ыческих представлений. О том, что связь дневного светила с царской символикой восходит как минимум к эпохе Древней Руси, говорит и текст старинного апокрифа, приводимого П. Н. Рыбниковым: «Величество солнца больше 30 поприщъ, видимо же мало есть, понеже отъ земли отстоитъ высоко. Одежда и вѣнецъ царскій на немъ, и Ангелов Господних 15 тысящъ, по вся дни хождаху съ нимъ. И егда зайдетъ солнце на западъ, тогда ангелы Господни совлекаютъ съ него одежду тою и вѣнецъ царскій на престолѣ Господни, а у солнца останутся по три ангела и снабдѣваютъ солнце»[225].
Правда как основной принцип власти у славян
Как мы видели выше, одной из характеристик солнца, идущей еще с индоевропейских времен, была неразрывная его связь с правдой, однако следовать этому глобальному принципу и всячески защищать его должен был и глава человеческого общества. В свете этого следует сопоставить между собой ряд крайне показательных этимологических фактов. Говоря о значении корня прав- в старославянском языке, Р. М. Цейтлин отмечает, что в письменных источниках той эпохи зафиксировано использование сорока трех слов с данным корнем, которые исследователь подразделил на пять групп в соответствии с их значениями:
1) «прямой, ровный», «выпрямить, разровнять»;
2) «направить по прямому, правильному пути», «проводник, наставник, руководитель»;
3) «правильный, правдивый, справедливый», «то, что правильно, правда, справедливость»;
4) «правильное установление, правильный, справедливый порядок, закон, правило»;
5) «православный, отвечающий православию, исполняющий предписания православия».
Если пятая группа значений возникает в славянских языках лишь после принятия православия, то первые четыре, очевидно, возникли еще в языческую эпоху. Касаясь основного и наиболее часто встречающегося значения этого корня, исследователь отмечает: «Так, существительное ПРАВЬ ДА употребляется в одиннадцати старославянских рукописях около двухсот раз в значении «справедливость»… Значение «правильный, справедливый», скорее всего, развилось из значения «не отклоняющийся от прямого (пути), прямой»…»[226] С этими выводами следует сопоставить титул верховного правителя, зафиксированного в целом ряде индоевропейских языков: «В качестве другого термина общеиндоевропейской древности в значении «предводитель», «царь» выделяется слово rek-, связанное этимологически с основой rek- в значении «направлять», «выпрямлять», «выравнивать». Др. инд. rajan — «царь», «правитель», rajni — «царица», rajya — «царский»; лат. rех— «царь», regina — «царица», regius — «царский»; др. ирл. гі, род. пад. rig — «царь», rigain — «царица»; ср. ирл. rige — «царство»; гот. reiki — «царство», «государство»; др.-в. нем. rihhi — «царство», «государство»[227]. Рассматривая исходное значение данного титула, Т. В. Гамкрелидзе и В. В. Иванов пишут: «Этот круг значений реконструируется на основании засвидетельствованных слов типа mjanti — «устремляться вперед по прямому пути», rju — «прямой», «правый», rajati — «направляет, царствует», авест. razan — «порядок», rasttm — «в прямом направлении», грeч. ορεκτοζ — «устремленный», лат. rectus — «прямой» и другие»[228]. Как уже давно отметили филологи, исходное название царского титула сохранилось лишь у кельтов, римлян и индийских ариев, т. е. на западной и восточной окраинах индоевропейского мира. У всех других народов данной языковой семьи в ходе их дальнейшего самостоятельного развития этот титул оказался вытесненным более поздними наименованиями носителя верховной власти, к числу которых относится и славянский князь. Тем не менее совпадение семантического значения общеиндоевропейского названия царя с этимологическим значением славянского корня прав- вкупе с данными о тесной связи родоначальника царской власти на земле Дажьбога-Солнца с Правдой свидетельствует о том, что и у славян название их предводителя этимологически было связано с принципом Правды. Следы этого представления мы можем найти в нашем языке на примере тамбовского правдитель, что означало, как отмечал В. И. Даль, «хозяин, большак, старший в доме, семье». Таким образом, исторически первым хранителем правды на уровне семьи как базовой общественной ячейки считался ее глава. Следующим этапом оказывается глагол правдовать, т. е. «начальствовать, управлять, судить и рядить»[229]. Отметим, что и само понятие править, правитель в нашем языке неразрывно связано с понятием правда, и эта этимологическая связь видна невооруженным глазом. Наконец, с образованием начальных форм государства эти представления переносятся на его главу. Стоит вспомнить, что, согласно знаменитому летописному рассказу о призвании варягов, этому событию предшествовало состояние, когда в результате внутренних распрей у северной части восточного славянства «не бѣ в нихъ правды», и именно за обретением этой самой правды и наряда они и отправились за море. Таким образом, само Древнерусское государство изначально создавалось славянами в первую очередь для водворения в их земле Правды, носителем которой и должен был стать призываемый варяжский князь. При том практически полном молчании, которое хранит ПВЛ об основателе великокняжеской династии, весьма примечательной представляется передаваемая Иоакимовской летописью подробность, что Рюрик был «прилежа о росправе земли и правосудии»[230].
Хоть по поводу происхождения и изначального значения слова князь среди лингвистов до сих пор нет единого мнения и оно вызывает дискуссии среди специалистов, стоит упомянуть мнение Б. А. Рыбакова о том, что данное слово было образовано от корня кънъ — «основа»[231]. Если это предположение верно, то слово князь оказывается этимологически родственно слову закон, в основе которого лежит корень кон — «начало, ряд, порядок»[232]. Сам по себе князь вряд ли являлся основным олицетворением закона или порядка. С учетом этого можно предположить, что исконным значением названия главы племени у славян было указание на его роль как хранитель или защитник основ, закона, порядка в племени, что как нельзя лучше соотносится со связью князя и Правды, устанавливаемой с помощью других источников. О существовании данной связи дополнительно говорит и приводившаяся в первой главе украинская песня «Поміж трьома дорогами, рано-рано», где к Дажьбогу прямо обращаются с просьбой указать жениху-князю путь, надо думать, правильный. Этой же функцией указателя прямого правдивого пути неизбежно должен был быть наделен и славянский князь — земной представитель дневного светила среди людей.
Так, Иларион прославляет Владимира за то, что тот, возмужав, «едиподержець бывъ земли своей, покоривъ подъ ся округъyяа страны, овы миромъ, а непокоривыа мечемъ, и тако ему въ дни свои живущю и землю свою пасущю правдою, мужьствомъ же и смысломъ», завершая восхваление «вънука старааго Игоря, сына же славпааго Святослава», следующим образом: «Ты правдою бѣ облѣченъ, крѣпостию препоясанъ, истиною обутъ, смысломъ вѣнчанъ и милостынею яко гривною и утварью златою красуяся»[233]. Как видим, в обоих случаях именно правда стоит на первом месте как основное качество настоящего правителя. В начале главы приводился пример, что именно за справедливым судом обращаются к Владимиру Красно Солнышко и его подданные в былине. Рассказывая о смерти в 1078 г. великого князя Изяслава, летописец отмечал, что умерший был «взоромъ красенъ. и тѣломъ великъ, незлобливъ нравомъ, криваго ненавидѣ. любя правду, не бѣ в пемь лети»[234]. Сообщая через несколько лет, в 1093 г., о смерти другого великого князя, Всеволода Ярославича, автор ПВЛ вновь отмечает, что и он с юности «любя правду», а отец, выделяя его из всех остальных сыновей, надеялся, что он получит киевский престол после братьев своих «с правдою а не с насильемъ», что и случилось. В эпоху государственности внешним выражением правды становятся законы, вошедшие в нашу историю под названием Русской Правды. Хоть уже договор
Олега с Византией свидетельствует о существовании на Руси достаточно развитого законодательства, тем не менее первый дошедший до наших дней сборник законов связан с именем Ярослава Мудрого. Его сыновья расширили данный сборник, и новгородский летописец так говорит об этом событии: «Правда установлена Рускои земли, егда совокупилъ Изяславъ, Всеволод, Святославъ, Коснячько, Перенѣгъ, Микифоръ Кыянинъ, Чюдинъ Микула»[235]. Уже один список этих имен показывает, что в установлении этого сборника законов принимали участие не только правившие в своих княжествах Рюриковичи, но и их приближенные, не принадлежавшие к княжеской династии. В идеале все общественное устройство нашей земли должно было строиться только на основе Правды, которую люди были готовы отстаивать до конца. Категорически осуждая пролитие крови «бес правды», наши далекие предки всегда были готовы отдать жизнь за этот основополагающий принцип. Так, например, при описании событий 1255 г. новгородский летописец отмечает, что горожане поклялись «како стати всѣмъ, любо живот, любо смерть за правду новгородьскую, за свою отчину» и, верные своему слову, «стоя всь полкъ по 3 дни за свою правду»[236].
Белый царь как неофициальный титул московских государей
В свете рассматриваемой темы интерес представляет один из неофициальных титулов правителей Руси —