Далинар все еще не знал, почему доспехи Сияющих светились, а современные осколочные — нет. Может, древние доспехи были в каком-то смысле живыми, как клинки Сияющих?
Возможно, он сумеет выяснить это у ветробегуна, что летел впереди. Но надо быть поосторожнее с вопросами. Все будут видеть вместо Далинара Сияющую, и если его вопросы будут странными, он — как уже бывало — лишь собьет людей с толку, но ничего не узнает.
— Насколько мы далеко? — крикнул князь. Слова затерялись в шуме ветра, и он повторил свой вопрос, обратив на себя внимание спутника.
— Уже недолго, — ответил ветробегун. Его голос звучал гулко из-под шлема, который светился синим — сильнее по краям и вдоль щели для глаз.
— Кажется, у меня что-то не так с броней! — сообщил ему Далинар. — Не могу убрать шлем!
В ответ ветробегун сделал так, что его собственный шлем исчез. Далинар успел заметить облачко буресвета или тумана.
Под шлемом у ветробегуна была темная кожа и курчавые черные волосы. Его глаза светились синим.
— Убрать шлем? — удивился он. — Ты еще не призвал свой доспех; тебе пришлось его отпустить, чтобы подействовало мое сплетение.
«Ох», — подумал Далинар.
— Я имел ввиду, раньше. Он не исчез, когда я этого хотел.
— Тогда поговори с Харкейлайном или со своим спреном. — Ветробегун нахмурился. — Это ведь не отразится на нашем задании?
— Не знаю! — отозвался Далинар. — Но это меня отвлекло. Объясни еще раз, куда именно мы направляемся и что знаем о существах, с которыми должны сразиться. — Он поморщился от того, насколько неуклюже это прозвучало.
— Просто прикроешь меня в сражении с Полуночной сутью, и будь готов использовать Восстановление на любом раненом.
— Но…
Сын Чести, тебе будет трудно получить полезные ответы, — пророкотал Буреотец. — У них нет ни души, ни разума. Они воссозданы по воле Чести и не обладают воспоминаниями настоящих людей.
— Мы ведь можем узнать хоть что-то, — тихонько пробормотал Далинар.
Их создали для того, чтобы донести определенные идеи. Дальнейшее давление лишь выявит, насколько зыбкий у видения фасад.
Далинар вспомнил фальшивый город, который посетил в первом видении, — разрушенную версию Холинара, выглядевшую скорее декорацией, чем реальностью. Но должно же быть хоть что-то, что он может выяснить, — какие-то вещи, которые Честь вложил в это видение случайно, сам того не желая.
«Надо привести сюда Навани и Ясну, — решил он. — Пусть разберутся с этими воссозданными людьми».
В последний раз в этом видении Далинар занял место человека по имени Хеб: мужа и отца, который защитил семью, имея в своем распоряжении единственное оружие — кочергу. Он вспомнил свою неистовую битву с тварью, чья кожа была маслянистой и черной как полночь. Князь тогда сражался, истекал кровью, испытывал мучительную боль. Он как будто потратил целую вечность, пытаясь защитить жену и дочь, но не преуспел.
Очень личное воспоминание. Пусть оно и было фальшивым, Далинар все это пережил. Вообще-то, увидев впереди поселок в лейте — укрытии среди скал, — он испытал подлинные чувства. Какая-то злая ирония заключалась в том, что он так живо отреагировал на это место и этих людей, в то время как его воспоминания об Эви по-прежнему были темными и туманными.
Ветробегун замедлил Далинара, схватив за руку. Они зависли в воздухе над плоскогорьем возле поселка.
— Там. — Ветробегун указал на поле вокруг городка, где собирались странные черные твари. Размером примерно с рубигончую, с маслянистой кожей, от которой отражался лунный свет. Передвигались они на шести лапах, но не были похожи на настоящих животных. Конечности тонкие, как у краба, пупырчатое тело и гладкая голова, лишенная узнаваемых черт, за исключением ротовой щели, с торчащими из нее черными зубами.
Шаллан столкнулась с одним из этих существ глубоко под Уритиру. С того дня Далинар спал чуть тревожнее, зная, что в недрах города пряталась одна из Несотворенных. Неужели остальные восемь тоже затаились где-то недалеко?
— Я спущусь первым, — сообщил ветробегун, — и отвлеку внимание. Ты отправляйся в поселок и помоги людям. — Он прижал ладонь к Далинару. — Упадешь секунд через тридцать.
Шлем рыцаря возник снова, а потом он кинулся на монстров. Далинар помнил этот спуск по своему видению — как будто падающая звезда явилась на помощь Хебу и его семье.
— Как, — прошептал Далинар Буреотцу, — как нам призвать доспех?
Произнести Слова.
— Какие?
Либо ты их узнаешь, либо нет.
Отлично.
Далинар не видел внизу никаких признаков Таффы или Сили — семьи, которую он защищал. В его прошлом видении они были там, а их побег стал делом его рук. Но он не знал, как будут разворачиваться события на этот раз.
Вот буря. Он не очень-то хорошо все спланировал, верно? Далинар считал, что сразу встретит королеву Фэн и поможет ей справиться, позаботится о том, чтобы ей не угрожала серьезная опасность. Вместо этого он потратил слишком много времени, пока добирался сюда.
Как глупо. Надо бы ему научиться быть более конкретным с Буреотцом.
Далинар начал медленно опускаться. Он в общих чертах знал, как действуют потоки ветробегунов, но все равно был впечатлен. Он коснулся земли, и чувство легкости его покинуло, а буресвет, поднимавшийся от кожи, собрался в облачко и улетел. Зато он теперь меньше походил на мишень во тьме, в отличие от другого Сияющего, который полыхал, точно синий маяк, рубя Полуночную суть огромным осколочным клинком.
Далинар крался через городок, и его обычный поясной меч выглядел хлипким оружием против осколочного клинка — но, по крайней мере, это не железная кочерга. Несколько тварей проскакали по главной улице, и Далинару пришлось подождать за валуном, пока они не скроются из вида.
Он легко определил нужный дом — рядом с утесом, защищавшим город, с сарайчиком, пристроенным сзади. Князь подобрался ближе и увидел, что у сарая нет одной стены. Он помнил, как прятался там с Сили, а потом сбежал, когда напал монстр.
Сарай был пуст, так что Далинар отправился к дому, который выглядел лучше, чем он помнил, и был сложен из кремных кирпичей. В нем явно жила только одна семья, что странно для такого просторного дома: в лейтах земля ценилась высоко.
Чтобы отличить от кремового цвета.
Кое-какие из его предположений, очевидно, не годились для этой эпохи. В Алеткаре хороший деревянный особняк был бы символом богатства. А многие здешние дома были из дерева.
Далинар проник внутрь строения, ощущая растущую тревогу. События в видении не навредят настоящему телу Фэн, но она все же могла чувствовать боль. Хоть ранения и окажутся нереальными, ее гнев на Далинара уж точно будет подлинным. Он мог погубить всякую надежду на то, что она к нему прислушается.
«Фэн уже тебя не слушает», — напомнил он себе. Навани была согласна — видение не могло ничего испортить.
Он сунул руку в карман униформы и обрадовался, обнаружив там самосветы. У Сияющего должен быть буресвет. Он вытащил маленький бриллиант размером с гальку и в его белом свете изучил комнату. Стол был перевернут, стулья разбросаны как попало. Дверь висела на одной петле, тихо поскрипывая на ветру.
Признаков королевы Фэн не было, но тело Таффы лежало у очага лицом вниз. На ней было изодранное коричневое платье. Далинар со вздохом вложил меч в ножны и, присев на корточки, осторожно коснулся спины женщины там, где ее не исполосовали когти чудовища.
«Это не по-настоящему, — убеждал он себя. — Не в этот раз. Эта женщина жила и умерла тысячи лет назад».
И все же, увидев ее такой, он испытал боль. Князь вышел через покосившийся дверной проем в ночь, где со стороны городка слышались крики и вой.
Он быстрым шагом направился по дороге, чувствуя, что надо спешить. Нет… дело не в спешке, скорее, Далинар ощущал нетерпение. Увидев труп Таффы, он понял: что-то изменилось. Князь не был тем сбитым с толку человеком в центре ночного кошмара, каким был, попав сюда впервые. Почему он крадется? Эти видения принадлежат ему. Нет смысла бояться того, что они в них содержатся.
Одна из тварей выскочила из тени и вцепилась ему в ногу. Далинара обожгло болью, но он ее проигнорировал, вдохнул буресвет, и рана затянулась. Мужчина смотрел на тварь, которая снова бросилась в атаку — и столь же безрезультатно. Чудовище отпрянуло на несколько шагов, и в том, как оно держалось, князь ощутил… смятение. Ведь жертвы ведут себя иначе!
— Вы не едите трупы, — заявил Далинар существу. — Вы убиваете для удовольствия, верно? Я часто размышляю о том, насколько спрены и люди отличаются, но есть в нас и сходство. Например, оба племени убивают без цели.
Нечестивая тварь снова на него кинулась, и Далинар схватил ее обеими руками. Тело было пружинистым на ощупь, как переполненный винный мех, готовый вот-вот лопнуть. Он «выкрасил» извивающегося монстра буресветом и, развернувшись, швырнул на ближайший дом. Существо ударилось о стену спиной и прилипло в нескольких футах над землей, перебирая лапами.
Далинар продолжил путь. Двух следующих тварей, напавших на него, он просто разрубил напополам. Части их тел продолжили дергаться, из трупов вытекал черный дым.
«Что это за вещество?» Оно клубилось впереди в ночной тьме и делалось все сильнее. Жесткое оранжевое сияние затопило дальний конец улицы.
Он не помнил пожар. Горят дома? Далинар приблизился и обнаружил огромный костер из мебели, в котором плясали спрены огня. Вокруг собрались десятки людей с метлами и грубыми пиками: мужчины и женщины вооружились, кто чем смог. Он увидел даже одну или две кочерги.
Судя по собравшимся вокруг них спренам страха, жители городка были в ужасе. И все же они каким-то образом сумели организоваться. Детей поместили в центр, ближе к пламени, и яростно защищали от полуночных чудовищ. Рядом с костром женщина руководила людьми, забравшись на ящик. В голосе Фэн не чувствовался акцент; Далинару казалось, что кричит она на безупречном алетийском, хотя — таким странным образом были устроены эти видения — все присутствующие на самом деле говорили и думали на древнем языке.