[79]. Крайне близкую картину рисует нам и хеттский гимн дневному светилу:
Солнце, господин мой справедливый,
Суд вершащий! Царь земли и неба,
Ты страною правишь, и даешь ты
Силу мужества, о справедливый!
<…>
Царственный герой, благое Солнце![80]
Все эти примеры показывают, что представления о солнце как о царе возникли если не во времена собственно индоевропейской общности, то, по крайней мере, во времена единства ее восточной части, к которой относились хетты, индоиранцы и славяне.
Весьма показательно, что, когда само имя языческого бога солнца было уже забыто подавляющим большинством русского и сербского народов, в их фольклоре все равно независимо друг от друга продолжало бытовать представление о солнце как небесном царе. Наиболее развернутую картину с астрономическими подробностями мы видим у сербов: «Рассказывают они и о солнечном царстве: Царь-Солнце, молодой и прекрасный юнак, сидит в нем на золототканом пурпурном престоле, а подле него две девицы— Заря-утренняя и Заря-вечерняя — и семь ангелов-судей — звезд и семь вестников — звезд хвостатых (комет) и лысый дедушка— старый месяц»[81]. Следы подобного же представления, в котором дневному светилу отводилась главенствующая роль, встречаются нам и в русском фольклоре: «Солнце — царь неба, луна и звезды — его семья»[82]. Все эти примеры в очередной раз показывают глубокую укорененность образа царя-солнца в сознании двух братских славянских народов.
Что же касается таких неожиданных на первый взгляд черт Дабога, как поглощения им человеческих душ и его связи с волками и домашним скотом, то и они находят свое соответствие в восточнославянской традиции и прямо или косвенно оказываются связанными с солнечным культом. На Руси эта связь особенно заметна у «двоеверного» Егория (Юрия), что нашло свое отражение в украинской поговорке: «Волк — Юрьева собака» или русской поговорке: «Что у волка в зубах — то Егорий дал». Специалисты давно отметили, что на христианского святого народное сознание перенесло целый ряд черт языческого солярного божества Ярилы, в том числе и связь с вырием: «Созвучие и семантичное сходство слов с корнем jar- и jur-… сильно способствовали вероятному отождествлению Ярилы с Юрием., Отождествление Ярилы как божества весеннего плодородия с Юрием вытекает и из характера текстов, относящихся к Юрию и содержащих мотивы весенних обрядов. Третьим словом, фонетически и семантически отождествлявшимся с Ярилой и Юрием, могло быть название вырея — ирия…»[83] Как видим, даже на фонетическом уровне вырей оказывается связанным с солярным персонажем. Сближение этого языческого божества с новым христианским святым началось на Руси практически с самого начала принятия христианства, поскольку сын Владимира Святославича, родившийся около 978 г., был первоначально наречен Ярославом. Под этим языческим именем, содержащим в себе тот же самый корень, что и в имени Ярилы, он и вошел в нашу историю, однако после принятия новой религии этот сын Владимира получает крестное имя Георгий, что свидетельствует о начавшемся отождествлении этих двух мифологических персонажей.
О весьма глубоких истоках связи между дневным светилом и посмертной судьбой души свидетельствует и тот факт, что у сербов она прослеживается и в христианский период применительно к наделенному солярными чертами персонажу новой религии Иоанну Крестителю: «Йовенова дыра, по народным верованиям в западном сербском крае, означает божьи ворота, через которые души покойников обязательно должны пройти. Йовенова дыра находится на небе, и через нее идут в рай и в пекло. Все должны дойти до нее. Каждый член семьи после смерти должен дойти до Йовеновы дыры на небе. <…> Дыра, очевидно, представляет вход на «тот» свет, а имя Йован относится к св. Йовену, который здесь заменил прежнего бога мертвых»[84].
Данные ономанистики и топонимики
О весьма глубоких корнях почитания Дажьбога у славян красноречиво свидетельствуют и многочисленные примеры наречения его именем людей спустя многие столетия после их насильственной христианизации. Так, жалованная грамота литовского короля Ягайла, датированная 1349 г., удостоверяла, что его «верный слуга Данило Дажбогович Задеревецкий землянин нашей земли Рускос», получает села «на ряд» в Галицкой и Зудечевской волостях[85]. Среди учеников Могилянской школы в Киеве, как свидетельствуют документы, еще в ХVII в. был некий Dadzibog Maskiewicz[86]. Ареал распространения этого имени не ограничивается одной Украиной, и оно встречается и в Польше. Там известно явно языческое имя Дадзибог (Dadibog, Dadzibog, Dadzbog в польско-мазовецких грамотах 1254,1350, 1395,1476 гг.), которое только позднее было приурочено к христианскому Theodat (например, в ХVII в.: Alaxandr Theodat czyli Dadzibog Sapieha)[87]. В качестве личного имени А. И. Петрушевич фиксирует Dadzibog в польском памятнике 1399 г.[88], а М. Фасмер указывает Daczbog в грамоте 1345 г. и польское дворянское имя ХVII в. Dadzbog[89]. Известно и чешское имя Dacbog[90]. Таким образом, традиция называть своих детей в честь языческого бога солнца, по всей видимости, издревле бытовала как у восточных, так и у западных славян, и письменные источники фиксируют этот обычай с XIII по ХVII в. Поскольку по средневековым представлениям наречение имени новорожденному представляло собой крайне важный акт, дававший младенцу его небесного представителя и во многом определявший его судьбу, то мы вправе констатировать, что память о Дажьбоге хранилась у славян чрезвычайно долго, вплоть до конца Средневековья и начала нового времени. О степени распространенности этого имени свидетельствует и то, что оно перешагнуло границы собственно славянского ареала и встречается у их соседей в Восточной Европе. Грамоты от 5 октября 1480 г., 1 февраля, 13 марта 1489 г. упоминают «Дажбога пръкалаба немецкого» в качестве одного из молдавских бояр при господаре Стефане Великом (1458–1508 гг.)[91]. У южных славян это божество почиталось под именем Дабога, и, соответственно, средневековые сербско-хорватские источники упоминают личные имена Даба, Дабич, Дабович[92].
Неоднократно в различных концах славянской земли и даже у их соседей встречаются географические названия, производные от имени языческого бога солнца. Таковы село Даждьбог в Калужской губернии, Мосальский уезд, урочище Даць-Боги в Цехановой земле (Венгрия), деревня Dadzibogi в Мазовии[93], польские топонимы Daczbody, упоминаемые в документах 1541 г., и Daczbogi в районе Белостока, указанный в памятнике 1577 г.[94] У сербов почиталась гора под названием Dajbog[95]. В результате перестановки частей имени интересующего нас божества на Руси возникли такие топонимы, как Богдаево в Весьегонском уезде Тверской губернии и Божедаевка в Александровском уезде Херсонской губернии. Особый интерес для цели нашего исследования представляет то обстоятельство, что у балтийских славян именем Дажьбога были названы не отдельные пункты, а целая область. Обнаруживший этот поразительный факт А. С. Фаминцын писал о нем так: «И что же, в соседнем с землей вагров, герцогстве Мекленбургском, неподалеку от Балтийского моря, находим не какую-нибудь деревню, село или местечко под именем искомого бога, а целую Дажью область, Дажье озеро, Дажий лес и еще ряд менее важных Дажьих мест. Названные местности на немецком языке, не имеющем букв для выражения славянского ж, пишутся так… Дажь, Дажий, Дажев: нынешний Daschow и Dassow записаны в 1219 г. — Dartsowe, в 1220 г. — Dartschowe, в 1235 г. — Darsekow; название Дажья земля, Dassow Land, изображалось так: в 1158 г. — Dartsowe, в 1163 г. — Darsowe, в 1164 г. — Darzowe… Дажий лес в 1188 г. — Silva Dartzchowe; Дажье озеро в 1336 г. — Stragnum Dartzowense, in stragno Dartzowe… Наконец Datze, Datzebah, писавшееся в 1552 г. Dartze или Dassebek. В этом последнем названии можно даже узнать самое имя Дажьбог…»[96] Таким образом, у балтийских славян мы видим целую солнечную землю, названную по имени языческого бога дневного светила.
Значение имени Дажьбог
То обстоятельство, что письменные источники прямо называли Дажьбога богом солнца, подтолкнуло многих, в том числе и выдающихся исследователей, искать намек на это значение в первой половине его имени. «Слово дажь, — писал А. Н. Афанасьев, — есть прилагательное от даг — день, свет, родственно с санскр. корнем dah — жечь…»[97] Санскритскому корню был родственен и др. — псрс. dag — «сжигать», dagh — «испекать, палить», «припекать». В советское время к этой этимологии склонялась и Н. Р. Гусева, утверждавшая: «Форма Даждь-бог нам кажется поздним переосмыслением имени бога, который был в индоевропейской древности одним из богов неба, небесного света, солнца»[98]. Другие исследователи с той же целью искали соответствие первой половине имени Дажьбога в европейских языках. Так, И. И. Срезневский сближал его с герм, dag (др.-в.-н. dag, исл. dagr, гот. dags) — «день, свет», а В. Н. Петров — с лит. daga — «жара», dagoti — «уборка урожая, жатва», др. — прусск. dagis — «лето», лтш. degt — «гореть». К этому же перечню можно отнести и лит. degu, от которого в русском языке появилось слово