М. Л. Серяков
ДАЖЬБОГ,ПРАРОДИТЕЛЬ СЛАВЯН
Художник И. Савченко
Моей маме, Серяковой Нине Алексеевне,
посвящается.
Вступление
Любого человека, любящего свою страну, а не заботящегося лишь о своем личном благополучии, нередко посещают вопросы, которые без преувеличения можно назвать вечными. Кто мы на самом деле? Как и для чего возник наш народ? В чем его истинное предназначите? Какова его судьба? Все эти вопросы не давали покоя многим поколениям думающих русских людей, которым была небезразлична судьба своей Родины. Особенно актуальными они становятся в трудные времена, которых, к несчастью, было немало в истории Руси. Немало мыслителей пытались дать ответы хотя бы на часть этих вопросов. В разное время ими было высказано немало интересных идей, но не об этих мыслях отдельных людей эта книга. Разум отдельного человека, пусть даже самого гениального, с неизбежностью ограничен. Между тем ответы, а точнее, один глобальный ответ на все эти вопросы уже был дан самим народом в глубокой древности. Мы не знаем, стал ли он плодом духовных исканий группы мудрецов, результатом коллективного народного творчества либо это было откровение свыше. Единственное, что мы знаем, — так это то, что у наших далеких предков уже на самой заре их истории как отдельного народа был миф. И миф этот был столь всеобъемлющ, что без преувеличения пронизал почти все стороны их материальной и духовной жизни и в конечном итоге сформировал их уникальное мирочувствование.
И миф этот был о Дажьбоге и о происхождении от этого бога великого племени славян. Благодаря ему наши далекие предки четко знали, как и для чего они появились на этой Земле, каковы их истинная сущность и подлинное предназначение. Этот миф давал им целостную систему мирочувствования и, указывая направление движения, наполнял их жизнь высшим смыслом. По своему значению в жизни всего народа данный солнечный миф можно назвать главным мифом славянского язычества.
Миф этот не возник на пустом месте. Он стал результатом долгого духовного развития наших предков. Согласно славянской мифологии, отцом Дажьбога был Сварог, которому автором этой книги было посвящено отдельное исследование[1]. Именно с богом неба Сварогом было связано откровение о небесном происхождении человеческой души: ее приходе со звезд на землю через пламя огня-Сварожича, т. е. сына Сварога, и по окончании земной жизни возвращение домой, на небо. Само обожествление неба относится к чрезвычайно архаичной эпохе. Греческий Уран и индийский Варуна, имена которых этимологически родственны славянскому Сварогу, относятся к первому, наиболее древнему поколению богов. Впоследствии с ним, богом звездного неба, наши далекие предки связывали свой переход от дикости к культуре, овладение огнем, возникновение первых ремесел, гончарного и кузнечного, равно как и начало хлебопашества и установление института брака. Все эти грандиозные перемены, коренным образом изменившие жизнь как всего общества в целом, так и каждого его члена в частности, были осмыслены мифологическим сознанием как результат деятельности Сварога как бога культуры. С того момента, как человек овладел искусством обработки металлов, самой популярной ипостасью этого бога становится его ипостась бога-кузнеца, которая с незначительными христианскими напластованиями сохранилась в народной памяти вплоть до XIX — начала XX в. Именно с этой ипостасью оказался связан миф о спасении героя от преследующей его матери змеев в кузнице, завершающегося перековкой божественным кузнецом ведьмы в кобылу и подчинении се человеку. По времени сложения рассмотренный миф знаменовал собой очередной крупномасштабный переворот в общественном устройстве, а именно победу патриархата над матриархатом, а по сути — вечную истину о победе над скотским началом в человеческой душе.
Как хронологически, по времени сложения отдельных аспектов его культа, так и мифологически Сварог относится к древнему поколению славянских богов. Именно этими отечественными мифами и руководствовался славянский переводчик «Хроники» Иоанна Малалы, когда указал, что бог-кузнец приходится отцом Дажьбогу. Если с его отцом Сварогом был связан по преимуществу переход праславянского общества от дикости к культуре, то эра Дажьбога знаменовала следующую принципиальную веху в его развитии — возникновение сакральных и нравственных основ государственности. Еще важнее было то, что народное сознание именно с образом Дажьбога связало третью, заключительную истину о возникновении самого племени славян на нашей Земле. Этот великий солнечный миф завершил создание целостной системы координат, с помощью которой наши далекие предки осознавали самих себя, окружающий их мир и свое место в этом мире. Дажьбог как божественный прародитель славян уже в силу этого занял одно из ключевых мест в их религиозных представлениях. Если со времен Нестора наша историческая наука традиционно искала ответ на вопрос: «Откуда есть пошла Русская земля», то образ дневного светила в качестве первопредка позволяет нам ответить на другой, не менее важный вопрос, относящийся к гораздо более древней эпохе: «Откуда есть пошло славянское племя». Без детального исследования всего комплекса представлений, связанных с Дажьбогом, невозможно понять древнейшую историю славян и сам процесс их духовного становления, благодаря чему славяне и стали славянами. Не говоря о ключевой роли бога Солнца в сложении национального самосознания славян, эра Дажьбога была гораздо ближе к Средневековью, чем эра Сварога, и уже в силу одного этого о первом сохранилось гораздо больше упоминаний в летописях и поучениях против язычества, чем о его отце. О том, какое громадное значение имел образ Дажьбога для наших предков, красноречиво свидетельствует тот факт, что отдельные связанные с ним поговорки и песни, где этот бог прямо назывался своим языческим именем (а не христианским псевдонимом, как это было в случае со Сварогом), сохранились в устной народной традиции вплоть до XIX — середины XX в. На фоне тысячелетних неустанных стараний христианства по тотальному истреблению на Руси любой памяти о наших исконных богах данный факт особенно показателен.
Сохранив имя Дажьбога, наш народ, к сожалению, не смог целиком сохранить ни сам солнечный миф, ни вытекающее из него свое мирочувствование, которое было на уровне сознания во многом безжалостно уничтожено новой религией, расчищавшей место для насаждения своих библейских догм и постулатов. За эту слабость и забвение своего истинного происхождения русский народ уже неоднократно, как будет показано ниже, весьма дорого платил как на духовном, так и на материальном уровне и, что самое главное, продолжает платить за свое превращение в «Иванов, не помнящих родства» до сих пор. В этом отношении миф о Дажьбоге — это наше великое прошлое, это, в форме негативных последствий его забвения, наше настоящее и, хотелось бы надеяться, в своей непосредственной, истинной форме будущее нашего народа. Однако влияние мифа о нем на разные стороны жизни наших далеких предков было столь велико, что оставило после себя множество следов. Внимательно изучая и сопоставляя эти следы, в настоящем исследовании мы попробуем, насколько это возможно спустя тысячу лет после насильственной христианизации» возродить главный миф наших предков. Без этого решающего шага невозможно ни восстановить разорванную более тысячи лет связь времен, ни вернуться к мирочувствованию и духовной целостности наших предков, ни приобщиться к их могучему светоносному духу.
Глава 1
ПИСЬМЕННЫЕ И ФОЛЬКЛОРНЫЕ ИСТОЧНИКИ О ДАЖЬБОГЕ И ЗНАЧЕНИЕ ЕГО ИМЕНИ
Письменные источники о Дажьбоге
Обзор древнерусских письменных источников о боге Солнца лучше всего начать со славянского перевода «Хроники» Иоанна Малалы, который сразу даст представление о сущности этого персонажа отечественной мифологии. Как уже отмечалось в книге про Сварога, данный перевод, в ходе которого античные языческие божества оказались отождествлены со славянскими, был осуществлен весьма рано, в X в., и, скорее всего, в Болгарии. Впоследствии, когда на Руси создавалась Ипатьевская летопись, интересующий нас фрагмент был включен в ее текст под 1114 г. Рассказав о введении богом-кузнецом Сварогом единобрачия в Египте, воспринимавшегося им как колыбель цивилизации, летописец продолжал повествование о начале человеческой истории: «И по сем царствова сынъ его, именемъ Солнце, его же наричють Даждьбог, семъ тысящь и 400 и семьдесять днии, яко быти лѣтома двемадссятьма ти по лунѣ видаху бо егуптяне, инии чисти ови по лунѣ чтяху, а друзии деньми лѣт чтяху; двою бо на десять месяцю число потомъ оувѣдоша. От нслеже начата чѣловѣци дань давати царямъ. Солнце царь, сынъ Свароговъ, еже есть Дажьбогъ, бѣ бо мужъ силенъ; слышавше нѣ от кого жену нѣкую от егуптянинъ богату и всажену соущю. И нѣкоему, въсхотѣвшю блудити с нею, искаше ея яти ю хотя. И, не хотя отца своего закона расыпати, Сварожа, поемъ со собою моужь нѣколко своихъ, разумѣвъ годину, егда прелюбы дѣеть, нощью припаде на ню, не оудоси мужа с нею, а ону обрѣте лежащю съ инѣмъ, с нимъ же хотяше. Емъ же ю и мучи и пусти ю водити по земли в корзинѣ, а того любодѣйца всѣкну. И бысть чисто житье по всей земли Егупетьскои, и хвалити начата»[2]. — «И потом царствовал сын его, именем Солнце, его же называют Дажьбог, 7470 дней, что составляло двенадцать с половиной лет. Не умели египтяне иначе считать: одни по луне считали, а другие днями годы считали; число 12 месяцев узнали потом, когда начали люди дань давать царям. Дажьбог был сильным мужем; услышав от кого-то о некоей богатой и знатной египтянке и о некоем человеке, восхотевшим сойтись с нею, искал ее, желая схватить ее (на месте преступления) и не желая закон отца своего нарушать, Сварога. Взяв с собой нескольких своих мужей, зная час, в который она п