болгар сохранились отголоски преданий о верховном правителе славян. Хоть политическая власть оказалась в этой стране в руках тюркской династии, ведшей свой род от хана Аспаруха, тем не менее автор «Болгарской апокрифической летописи» XI–XII вв., рассказывая историю заселения своей страны от имени библейского пророка Исайи, ставит перед Аспарухом-Испором, создавшим в 681 г. славяно-болгарскую державу, некоего Слав-царя в качестве самого первого правителя Болгарии: «И поселил я множество людей от Дуная до моря и поставил над ними царя из их же числа. Имя же ему было Слав-царь. И царь этот заселил всю землю и города. Некоторое время жили люди эти в язычестве. И сотворил тот же царь сто курганов в земле Болгарской, и прозвали тогда его «стомогильный царь». И было в те годы изобилие всех благ. И было сто курганов в царствие его. И был он первым царем в земле Болгарской, и процарствовал 119 лет, и скончался»[302]. Таким образом, самые разнообразные данные говорят о происхождении по крайней мере части болгарских славян с территории «волынской» прародины.
Проанализировавший данные немецкого источника И. Херман также связал указанную им славянскую прародину с племенем дулебов: «Дулебы относились к древнейшим славянским племенам. Анализ археологического материала свидетельствует, что в ареале верховьев Западного и Южного Буга, Днепра, Десны, Немана в VIII–X веках существовала ярко выраженная обширная культурная область. Из археологической культуры этой зоны ведут свое происхождение древнерусские племена волынян, древлян, полян и дреговичей. Корни этой обширной археологической культуры восходят к культуре пражско-корчаковского типа. Как раз эта область и была обозначена информантами «Баварского географа» как область Zuireani, или Zerivani. Zuireani считалась праплеменем, от которого вели свое происхождение многие славянские племена. «Баварский географ», вероятно, является самым древним источником, который передаст традицию о происхождении многих славян из союза племен между Бугом и Днепром, Неманом и Южным Бугом. Busani были только одним из племен этой группы; изначальным, согласно традиции, племенем, по мнению информаторов автора VIII или IX в., было племя Zuireani, или Zerivani; эту форму имени можно, пожалуй, связать с именем северян»[303]. Следует отметить, что данную информацию автор «Баварского географа» получил явно от представителя какого-то западнославянского племени, который еще в IX в. продолжал определять свою исконную прародину в Восточной Европе.
В свете нового названия данного праплемени, отличного и от волынян, и от дулебов, следует обратить внимание на два интересных обстоятельства. Во-первых, среди болгарских славян источники неоднократно отмечают племя северов. Во-вторых, при перечислении говорящих по-славянски племен Древней Руси автор «Повести временных лет» внезапно нарушает географическую последовательность и упоминает восточнославянское племя северян, находившееся восточнее полян, между дреговичами и волынянами: «Се бо токмо Словѣнескъ языкъ в Руси. Поляне. Древляне. Ноугородьци. Полочане. Дреговичи. Сѣверъ Бужане зане сѣдоша по Бугу послѣже же Велыняне».[304]Данные немецкого источника и приведенная последовательность восточнославянских племен отечественной летописи позволяют допустить, что еще одним названием дулебов-бужан-волынян или какой-то их части вполне могли быть северяне. Если мы посмотрим на дело с филологической точки зрения, то по способу образования племенных названий с помощью суффикса — ане/-яне интересующие нас северяне оказываются в одной группе с волынянами, бужанами, полянами и древлянами. Как было показано выше, все эти племена являются сравнительно поздними образованиями, возникшими на основе дулебского союза племен. Исключением из данной группы оказываются жившие севернее дреговичи, археологически также относимые к потомкам дулебов, и полочане, одна из частей племенного союза еще более северных кривичей. В силу этого способ образования племенных названий не дает нам возможности говорить о родстве северян и развившихся на основе дулебов других восточнославянских племен, однако свидетельствует о синхронности возникновении данных названий.
Символическое значение севера в индоевропейской традиции
Что касается смысла названия северян, то оно могло быть обусловлено как северным положением представителей пражско-корчаковской культуры по отношению к культуре Пеньковской, которая также принадлежала славянам и связывается исследователями с племенем антов, так и их географическим положением по отношению к галлам, достигнувшим в период своей экспансии не только территории современной Турции, но и Карпат и от самоназвания которых, по мнению ряда исследователей, образовалось название Галича и Галицкой земли, или ираноязычным кочевникам Северного Причерноморья в более ранний период. Север играл большое значение и в сакральной географии индоевропейцев. Индийцы и римляне считали, что боги располагаются в первую очередь на севере, а предки и демоны — на юге. В зороастрийском Иране север, наоборот, считался обиталищем демонов-дэвов, однако есть все основания считать, что подобная ситуация сложилась сравнительно поздно, после распада индоиранской общности, когда боги одного народа стали считаться демонами у другого и наоборот. Не исключено, что подобная негативная характеристика севера появилась еще позднее, после реформы Заратуштры, поскольку у ираноязычных скифов эта сторона света связывалась с положительным началом (согласно приводимой Геродотом скифской картине мира, у подножия северных Ринейских гор живут аргиниеи — справедливейший народ на свете, а за этими горами находится обитель блаженных гиперборейцев). В кельтской традиции с севером связываются в первую очередь божественная мудрость и верховная власть. Так, например, при описании раздела Ирландии между двумя братьями Эбер взял себе юг, а Эремон — север «вместе со всем королевством». Превосходство верхней части подчеркивается и тем, что на север с Эремоном пошло семь вождей, а на юг — только шесть. Противопоставление севера и юга осознавалось подчас даже в таких категориях: «Во всей ирландской литературе северная половина острова традиционно называется «половиной Конна» (Leth Cuinn), а южная — «половиной Муга» (Leth Moga). Как имя нарицательное conn означает «глава, вождь; смысл, разум», a mug — «слуга, раб»[305].
О том, какое значение придавали славяне именно этому направлению, красноречиво свидетельствует тот факт, что, несмотря на наличие еще трех частей света (запада, востока и юга), ни одно из них не было использовано для образования племенных названий, в то время как существование племени северян как на Руси, так и в Болгарии однозначно подчеркивает выделенность данной ориентации в славянской картине мира. Представление о севере как области власти в славянской традиции нам встречается уже в «Речи Философа», где отпавший от бога Сатанаил именно на северных облаках намеревается поставить свой престол: «Видѣвъ же первый от англъ. стратѣишина чину англску. помысли въ себе рекъ. спиду на землю и преиму землю, и буду подобенъ Бу. и поставлю прстлъ свои на облацѣх. сѣверьскихъ»[306]. Если в этом случае с севером был связан антагонист библейского бога, то в более позднем памятнике 1660 г. к этой части света была обращена уже христианская чудотворная икона: «На том же столпѣ к сиверу лицом образ мѣстной живоначалная троца ветхъ»[307]. Самой лучшей частью света считает север и Иоанн Экзарх Болгарский: «Добрѣ еста растворснѣ: ни зѣло студенѣ, ни зѣло теплеѣ, мъню же сѣверную страну, на неиже мы живемъ»[308]. Если даже южные славяне ассоциировали свою страну с севером, то тем больше оснований это было делать русским, и в «Житие Зосимы» XVI в. мы читаем: «В Руской земле, в сиверьской стране»[309]. Стоит отметить и такой любопытный факт, что в описанных в «Повести временных лет» первых веках собственно Древнерусского государства однозначно прослеживается тенденция превосходства севера над югом. Так, в 882 г. новгородский князь Олег идет походом на юг и побеждает правивших в Киеве Аскольда и Дира, в 980 г. Владимир, выступив из Новгорода, убивает своего сводного брата киевского князя Ярополка, а в 1016 г. победу над правившим на юге Святополком опять одерживает новгородский князь Ярослав. Подобная закономерность вполне могла способствовать укреплению на Руси представлений об особой значимости этой части света. Не исключено, что именно подобные ассоциации с данной частью света заставили в Средние века неизвестного автора «Великой Польской хроники» выдвинуть (и притом в качестве самой первой) абсолютно надуманную гипотезу о происхождении названия поляков от Северного полюса: «Хотя историки лехитов, которые теперь называются поляками (Роloni) от названия Северного полюса или иначе полянами (Роlani) от крепости Подань, расположенной в границах поморян, над которой они властвовали…»[310] В свете подобной семантики севера у большинства индоевропейских народов наименование обитавшего на славянской прародине племени северянами приобретает глубоко символичный характер и подтверждает сообщение Масуди и Йакуби о наличии в древности верховной власти над славянами именно у жившего на территории их прародины (как утверждали восточные авторы) племени волынян.
Предпосылки возникновения государственности на Волыни в раннем Средневековье
Утверждение восточных писателей о верховной власти царя волынян над всеми другими славянскими правителями как будто предполагает наличие у наших далеких предков некоего гос