[443]. С этого момента Англия — финансовая олигархия во главе с «Британской Короной», т. е. с Лондонским Сити, а не собственно с королевским семейством. Точнее, с Сити, включающим в себя династию. Эти семейства составляют финансовую олигархию, стоящую за престолом. Они видят себя наследниками венецианской олигархии, которая внедрилась в Британию, подчинила её себе в период 1509–1715 гг. и установила новую, более жизнеспособную ветвь олигархической системы.
Важнейшим обстоятельством стало соединение этой системы с древней «линией мажордомов», положившее начало так называемой Ганноверской династии, от которой происходят и нынешние Виндзоры. Ганноверская династия (англ. House of Hanover) — династия королей Великобритании с 1714 по 1901 г. Ветвь древнего германского рода Вельфов, до начала XVIII в. правившая Брауншвейгом. Вельфы (Welfen) — немецкий княжеский род, герцоги Баварии (с 1070 г.) и Саксонии (с 1137 г.). Играли большую роль в политической жизни Европы в Средние века.
Уже в VIII–IX вв. представители рода Вельфов владели обширными землями в Швабии и Бургундии. Своё происхождение они позднее возвели к Эга (ум. 646), майордому Нейстрии при короле Дагоберте I. Однако первым представителем «старшего дома» Вельфов, о котором сохранились документальные сведения, можно считать лишь графа Вельфа, чьи дочери Юдифь и Эмма были выданы замуж за Людовика Благочестивого и Людовика Немецкого (первая четверть IX в.). «Старший дом» угас после смерти Вельфа III, герцога Каринтии, и наследственные права перешли к его племяннику Вельфу IV, сыну герцога Альберто д’Эсте. В 1070 г. Вельф IV получил герцогство Баварию от императора Генриха IV. Однако в конфликте императора и папы он встал на сторону папы. С этого момента Вельфы (гвельфы) — противники гибеллинов (Вайблингов) — главная опора папского престола в противостоянии Империи, прежде всего Гогенштауфенам. Собственно, гвельфы, опирающиеся на духовенство и города (буржуазию), — продолжатели дела Пипинидов. Передача им (совместно с банкирами) власти в Англии закономерна, несмотря на отход от собственно католицизма, уже теперь «слишком традиционного», «слишком магического», даже, в известном смысле, «языческого». Механизм, в свое время «запущенный» европейским епископатом, начал бить по нему самому.
О том, как Британская корона организовала и финансировала Французскую революцию, недавно напомнил украинский автор Николай Иванович Сенченко[444]. Он, в свою очередь, цитирует английского исследователя, доктора Несту Вебстера: «В ночь с 6 на 7 ноября Эбер, Шометт и Моморо (лидеры революции) поехали к "Конституционному" епископу Парижа Гобелю и приказали, чтобы он публично отказался от католической веры. "Вы сделаете это, — сказали они ему, — или Вы — покойник". Несчастный старик бросился им в ноги и просил пощадить его, но эбертисты были непреклонны. На следующий день Гобель, до смерти ими запуганный, предстал перед Конвентом и заявил, что «воля суверенного народа» теперь стала для него высшим законом, и «поскольку суверен так желает, то нет иного поклонения, чем свобода и святое равенство». Соответственно, он отдаёт свой крест, кольцо и Другие знаки отличия председателю и надевает красную кепку свободы»[445].
Самое здесь любопытное, что ситуация представляет собой точное «разворачивание назад» так называемого «Константинова дара», как известно, сочиненного Пипинидами вместе с Латеранским дворцом (именно при низложении Меровингов). Однако происходит не «возвращение» власти легитимному суверену из царского рода, а «посыл» её в никуда, в толпу…
«Методы подрыва Франции, примененные супер-Венецией в XVIII столетии, — пишет Н.И. Сенченко, — до боли напоминает способы, какими затем разрушат Советский Союз. Англичане первыми поняли, что яркие идеи служат материальной силой, способной пускать под откос целые царства. <…> Для начала Петти с помощью Бентама развернул мощную пропаганду экономического либерализма во Франции, необузданной свободы торговли и монетаризма. <…> Либеральный монетаризм стал болезнью умов. В 1775 г. министром финансов (во Франции) становится швейцарский банкир-протестант Неккер, весьма тесно связанный с англичанами. Неккер начинает либеральные реформы, которые очень быстро приводят к разрушению финансов страны и к затяжному экономическому кризису. Одновременно в умах французской знати и интеллектуалов вовсю высеваются революционные идеи. <…> Из Англии по особым каналам идут деньги в помощь самому радикальному революционному клубу»[446].
За династиями по собственному праву (Меровинги, Рюриковичи) следуют «церковные династии» (если пользоваться выражением Лоренса Гарднера), а за ними — революции. В особом положении оказываются Романовы, о чём речь пойдет ниже. Но и это особое положение не меняет общей закономерности. Процесс строго контролируется и финансируется, прежде всего «южной ветвью».
Однако республиканское устройство и «коллективное руководство» всегда являются лишь прикрытием настоящей власти, всегда имеющей династическо-преемственную природу — пусть не всегда открыто.
«Исторический материал Нового времени, — пишет Николай Козлов, — в результате кровавых войн и революций поставившего на место христианских правителей Европы, наследников духовно-генетической линии дома Давидова родовой отбор <…> позволяет говорить о негативном генотипе избранного рода или династическом антитипе как исполнении "тайны беззакония", генетической базе антихриста. <…> На протяжении последних трёх столетий в замкнутой среде придворных банкиров и поставщиков многочисленных владетельных домов Европы путем сложных матримониальных интриг был селекционирован династический антитип (курсив наш. — В.К.), хранителем которого стало семейство евреев Ротшильдов — этих кощеев владетельных князей и герцогов Ганау-Гессен-Кассель и по восходящей родословной линии — Русских Царей»[447].
Согласно словарю И.И. Срезневского, «кощей» — «тот, кто ведёт запасную лошадь для князя». Николай Козлов также указывает: «Древнерусский язык знает понятие "кощей", употребляемое в значении генетического антитипа. Кощеями называли княжеских слуг, состоявших с князьями в самом далеком родстве, происходивших от одной кости, но выродившихся и захудалых. Они употреблялись для домашних, часто самых интимных потреб от помощи при родах до похорон, к которым не могли быть допущены чужие люди»[448].
К словам Николая Козлова приходится добавить, что Британский королевский дом имеет к этому «династическому антитипу» едва ли не большее отношение, чем указанные им владетельные роды. В известном смысле он «допущен» даже к самому его формированию.
В XIX в. британская корона окончательно сливается с кланом Ротшильдов, которые происходят от хазар, бежавших в Европу после разгрома Каганата Великим князем Святославом. Это движение шло на протяжении X–XII вв. в несколько волн. В Средние века в Германии был широко известен «ашкеназийский» (хазаро-еврейский) клан Бауэров, от которого и пошли собственно Ротшильды, история которых (под этим именем) берёт свое начало в 1743 г., когда рождённый в Германии, во Франкфурте, ростовщик Майер Амшель Бауэр повесил над своей входной дверью красный шестиконечный знак, как утверждает исследовательница истории «хазарской проблемы» в контексте мирового глобализма Т.В. Грачева, — символ щита колена Данова. (Ротшильд (нем., идиш) — Rotschild: rotкрасный, das Schild — щит, вывеска). Но следует заметить, что фамилия Ротшильд часто встречается в еврейских общинах. «Кстати, иудеи до XVIII в. не считали шестиконечную звезду символом иудаизма, — указывает Т.В. Грачева. — Из хазарских кругов данитян-каббалистов выходили люди, стремившиеся к обновлению иудаизма. Именно они и определили дальнейшую судьбу шестиконечной звезды — щита колена Данова, назвав его Маген Давид. Вначале Маген Давид становится популярным в Западной Европе, а затем — и в Восточной»[449]. Таким образом, клан Ротшильдов происходит из хазар, оказавшихся в Европе и захвативших там ключевые экономические рычаги управления. Есть, впрочем, предположения и об их происхождении из Нарбонна (Южная Франция), где тоже был крупный еврейский центр[450]. Своей цели они добивались на протяжении многих веков, объединяя свои методы в большую стратегию, хронология формирования которой всплывает из хронологии клана («Rothschild’s Control of Central Banks»).
По другой линии предки Ротшильдов происходят из семьи Ханов, образовавших впоследствии одну из ветвей династии. Фамилия однозначно выдает хазарское происхождение. Во Франкфурт они переселились в XVI в. Причём их тоже называли Ротшильдами — от «красной вывески» (какой? — на доме, где жила семья. В 1585 г. у Исаака Эльханана впервые появилось прозвище "у красной вывески", в то время как на могиле его отца написано только Эльханан. Спустя почти 100 лет семья переселилась в другой дом, но имя Ротшильд осталось).
«Как считается в генеалогической науке, — разъясняет Николай Козлов, — все однофамильные имена содержат в себе указание на ту или иную степень общности происхождения, родства, свойства или землячества. В качестве примера могут быть взяты русские благородные фамилии, княжеские и боярские, владевшие однофамильными дворовыми и крепостными людьми, ведущими свое происхождение от общего предка и закрепившимися в качестве кощеевых родов. Ту же генеалогическую информацию несут в себе и некоторые еврейские фамилии»