— Точно, Майя, — согласился Адолин. — Давай разделаемся с этой тварью.
Принц выждал, пока громолом повернется к маленькой группе защищающихся солдат, выскочил на усеянную щебнем улицу и помчался прямо к чудовищу. Макушка Адолина едва доставала до икры громолома.
Он не воспользовался ни одной из стоек — просто рубанул, словно атакуя стену, и рассек верхнюю часть лодыжки.
Наверху раздался внезапный грохот, словно два валуна столкнулись друг с другом, — тварь закричала. Адолина отбросило волной воздуха, и чудовище повернулось, собираясь ударить его лапой. Принц метнулся в сторону, но ладонь громолома грохнула о землю с такой силой, что подошвы ботинок Адолина на миг оторвались от земли. Падая, он отпустил Майю, а потом перекатился.
Поднялся на одно колено, тяжело дыша, и выкинул руку в сторону, снова призывая Майю. Вот буря, он точно крыса, которая кусает чулла за пятки.
Тварь обратила на него глазницы, на дне которых плескался расплавленный камень. Он слышал описания этих существ из видений отца — но, глядя на громолома снизу вверх, был потрясен формой его морды и головы.
«Ущельный демон, — осознал он. — Оно похоже на ущельного демона». По крайней мере, голова. Тело смутно напоминало человеческий скелет.
— Принц Адолин! — крикнул один из немногих выживших солдат. — Это сын Черного Шипа!
— Защищайте принца! Отвлеките монстра от осколочника. Это наш единственный шанс, чтобы…
Дальше Адолин не расслышал, потому что монстр взмахнул лапой. Молодой человек едва увернулся, а потом бросился в дверь какого-то низкого здания. Внутри перепрыгнул через несколько кроватей, пробился в соседнюю комнату, где атаковал кирпичную стену, с помощью Майи нанеся четыре быстрых удара. Плечом ударился о стену и прорвался сквозь отверстие.
Сделав это, он услышал всхлип за спиной.
Адолин стиснул зубы. «Мне бы прямо сейчас не помешал один из этих шквальных Сияющих».
Он нырнул обратно в здание и, перевернув стол, нашел под ним съежившегося маленького мальчика. Единственный человек, которого Адолин увидел в доме. Он вытащил ребенка наружу как раз перед тем, как кулак монстра проломил крышу. Принц в клубах пыли сунул мальчика какому-то солдату и указал обоим на улицу, ведущую на юг. Сам же метнулся на восток, огибая здание. Может быть, ему удастся забраться на следующий уровень Верхних округов и обойти существо.
Невзирая на все попытки солдат отвлечь монстра, тот явно понимал, на ком следует сосредоточиться. Он переступил через развалины дома, занес кулак над Адолином, который прыгнул в окно другого здания, перескочил через стол, а потом выбрался наружу через другое открытое окно.
Бабах!
Дом позади него рухнул. Тварь ранила собственные руки, разрушая строения: на ее запястьях и пальцах оставались белые борозды. Судя по всему, они ее не волновали — и с чего бы? Она ведь вырвалась из земли, создавая это тело.
Не считая клинка, единственным преимуществом Адолина была способность реагировать быстрее. Оно замахнулось на следующий дом возле него, собираясь разрушить это строение до того, как противник попадет внутрь, но принц уже повернул обратно. Он промчался под лапой монстра, скользя по каменной крошке и пыли, и кулак пронесся над самой его головой.
Адолин бросился между ногами громолома и рубанул по лодыжке, которую уже один раз рассек, вонзив клинок глубже в камень и вырвав его с другой стороны. «В точности как с ущельным демоном, — подумал он. — Сперва ноги».
Когда существо снова шагнуло, лодыжка треснула с громким звуком, а потом ступня отломилась.
Адолин был готов к болезненному раскату грома наверху, но ударная волна все равно заставила его поморщиться. К несчастью, чудовище легко удерживало равновесие, опираясь на обрубок. Оно стало еще чуть более неуклюжим, чем раньше, но падение ему не грозило. Однако тайленцы успели перегруппироваться и собрать веревки, так что, может быть…
Рука в осколочном доспехе высунулась из дверного проема ближайшего здания, схватила Адолина и втащила внутрь.
Далинар раскинул руки, окутанный Азартом. Тот возвратил воспоминания обо всем, что князь в самом себе ненавидел. Войны и столкновения. То, как он кричал на Эви, вынуждая ее подчиниться. Гнев, который привел его на грань безумия. Его позор.
Хотя когда-то Далинар ползал перед Ночехранительницей, умоляя об освобождении, теперь он больше не хотел забывать.
— Я принимаю тебя. Принимаю то, каким я был.
Азарт залил мир красным, вызывая глубокую тоску по битве, столкновению, вызову. Отказавшись от этого, он бы изгнал Азарт.
— Спасибо за то, что дал мне силу, когда я в ней нуждался, — сказал Далинар.
Азарт загудел, довольный. Он подобрался ближе к Далинару, и лица туманных фантомов ухмылялись от волнения и радости. Лошади кричали и умирали. Люди смеялись, когда их пронзали мечами.
Далинар опять шел по каменной земле к Разлому, намереваясь убить все живое внутри. Он ощутил жар ненависти. От силы охвативших его чувств сделалось больно.
— Я действительно был таким, — согласился Далинар. — Я понимаю тебя.
Венли украдкой покинула поле боя. Она оставила людей, охваченных смесью гнева и вожделения, сражаться с тенями. Углубилась во тьму под сенью бури Вражды, чувствуя себя странно больной.
Ритмы сходили с ума внутри ее, сливаясь и сражаясь друг с другом. Часть ритма страстного желания слилась с ритмом ярости, а потом — с ритмом насмешки.
Она прошла мимо Сплавленных, которые спорили о том, как быть теперь, когда Вражда отстранился. Надо ли посылать паршунов на битву? Нельзя было управлять людьми, которых поглотил один из Несотворенных.
Ритмы перемешались.
Мучения. Тщеславие. Разрушение. Утрата…
«Вот! — решила Венли. — Хватайся за него!»
Она настроилась на ритм утраты. Венли в отчаянии слилась с этим мрачным ритмом, на который настраивалась, чтобы вспомнить тех, кого потеряла. Тех, кто ушел.
Тимбре загудела в том же ритме. Почему это прозвучало как-то иначе, чем раньше? Вибрации Тимбре пронзали все существо Венли.
Утрата. Что Венли утратила?
Она тосковала о том времени, когда ее заботило нечто иное, кроме власти. Знание, милость высших, формы, богатство — теперь ничто из этого не казалось ей желанным. Где же она совершила ошибку?
Тимбре продолжала вибрировать. Венли упала на колени. В холодном камне отражались сверкающие в вышине молнии, красные и яркие.
Но ее собственные глаза… она видела свои глаза в полированной влажной поверхности камня.
В них не было даже намека на красное.
— Жизнь… — прошептала она.
Король алети обратился к ней. Далинар Холин, человек, чьего брата они убили. Но он все равно заговорил с ней из колонны спренов славы.
Ты можешь измениться.
— Жизнь прежде смерти.
Ты можешь стать лучше.
— Сила прежде… прежде слабости…
У меня ведь получилось.
— Путь…
Кто-то грубо схватил Венли и развернул ее, бросив оземь. Сплавленный в форме, которая позволяла отращивать панцирный доспех вроде осколочного. Он окинул Венли взглядом с головы до ног, и на миг она запаниковала, решив, что ее сейчас убьют.
Сплавленный схватил ее кошель — тот самый, в котором пряталась Тимбре. Она закричала и вцепилась в его руки, но он ее отшвырнул и разорвал кошель.
Потом вывернул наизнанку.
— Я готов был поклясться… — проговорил он на их языке и отбросил кошель. — Ты не подчинилась Слову Стремления. Ты не атаковала врага, когда было приказано.
— Я… я испугалась, — забормотала Венли. — Я слаба.
— Ты не можешь быть слабой, служа ему. Ты должна выбрать, кому служишь.
— Я выбираю, — подтвердила она, а потом перешла на крик. — Я выбираю!
Он кивнул, явно впечатленный ее пылом, а потом с гордым видом прошествовал обратно на поле боя.
Венли с трудом поднялась и пошла к одному из кораблей. По трапу взбиралась, еле волоча ноги, но почему-то чувствовала себя свежее и бодрее, чем была очень долгое время.
В ее разуме играл ритм радости. Один из старых ритмов, которым ее народ научился давным-давно — после того, как он отказался от своих богов.
Тимбре пульсировала… внутри. В светсердце Венли.
— Я все еще ношу одну из их форм. В моем светсердце был спрен пустоты. Как?..
Тимбре забилась в ритме решимости.
— Что ты сделала?! — зашипела Венли, останавливаясь посреди палубы.
Снова ритм решимости.
— Но как же ты… — Она осеклась, ссутулилась и продолжила, понизив голос. — Как ты можешь удерживать спрена пустоты в плену?
Тимбре внутри ее забилась в ритме победы. Венли поспешила в каюту. Какой-то паршун попытался преградить ей путь, но она сердитым взглядом вынудила его отступить, а потом вытащила рубиновую сферу из его фонаря и, войдя, заперлась изнутри.
В каюте Венли подняла сферу и с колотящимся сердцем выпила ее буресвет. Ее кожа начала излучать мягкое белое сияние.
— Путь прежде цели.
Адолин оказался лицом к лицу с фигурой в блестящем черном осколочном доспехе, с большим молотом, прикрепленным к спине. На шлеме были стилизованные ножеподобные брови, изгибающиеся назад, а края броневых пластин покрывал узор в виде треугольных чешуек. «Квадерлн», — подумал он, припоминая список тайленских осколков. Это переводилось приблизительно как «панцирь Ква».
— Ты Тшадр? — попробовал догадаться Адолин.
— Нет, Хрдалм, — ответил осколочник с сильным тайленским акцентом. — Тшадр защищает Судебную площадь. Я пришел остановить чудовище.
Адолин кивнул. Тварь снаружи издала гневный крик, столкнувшись с выжившими тайленскими бойцами.
— Надо выйти и помочь им, — сказал Адолин. — Сможешь отвлечь чудовище? Мой клинок его режет, а ты способен выдерживать удары.
— Да, — согласился Хрдалм. — Да, хорошо.
Адолин быстро помог осколочнику отцепить молот. Хрдалм взвесил его в руке и указал на окно.
— Ступай туда.
Адолин кивнул и подождал у окна, пока тайленец вылетел на улицу и побежал прямо на громолома, издавая боевой клич. Когда тварь повернулась к Хрдалму, Адолин выскочил в окно и бросился вокруг дома.