— Просто обычные, заурядные бандиты, — объяснил бармен. — Но я им плачу, чтобы берегли мой бар от неприятностей. Когда кто-нибудь устраивает в этом заведении что-то, что может позволить властям нас закрыть, — Аладар об этом просто мечтает, — те люди должны решить означенную проблему. Больше я ничего не скажу.
Вуаль кивнула в знак благодарности, но не отпустила его руку. Она постучала по кружке кончиком пальца и с надеждой взглянула на него искоса. Бармен вздохнул и налил ей еще порцию рогоедского белого, за которую она заплатила и принялась неспешно потягивать на ходу.
За столом в нише, на которую он указал, сидело пестрое сборище негодяев. Мужчины были одеты как алетийские сливки общества: куртки и жесткие форменные брюки, ремни и рубашки на пуговицах. Однако куртки расстегнуты, рубашки выглядели неаккуратно. Две женщины даже носили хавы, хотя еще одна была в брюках и жакете, которые не сильно отличались от того, что было надето на Вуали. Вся компания напомнила ей Тин тем, как они себя вели — с нарочитой расслабленностью. Чтобы выглядеть такими безразличными, требовалось много усилий.
Одно место было свободным, так что Вуаль направилась прямо к нему. Светлоглазая напротив нее заставила болтливого соседа замолчать, прикоснувшись к его губам. Она носила хаву, но без безопасного рукава — вместо этого на ее руке была перчатка с дерзко отрезанными пальцами.
— Это место Ура, — бросила женщина Вуали. — Когда он вернется из нужника, тебе лучше оказаться где-то еще.
— Тогда я буду краткой. — Вуаль осушила стакан и насладилась теплом. — Здесь нашли мертвую женщину. Я думаю, что убийца, возможно, тот же самый, кто отнял жизнь у дорогого мне человека. Мне сказали, что «с ним разобрались», но я хочу убедиться в этом сама.
— Эй! — воскликнул фатоватый мужчина в синем жакете с разрезами, через которые проглядывала желтая подкладка. — Ты пила рогоедское белое. Старина Суллик держит этот кувшин только ради шутки.
Женщина в хаве сплела пальцы перед собой и уставилась на Вуаль, изучая.
— Послушайте, — продолжила Вуаль, — просто скажите, во сколько мне обойдутся эти сведения.
— Нельзя купить то, что не продается, — отрезала женщина.
— Все продается, — парировала Вуаль, — если правильно спросить.
— И тебе это не удалось.
— Прошу вас! — Вуаль попыталась встретиться взглядом с женщиной в хаве. — Моя младшая сестренка, она…
На плечо Шаллан опустилась рука, и она, подняв глаза, увидела позади огромного рогоеда. Вот буря, в нем было, наверное, почти семь футов роста.
— Ето, — с акцентом произнес он, — мое мезто.
И сдернул Вуаль со стула, швырнул назад, так что она покатилась по земле, ее кружка отлетела прочь, а ремень сумки закрутился вокруг руки. Остановившись, она моргнула и увидела, как громила садится на стул. Ей показалось, что сама душа стула застонала в знак протеста.
Вуаль зарычала, вставая. Сдернула сумку, бросила на пол, одновременно выхватив изнутри платок и нож. Этот нож был узким и заостренным, длиннее, но тоньше, чем тот, что на ее ремне.
Она подняла шляпу и отряхнула ее перед тем, как снова надеть и вернуться к столу. Шаллан не понравилось противостояние, но Вуаль такое любила.
— Ладно, ладно, — проворковала она, положив защищенную руку поверх огромной левой кисти рогоеда, которая лежала на столе. Она наклонилась рядом с ним. — Говоришь, это твое место, но я что-то не вижу твоего имени на нем.
Рогоед уставился на нее, сбитый с толку странной интимностью жеста, которым она поместила свою защищенную руку поверх его руки.
— Давай я тебе покажу как, — предложила она, упирая острие в тыльную сторону собственной ладони, прижатой к его.
— Ето что? Зачем? — спросил он, позабавленный. — Представление корчишь, крутой казаться? Видал я, как мужчины притворя…
Вуаль вонзила нож в столешницу, проткнув обе ладони — свою и его. Рогоед заорал, дернул рукой вверх, вынудив ее вытащить нож. Мужчина так спешил убраться от нее подальше, что свалился со стула.
Девушка вновь заняла его место. Достала из кармана платок и обмотала им кровоточащую руку, чтобы скрыть быстрое исцеление пореза.
Но не сразу. Пусть увидят, что кровь течет. Вместо этого она — внутренне изумляясь собственному спокойствию — наклонилась и подобрала нож, который лежал рядом со столом.
— Чокнутая! — рявкнул рогоед, вставая и прижимая к груди кровоточащую руку. — Ты ана’каи чокнутая!
— Ох, погоди, — проговорила Вуаль, постукивая по столешнице ножом. — Теперь я вижу, что место подписано. Кровью. Место Ура. Я ошиблась. — Она нахмурилась. — Хотя глянь-ка: и моя отметина здесь есть. Полагаю, ты можешь сесть мне на колени.
— Я тебя задушить! — пообещал Ур, бросив свирепый взгляд на посетителей главного зала палатки, которые заглядывали в маленькую комнату и шептались. — Я…
— Тише, Ур, — одернула его женщина в хаве.
Рогоед поперхнулся.
— Но Бета!
— Ты думаешь, — рассуждала вслух женщина, обращаясь к Вуали, — что, нападая на моих друзей, разговоришь меня?
— По правде, я лишь хотела снова присесть. — Вуаль пожала плечами, царапая столешницу острием ножа. — Но если хочешь, чтобы я начала причинять твоим друзьям боль, думаю, это можно устроить.
— Ты действительно сумасшедшая, — протянула Бета.
— Нет. Я просто не считаю твою маленькую компанию угрозой. — Она продолжала царапать. — Я пыталась быть хорошей, и мое терпение на исходе. Пришло время сказать мне то, что я хочу узнать, прежде чем начнутся безобразия.
Бета нахмурилась, а потом взглянула на то, что Вуаль выцарапала на столешнице. Три пересекающихся бриллианта.
Символ Духокровников.
Вуаль рискнула, предположив, что этот знак женщине известен. Эти люди казались теми, кто должен был про него знать, — мелкие бандиты, да, но они действовали на важном рынке. Девушка точно не знала, держат ли в секрете Мрейз и его люди этот символ, но тот факт, что они наносили его в виде татуировок на свои тела, подсказывал, что страшной тайной он не был. Скорее, предупреждением вроде красных клешней у кремлецов, которые сообщали, что те ядовитые.
Действительно, когда Бета увидела символ, она тихо ахнула.
— Мы… мы не хотим иметь ничего общего с вашей братией, — пробормотала она. Один из мужчин встал, дрожа, и огляделся, как будто ожидая убийц, готовых расправиться с ним тотчас же.
«Ничего себе», — подумала Вуаль. Даже проткнув руку одного из членов банды, она не вызвала у них такого сильного отклика.
Любопытно, однако, что еще одна женщина, сидевшая за столом — маленького роста, моложе, в хаве, — подалась вперед, заинтересованная.
— Убийца, — напомнила Вуаль. — Что с ним случилось?
— Ур скинул его с края плато, — ответила Бета. — Но… с чего вдруг этот человек заинтересовал тебя? Это был всего лишь Нед.
— Нед?
— Пьянчуга из лагеря Садеаса, — сказал один из мужчин. — Злобный пьянчуга; вечно влипал в истории.
— Убил свою жену, — подхватила Бета. — Жаль ее — последовала за ним даже сюда. Наверное, в той жуткой буре ни у кого из нас не было бы много шансов. И все же…
— И этот Нед, — подсказала Вуаль, — убил свою жену, всадив ей нож в глаз?
— Что? Нет, он ее задушил. Бедный ублюдок.
«Задушил?»
— И все? — спросила Вуаль. — Никаких ножевых ран?
Бета покачала головой, явно сбитая с толку.
«Буреотец», — подумала Вуаль. Выходит, тупик?
— Но я слышала, что убийство было странным.
— Нет, — сказал тот мужчина, что встал, а потом сел обратно, рядом с Бетой, вытащив нож. — Мы знали, что Нед в конце концов зайдет слишком далеко. Все знали. Думаю, никто из нас не удивился, когда, после того как она той ночью попыталась вытащить его из таверны, он пересек границу.
«И действительно пересек, — подумала Шаллан. — По крайней мере, после того, как Ур за него взялся».
— Похоже, — подвела итог Вуаль, вставая, — что я зря потратила ваше время. Оставлю сферы у бармена; ваша сегодняшняя выпивка за мой счет. — Она уделила Уру, который ссутулился неподалеку и мрачно смотрел на нее, особый взгляд. Помахала ему окровавленными пальцами, а потом направилась обратно в главный зал таверны-палатки.
Там она ненадолго задержалась, обдумывая следующий шаг. Рука пульсировала от боли, но она не обращала внимания. Тупик. Наверное, глупостью было думать, что она за несколько часов решит загадку, над который Адолин бьется неделями.
— О-о, Ур, не гляди так угрюмо, — раздался позади голос Беты, выплыв из ниши. — По крайней мере, это всего лишь рука. Учитывая, кто это был, все могло пойти гораздо хуже.
— Почему ее интерес к Нед? — спросил Ур. — Она вернуться из-за того, что я его прикончить?
— Ей нужен не он, — рявкнула одна из женщин. — Ты чем слушал? Никого не волнует, что Нед убил бедняжку Рем. — Она помолчала. — Конечно, речь могла идти о другой женщине, которую он убил.
По телу Вуали пробежала дрожь. Она резко повернулась и снова ворвалась в нишу. Ур вскрикнул, сгорбился и прижал к себе раненую руку.
— Другое убийство? — требовательным голосом спросила Вуаль.
— Я… — Бета облизнула губы. — Я собиралась сказать, но вы ушли так быстро, что…
— Говори.
— Мы бы позволили патрулю позаботиться о Неде, но он не смог остановиться, убив лишь одну бедняжку Рем.
— Он убил другого человека?
Бета кивнула:
— Одну из здешних барменш. Такое мы не могли пропустить. Видишь ли, мы защищаем это место. Поэтому Уру пришлось взять Неда на долгую прогулку.
Мужчина с ножом потер подбородок:
— Самое странное, что он вернулся и убил барменшу на следующий вечер. Оставил ее тело прямо за углом от того места, где убил бедную Рем.
— Он вопить все время, пока я тащить его к краю, что не убивать вторую женщину, — пробормотал Ур.
— Но он ее убил, — отрезала Бета. — Барменшу задушили в точности так же, как Рем, тело лежало в той же позе. И даже на подбородке были такие же царапины от его кольца, как у Рем. — Ее светло-карие глаза сделались пустыми, как будто она снова увидела перед собой труп. — В точности такие же отметины. Жуть.