элокар?
Адолин покачал головой:
— Мне жаль.
Она крепко прижала его к себе, и Адолин отпустил свой клинок, обнял Навани, пока ее сотрясали тихие рыдания. Вот буря… он знал, на что это похоже. У него по-настоящему не было времени осмыслить смерть Элокара. Принц чувствовал гнет ответственности, но разве ему удалось оплакать своего кузена?
Молодой человек крепче прижал к себе тетю, чувствуя ее боль, отражение собственной. Каменный монстр прорывался через город, вокруг повсюду кричали солдаты, но в тот момент просто ему хотелось утешить мать, потерявшую сына.
В конце концов они разжали объятия, и Навани вытерла глаза носовым платком. Она ахнула, увидев его окровавленный бок.
— Все в порядке, — поспешил успокоить ее Адолин. — Ренарин исцелил меня.
— Я видела твою нареченную и мостовика внизу, — сказала Навани. — Значит, все… все, кроме него?
— Прости меня, тетя. Мы его подвели. Элокара и Холинар, обоих.
Она промокнула глаза и расправила плечи, вновь обретая решимость:
— Идем. Сейчас нам надо сосредоточиться на том, как не дать этому городу встретить ту же участь.
Они присоединились к королеве Фэн, взиравшей на битву со стены.
— Эстнатил был на стене с нами, когда та тварь нанесла удар, — объясняла она сыну. — Он упал и, скорее всего, погиб, но где-то там, посреди мусора, лежит осколочный клинок. И я не видела Тшадра. Может, он в своем особняке? Не удивлюсь, если узнаю, что он собирает войска на верхних ярусах.
Они считали осколочников. У Тайлены было три доспеха и пять клинков — внушительное количество осколков для королевства такого размера. Восемь домов передавали их из поколения в поколение, от отца к сыну, и все служили трону в качестве великих стражей.
Адолин окинул город взглядом, оценивая защиту. Сражаться на улицах было трудно; отряды теряли связь, враг подбирался с флангов или окружал. К счастью, войска Садеаса как будто забыли о своей боевой подготовке. Они не удерживали занятые позиции; солдаты сбивались в группы, которые рыскали тут и там, словно стаи рубигончих: носились по городу и искали, с кем бы подраться.
— Вы должны присоединиться к своим войскам, — посоветовал Адолин тайленцам. — Перегородите улицу внизу, организуйте сопротивление. Затем…
Его прервал внезапный громкий свист.
Адолин пошатнулся, когда стена содрогнулась, и вслед за этим проломленная чудовищем дыра… заросла. Металл поднимался, словно морозный узор на стекле, и заполнял отверстие, рождаясь из вихрящихся и завывающих воздушных потоков.
Итогом стала красивая, блестящая бронзовая заплатка, которая сливалась с каменной кладкой, полностью заполняя пролом.
— Ладони Тальна… — пробормотала Фэн. Они с супругом подошли ближе к краю и посмотрели на Ясну, которая отряхнула руки и уперла их в бедра с удовлетворенным видом.
— Итак… меняем тактику, — объявил Адолин. — Раз пролом теперь заделан, можно выставить лучников на посты, чтобы они одновременно обстреливали армию снаружи и удерживали площадь внутри. Установите здесь командный пост, очистите улицу внизу, а потом удерживайте стену, чего бы это ни стоило.
Внизу Ясна отошла от чуда, которое сотворила, а потом присела рядом с каким-то мусором и склонила голову набок, прислушиваясь к чему-то. Она прижала руку к мусору, и тот исчез, превратившись в дым. Под ним оказался труп — и блистающий осколочный клинок рядом.
— Кдралк, ты умеешь обращаться с осколочным клинком?
— Я… я практиковался с ними, как и остальные офицеры, и… ну…
— Отлично. Бери десяток солдат — и марш за тем клинком. Спасите осажденный отряд у основания Древнего округа, после помогите тем, кто сражается на лестнице. Разместите всех имеющихся лучников на стене, а остальным солдатам поручите охранять улицы. — Адолин бросил взгляд через плечо. Отвлекающий маневр Шаллан пока что действовал хорошо. — Не пытайтесь охватить слишком большую территорию, но по мере того, как ваши ряды будут прирастать спасенными, постарайтесь удержать весь Нижний округ.
— Но, принц, — заговорила Фэн, — что будете делать вы?
Адолин призвал клинок и указал на дальнюю часть Древнего округа, где громадный каменный монстр смел группу солдат с крыши. Другие безуспешно пытались повалить его с помощью веревок.
— Кажется, тем людям не помешает помощь оружия, которое было придумано как раз для того, чтобы рассекать камень.
Амарам сражался с поразительной яростью, неистовой разновидностью гармонии, без устали чередуя атаки, удары осколочными клинками и красивые стойки. Каладин парировал удар с помощью Сил-копья, и на миг противники замерли.