Словно бы подтверждая сказанное, ее желудок заурчал. Зверь же завозился на руках с удвоенной силой и наконец спрыгнул на землю. Но не убежал. Ухватился за юбку Сабины.
— Уверен.
*
Сабрина\Сабина
Дорога в тот самый заповедник оказалась недолгой и очень приятной. Данерт несколько раз отбегал от нашей странной процессии, странной, потому что к еноту добавилась ярко-желтая собака, очень похожая на земную хаски, и лиловый сурикат, а возвращался, неся мне различные вкусняшки.
То пирожок с земляникой, то сосиску в панировке на палочке. Так что мое желание покушать отчасти исполнилось — перекусила. И была готова к новым чудесам.
Как-то иначе воспринимать окружающее не получалось. Сабина и правда ни разу не видела этих самых посланников, в ее воображении это вообще были какие-то рогатые и хвостатые чудища. Откуда она их взяла, память не хранила. А уж название этих самых посланников, если ей когда-то и говорилось, то она не запомнила. Так что, отвечая Данерту на вопрос о том, кто такие тарето, я не лукавила.
А бог, моль такая, почему-то не отозвался. Даже не ответил на мой зов.
Впрочем, мужа удовлетворил мой ответ, а после уже было не до разбирательств. Я пока не особо понимала, что такого в этих зверьках, ну кроме их ядовитой раскраски, и того, что они тепло излучают. Не знаю как это правильно называется, но впечатление было, что они как обогреватели. Начинаешь гладить — нагревается, перестаешь гладить — остывает.
Дискомфорта это не добавляло, наоборот, очень уж хотелось не останавливаться и гладить, гладить, гладить… Прям привыкание какое-то…
А еще, что меня очень уж удивило, это то, как отзывались на эти прикосновения мои дети. Я не сильна в том, что происходит с беременными во время вынашивания, да и откуда мне знать про ощущения, но почему-то вибрация, которую я испытывала внутри себя не казалась мне итогом голода.
Я даже задумалась, пытаясь посчитать, а каков уже срок?
Итак, я попала в этот мир, когда Сабина находилась на трёх неделях беременности, потом события завертелись и закружились так стремительно, что я сбилась со счета, однако сейчас, по всему выходит, что у меня почти конец первого триместра. Я не особо уверена по неделям, но вроде три месяца — конец первого триместра, а я в этом мире считай полтора месяца. То есть полтора месяца, да плюс три недели, два с копейками месяца беременности. Пора или не пора детям шевелиться? Бог его знает!
Точно! У бога спрошу! Когда он наконец ответит на зов.
Под эти мысли я торопливо шагала по ровной дороге, уложенной цветными камнями. Данерт что-то увлечённо рассказывал, но я так сильно задумалась, что сейчас даже не пыталась вникать о чем он там вещает. Все время ускользал смысл его речи. Только выхватывала отдельные слова: источник, радужный свет и улица Посланников.
Надо полагать, по последней мы и шли к тем самым хрустальным воротам.
Воротами, как ни странно, оказались именно ворота: кованные, тяжелые, из какого-то белого металла, причем отнюдь не прозрачного. Отчего они имели такое название оставалось догадываться. И что самое забавное возле них толпилось много народа, правда, завидев нас, а точнее собаку, енота и суриката, народ поспешно отошел в сторону, давая дорогу.
— Хочешь я угадаю о чем ты думаешь? — неожиданно предложил Данерт.
— Давай, — легко согласилась я, — подхватывая на руки малинового толстопопого енота. Видимо, ему у меня очень понравилось.
Я начала машинально его поглаживать, и наверное, улыбаться. Потому что Данерт вдруг так по-мальчишески задорно улыбнулся и выдал:
— Ты думаешь, почему у ворот такое название — хрустальные. Не так ли?
— Да, я думала об этом. — не стала лукавить. — И как раз хотела спросить, почему.
— Потому что об эти ворота разбиваются хрустальные мечты жителей Ялмеза.
— Что?
— Ты так забавно изумляешься. Ты не ослышалась, попасть в обиталище посланников мечтают все. Но увы… Они не всех пускают. Я так до сих пор там не был.
— Не верю! — выдохнула я. — Быть не может, чтобы ты и ни разу не был внутри…
— И тем не менее, это правда. Как и то, что пригласили тебя, — улыбка вдруг исчезла с его лица, — так что, я буду ждать тебя здесь.
И он действительно остался стоять на месте, когда я по инерции сделала еще пару шагов ко входу. Вот ведь, не шутит. Стоит весь такой несчастный и поникший.
У меня не укладывался такой поворот в голове. Мужику за сотню лет и его ни разу не приняли посланники? Серьезно?
Может поэтому у Данерта дом в столице куплен под чужим именем? Из года в год пытался попасть к этим мохнатым «не всех принимашкам»? Все-таки ворота эти недалеко от главной площади. Хотя тоже — странность. Вроде и в черте города, а если вглядеться за ворота, лес идет и даже горы чудятся… А не скажешь, что это место на отшибе… В общем, сплошная загадка, и магия…
— Я не пойду без тебя, — твердо сказала я и опустила енота на землю. — Спасибо, конечно, за доверие, но я без мужа не пойду. Или приглашайте всех нас, или до свидания.
— Ты шутишь? — изумленно выдохнул Данерт, подходя вплотную и жарко зашептал. — Саби, это такая редкость, это благословение для тебя, и наших детей. Понимаешь, может тебе и к источнику позволят прикоснуться…
— Без тебя — не пойду.
Я смотрела твердо и решения менять не собиралась. Вообще, чудеса — это прекрасно. Но мне их и так хватает. Источник там, не источник, а как-то не очень красиво идти одной, особенно, когда мужу страсть туда попасть хочется. Не хватало, чтоб он мне завидовал.
Данерт словно бы мысли мои прочел.
— Ты же не думаешь, что я тебя возненавижу за то, что ты там побывала, а я нет? — спросил он.
— Для тебя это мелочно, а вот зависть вполне может появиться в наших и без того не простых отношениях. Нет, муж мой, или ты со мной, или никто в гости к этим пушистым и очень важным особам не пойдет.
Принц уже открыл рот, чтобы то ли снова меня начать уговаривать, то ли возмутиться по поводу моего замечания об отношениях, да только не успел.
Его за штанину взяла собака и явно дала понять, что мое желание — исполнено. То есть нас обоих зовут в гости.
Честно, я облегченно выдохнула. А уж когда увидела потрясенное лицо Данерта… Нет слов, чтобы описать все эмоции, которые отразились на его лице. И пусть день рождения мой и праздник был для меня, но заветная мечта сбылась у него. Впрочем, я не в накладе.
А уж как благоговейно он вышагивал к воротам! Я едва держалась от того, чтобы не засмеяться в голос. Особенно, когда толпа зачарованно схлынула и дружно ахнула, когда перед нами медленно начали распахиваться ворота, а вся цветная живность высыпала нас встречать.
Да уж… а знали бы люди, что к посланникам идет будущий король, то здесь бы такой бардак воцарился! Как хорошо, что мы инкогнито гуляем!
Я брела за мужем, который, кажется вообще забыл о моем существовании, и мысленно громко и от души ржала над его поведением.
Что ни говори, а мужик что в десять, что в сто лет — дите дитем. Но, несомненно, это прекрасно, если кусочек детства сохранился в душе. Значит, сердце все-таки не чёрствое.
Я не мешала Данерту оглядываться и восторженно вздыхать, шла тихонечко за ним, и сама себе завидовала. Вот кому он себя еще с такой стороны покажет? А вот никому! Я первая и единственная. И вот зуб даю — это для него много будет значить.
Сказать, что жилище посланников впечатляло я не могла. Такая себе роща или долина, наполненная зверюшками и птичками. Хотя меня и изумляло, как это могло поместиться в столице. На ум приходило только одно объяснение — магия, причем явно связанная с перемещением. Потому что когда за нашими спинами закрылись ворота, гул толпы и вообще все звуки из столицы, как отрезало. Зато их заменили другие, более приятные: легкий шум ветра, чириканье птиц, воркованье и урчанье от котиков.
Но самая прелесть заключалась в том, что все обитатели не боялись людей и с удовольствием подбегали погладиться.
Где-то спустя пять минут мы с Данертом представляли собой два больших и разноцветных факела на ножках, у которых вместо пламени животные. Нас буквально облепили со всех сторон. И в какой-то момент я не выдержала и бухнулась на траву.
Как можно отказать себе в удовольствии потискать мохнатенькие спинки енотов и сурикатов, очаровательные носики собак и прелестные щечки, коими щеголяли бурундуки?
Не знаю, когда именно ко мне присоединился Данерт, но в итоге мы наглаживали животных в четыре руки, при этом прислонившись другу к другу и смеясь. Нам было хорошо. Очень-очень хорошо.
Я ловила его взгляд, который был настолько наполнен счастьем, что и сама им заряжалась. Не существовало остального мира. Были мы, была чудесная роща и ее обитатели. А еще спокойствие, радость и свобода. Да, свобода.
Все ощущалось именно так, через призму свободы и гармонии. Это место было не просто чудесным, оно было исцелением для того, чье сердце просило тепла и нежности, избавления от боли и грусти, наполнения смыслом жить дальше и поступать правильно.
Мы только пришли, а мне кажется, что я никуда и не уходила. Словно бы даже вернулась к себе домой. Наверно, каждый, кто сюда приходил, считал, что вернулся домой. Для всех гостей — это дом, в котором его ждут и искренне рады.
А разве не это нужно каждому из нас? Место, где царит счастье и радость, место, где становишься нужным? И неважно, если у тебя сварливый или тяжелый характер, а сам ты кривой и косой. Здесь тебя полюбят любым. Таким, какой ты есть. Почему-то я была в этом уверена, правда, как и в том, что необходимо выполнить какое-то условие, чтобы сюда попасть. Интересно, какое?
Глава 22
Когда первые, вторые, и даже третьи восторги утихли, и мы начали нормально соображать, прогулка продолжилась. Мы гуляли вдоль фруктовых деревьев, которые только начинали цвести, лакомились орешками, которые натащили белки, шутили, говорили, не раздумывая над словами и секунды, и не пытаясь юлить.