Парень кое-как склонился к воде. Иссиэль сам зачерпнул широкой ладонью и залил ему в рот. Раз, другой, третий, потом жестко сказал:
— Только не откуси мне пальцы! — и надавил мальцу на корень языка, вновь вызывая рвоту.
И снова. И снова. Через час Блекрайн висел на руках лорда вялой тряпочкой и, мужчине не удавалось привести его в чувство. Вдруг прямо над головой скрипнула рама окна:
— Лорд Иссиэль, — тихий голос был несомненно женским и подозрительно знакомым, — ему нужна сладкая вода и тепло, несите его на кухню.
Единорог опомнился — огород поздно ночью не лучшее место для спасения и понес подростка в замок. На кухне горела маленькая лампа. Галия в одной сорочке уже шарилась по котлам и кастрюлям:
— Вот кипяток, — сказала она, обнаружив на плите котел с водой для утренней каши, а где мед я не знаю.
Лорд припомнил годы обучения и нашел заветный шкафчик с травами для перевязок и медом, которым иногда лечили раны. Девчонка сразу запустила нос в пакетики и мешочки, перебрала все длинными тонким пальцами что-то сыпнула в кружку, залила водой, помешала. Дала остыть, потом добавила мед, еще раз помешала и наконец, села на лавку, на которой лежал Блекрайн, положила его голову себе на колени и по капле принялась вливать снадобье.
— Его сильно рвало, — сказал мужчина, ощущая себя слегка бесполезным.
— И еще будет, — сказала Галия, поворачивая парня на бок, — надо миску найти или горшок, а то кухарка нас съест.
Лорд не брезгуя нашел миску и поставил на пол. Парень все еще лежал неподвижно, но синеть перестал. На шум в кухню действительно спустилась кухарка — крепкая женщина со скалкой в руках:
— Кто тут шумит на моей кухне? Опять!
От резкого громкого голоса парнишка извернулся и его вырвало. Галия только и успела придержать его голову, чтобы большая часть тягучей зеленой жидкости попала в миску.
— Простите, госпожа, — Иссиэль понял, что надо брать ситуацию под контроль, — мальчику плохо, нам понадобилась горячая вода и травы.
Кухарка обвела все помещение соколиным взглядом, убедилась, что все лари закрыты и немного смягчилась.
— Что с ним? — буркнула она, поглядывая, как Галия протягивает кружку лорду, а тот доливает в нее горячую воду.
— Отравление, — ответила девчонка, вытирая ладонью лицо парнишки.
— Самоубиться решил? — вытаращила глаза женщина.
— Нет, — Галия повернула ладони подростка к лампе, — если бы сам, все пальцы бы обжег, эта отрава разъедает кожу.
— Значит нужно искать того, у кого поранены руки? — ухватил мысль Иссиэль, докладывая в кружку мед.
— Не обязательно, перчатки хорошо защищают, — покачала головой девушка.
— Тогда почему он не мог перчатки надеть? — удивился лорд.
— Я работала с ним в огороде после обеда, его ладони все еще в черной земле с морковных грядок, — пояснила Галия, не отвлекаясь от больного.
Единорог задумался и задал еще один вопрос:
— Тогда как отрава попала в его желудок, если руки остались грязными? Он не обедал? Не ужинал?
Кухарка, ревниво наблюдающая за всем происходящим, буркнула:
— Он вообще почти не ест на кухне. Траву рвет в огороде или перекидывается и на луг бежит. Все моя стряпня ему не годна.
Иссиэль и Галия переглянулись. Выходит Блекрайн ждал отравления? И все-таки его достали.
— А он не мог просто перепутать траву? — спросила девушка, когда очередной рвотный спазм подростка миновал.
— Нет, — тут уж Иссиэль не сомневался ни минуты. — Во второй ипостаси мы подчиняемся животным инстинктам, да и луга у нас чистые, специально полем.
Так или иначе, но выяснить, как отравили мальчишку, не удалось. До рассвета Галия поила его сладкой теплой водой, а когда он открыл глаза сказала, что его надо вымыть, желательно быстро. Иссиэль не стал колебаться — отволок парня в купальню, а потом под причитания кухарки ведрами перетаскал оставшуюся теплую воду.
Мыть единорога Галия осталась одна. Нарвала какой-то травы, утащила из кладовой пряности, так что Блекрайн лежал в чем-то похожем на огуречный рассол, а Иссиэль вернулся на кухню — таскать воду и разжигать печь, в утешение недовольной женщине. Выливая в котел очередное ведро, лорд усмехнулся сам себе, уже второй раз ему приходится делать самую простую физическую работу, и все из-за новенькой девчонки!
К утру девушка умоталась так, что еле стояла на ногах. Парень периодически терял сознание, трудно дышал, и даже бился в припадке. Лорд Иссиэль вынул подопечного из воды и уложил на лавку, а Галия кутала Блекрайна в одеяла, и растирала ледяные руки.
Внезапно распахнулась дверь. Появилась высокая худая женщина с длинной рыжей косой. Ее одежда пахла кровью и травами, под глазами залегли тени, но двигалась она быстро и энергично:
— Что тут у вас? — шагнула ближе, увидела Галию и заговорила с ней на непонятном Иссиэлю языке.
Отдельные слова он понимал, но не улавливал смысла беседы. Лекарка спрашивала, девушка отвечал. Медленно, с запинкой, но что-то показывала и объясняла, а потом со стоном схватилась за голову. Аминта, так звали замковую травницу, шагнула вперед, ощупала голову девчонки и немедля уложила ее на лавку:
— Лорд, гоните сюда девиц из галереи. Мне нужна помощь. Что же вы так девочку загоняли! Она же умереть могла, — на лежащего рядом черного травница даже не взглянула.
Перепуганный единорог недослушав побежал к галерее, пытаясь сообразить, что имела в виду травница.
Девушки еще спали, но на призыв лорда:
— Госпожа Аминте нужна помощь! — довольно быстро выскочили из своих комнат.
Княжна шла медленнее других, пока не увидела, кто лежит на лавке. Побледнев она села рядом с юношей, взяла за руку и что-то тихо заговорила с ним. Галия придерживая голову коротко посоветовала:
— Садись рядом, держи за руку и разговаривай с ним. Он не должен терять сознание.
Аминта только фыркнула и продолжила внимательно ощупывать голову девушки, продолжая игнорировать единорога. Через некоторое время травница поманила стоящего в дверях Иссиэля:
— Лорд, я эту девочку не знаю, коротко расскажите кто что и откуда.
Пока единорог рассказывал, притихшая степнячка держала на лбу товарки холодный компресс, а Лиина растирала ее ноги.
Выслушав мужчину, Аминта покачала головой:
— Лорд, это не болезнь. Девочка ничего не помнит, потому что получила сильный удар по голове! У нее рубец под волосами. Поэтому и голова болит — она пытается вспомнить, но ее страшат эти воспоминания. Тут от меня мало толку, спазм я сниму, но ей нужно к целительнице душ и скорее.
Единорог устало прислонился к стене. А ведь он подозревал что-то такое. Целительницы Саты очень строго соблюдают правила, да и целительская сила защищает их от болезней. Что ж, разведчика в село он уже послал. Дом, в котором родилась Галия, найдут, узнают ее имя, а потом? Похоже его выход за девушками вновь был неудачным.
Между тем целительница демонстративно морщась, распорядилась отнести Блекрайна в специальную комнату возле ее покоев. Там обычно лежали больные требующие особенного внимания. Девушка проводила своего недавнего пациента тревожным взглядом, и единорог счел необходимым успокоить ее:
— Галия ты отлично справилась с отравлением, но у парня организм нестандартный, его магией лечить нельзя, так что полежит пока у травницы под боком. А тебе надо к жрице.
Аминта отправилась вслед за мужчинами, несущими Блекрайна на одеяле. За процессией семенила княжна. Галия и остальные девушки направились в галерею — прибежали то в одних сорочках! Иссиэль проводил их до входа в галерею, потом подозвал парнишку, спешащего на занятия:
— Витор, постой тут, когда новенькая выйдет, скажи, чтобы ждала на крыльце и найди меня. Ей надо к жрице.
Молодой жеребчик кивнул и сел в углу, радуясь передышке. Приказ лорда Иссиэля важнее, чем махание деревянным мечом! И на девушек будет возможность посмотреть!
Галия чувствовала себя странно — болела голова, тряслись уставшие руки, тяжело бухало сердце, Она помнила, что в деревне больше всего боялась, если кто-нибудь заболевал. Убегала и пряталась в курятнике, в низком домике с тростниковой крышей, куда взрослым было просто трудно заглянуть. А здесь услышав, как лорд заставляет мальчишку пить и тошнить вдруг осмелилась вмешаться! Но и единорог удивил. Не шикнул, не отвесил оплеуху — выслушал и сделал все, как она просила своим дрожащим голоском.
В теплой комнате стало зябко — вымокшая от брызг и пота рубашка неприятно липла к телу. Девушка скинула сорочку и встала ногами в медный таз, радуясь, что с вечера приготовила кувшин с водой для умывания. Медленно поливая водой свое тело, она буквально ощущала, как смывает с себя усталость и чужую боль. Жаль, что вода быстро закончилась!
Чистая сорочка ее размера в сундуке нашлась. Платье было вполне свежим, да и все равно другой одежды у девушки не было. Гребень лежал на столике рядом с кувшином. Похоже, хозяйка замка отлично знает потребности девушек, попадающих в долину благо если в своей одежде. Кое-как причесав стоящие дыбом волосы, Галия даже не попыталась их собрать лентой или тесьмой — зеркала в комнате не было, а сама она прибирать такие волосы не умела. Зато в сундуке отыскалось несколько кусков полотна, так что проблема решилась простым повязыванием платка.
Расправив уголки, девушка вышла в коридор и обнаружила посланца лорда Иссиэля. Парнишка оттарабанил:
— Лорд Иссиэль велел вам ждать его на крыльце! — и тут же смутившись от ее внимательного взгляда убежал.
Галия не торопливо двинулась к выходу, старательно припоминая дорогу. Днем по замку сновали люди. Мужчины, женщины, иногда подростки. Детей не видно, должно быть у них есть свое помещение, а может в замке сейчас просто нет малышей. Девушка с интересом рассматривала всех, кто попадался на встречу, отмечая особенности одежды, походки, внешнего вида и каким-то подсознательным чутьем — здоровье.
Лорда единорога на крыльце еще не было, так что Галия тихонечко встала рядом с высокими каменными перилами и продолжила наблюдать за жизнью замка. Здесь, как и в деревне, откуда ее забрали, летний день ста