Де Голль стремился добиться к себе расположения и со стороны Соединенных Штатов. Но сделать это было совсем нелегко. США поддерживали дипломатические отношения с Виши. А вообще официальный Вашингтон придерживался мнения, что «опрокинутая Франция не может больше приниматься в расчет»{190}. В Америку эмигрировали многие французы, в большинстве своем те, которые не захотели присоединиться к де Голлю. Они относились к генералу плохо и создавали ему соответствующую репутацию. Президент США Франклин Рузвельт воспринимал генерала крайне негативно и даже называл «полоумным, гангстером и опасным фашистом»{191}. Глава Свободной Франции знал об этом и упорно пытался с помощью своих сторонников переломить такое мнение о себе. В результате определенные успехи были достигнуты.
В конце осени 1941 года представитель де Голля в США Рене Плевен добился права создания в Вашингтоне дипломатического представительства Свободной Франции. Вскоре туда отправилась целая делегация «свободных французов». Рузвельт распространил на лондонскую организацию де Голля действие закона о лендлизе[22].
В 1941 году именно в США появилась первая биография генерала де Голля. Ее автором был сын знаменитого французского писателя Мориса Барреса журналист Филипп Баррес, живший во время войны в Соединенных Штатах. Он самым положительным образом характеризовал главу Свободной Франции и горячо поддерживал его действия. Книгу выпустили в Нью-Йорке на английском языке и чуть позднее в Лондоне — на французском{192}.
Появление книги Барреса, конечно, польстило де Голлю. Он писал автору в декабре 1941 года: «…я прекрасно понимаю, что ваш талант, поставленный на службу нашего общего дела, бесценное оружие. В данный момент, когда многие известные французские писатели не решаются высказаться или не могут этого сделать, я вам очень благодарен. Как хорошо, что сейчас с нами есть Баррес»{193}.
Вступление США в войну после бомбардировки Японией Пёрл-Харбора и объявление Свободной Францией войны Японии не повлекло за собой расширения отношений между Свободной Францией и Соединенными Штатами. Даже наоборот. В декабре 1941 года возник настоящий конфликт между де Голлем и американской администрацией. Поводом послужило решение генерала присоединить к его комитету островные французские колонии в Атлантическом океане — Сен-Пьер и Микелон, имевшие важное стратегическое значение. Глава Свободной Франции направил туда корабли во главе с адмиралом Мюзелье, который овладел островами. Рузвельт был крайне недоволен, что «свободные французы» сделали это без его согласия. Урегулировать ситуацию удалось с помощью англичан.
К концу 1941 года Свободная Франция превратилась в достаточно действенную силу. «Свободных французов» было уже почти 50 тысяч человек, главным образом военных. Руководство голлистской организации сформировало их в три армии (наземную, воздушную и морскую), принимавшие участие в операциях союзников. Официального главнокомандующего войсками «свободных французов» не было. Но де Голль таковым, естественно, считал себя. Именно он издавал приказы о повышении военных в званиях.
Движение Сопротивления
На территории Франции, как в оккупированной, так и в свободной зонах, в 1941 году зародилось и постепенно развивалось движение Сопротивления. Решения о вступлении в борьбу против оккупантов и их пособников принимали и отдельные люди, и целые группы. В конце года Сопротивление уже превратилось во внушительную действенную силу. В нем были представлены почти все слои французского общества. Самую активную роль в движении играла Французская коммунистическая партия (ФКП).
Сведения о развитии Сопротивления во Франции регулярно приходили в Лондон к де Голлю. Проявив политическое чутье, генерал решил взять его под свой контроль. Он поставил перед собой задачу объединить разрозненные силы Сопротивления вокруг Свободной Франции. В связи с этим де Голль выступил с рядом речей, где изложил программу возглавляемой им организации. В одной из них он заявил, что к первоначальному девизу «Честь и Родина» теперь добавляется еще один — «Свобода. Равенство. Братство». «Мы хотим остаться верными, — подчеркнул генерал, — демократическим принципам, которые дал нашим предкам гений нашей нации и которые являются ставкой в этой войне не на жизнь, а на смерть»{194}. Для того, чтобы практически приступить к объединению различных группировок Сопротивления под своим руководством, де Голль начал направлять во Францию особые политические миссии. Главная из них была поручена известному деятелю французского Сопротивления Жану Мулену.
До войны Мулен в возрасте 39 лет стал самым молодым во Франции префектом департамента и директором канцелярии одного из министров правительства Народного фронта, известного деятеля партии радикалов Пьера Кота. После поражения Франции правительство Виши сместило Мулена с должности префекта, и он посвятил себя организации движения Сопротивления. 20 октября 1941 года Мулен по собственной инициативе прибыл в Лондон к де Голлю. Он представил генералу доклад об обстановке во Франции. «Решающим условием всех дальнейших успехов Сопротивления Мулен считал немедленную помощь со стороны английского правительства и генерала де Голля. Он просил оказать организациям Сопротивления политическую и моральную поддержку, предоставить им в распоряжение средства связи и финансовую помощь»{195}. Мулен произвел сильное впечатление на главу Свободной Франции. Благодаря ему генерал впервые получил достоверные сведения о движении, развернувшемся на родине. Де Голль решил возложить на этого человека трудную, опасную и ответственную миссию — объединить все группировки Сопротивления и обеспечить их подчинение его руководству. 1 января 1942 года Мулен спрыгнул с парашютом в южной Франции.
Де Голль пристально следил за развитием событий на фронтах войны. В январе 1942 года он поздравил советский народ, победивший немцев в битве под Москвой: «Нет ни одного честного француза, который не приветствовал бы победу России… Страдающая Франция вместе со страдающей Россией. Сражающаяся Франция вместе со сражающейся Россией. Повергнутая в отчаяние Франция вместе с Россией, сумевшей подняться из мрака бездны к солнцу величия»{196}.
На некоторое сближение со Свободной Францией пошли Соединенные Штаты. Они вступили в войну с Японией и нуждались в удобных военно-морских базах на Тихом океане. Под властью де Голля уже находились островные владения Франции — Новая Каледония, Новые Гебриды, Маркизские острова, Таити, Туамоту и острова Общества. Рузвельт признал власть над ними Французского национального комитета, чтобы получить к ним доступ.
В конце февраля 1942 года в Лондон с островов Сен-Пьер и Микелон вернулся адмирал Мюзелье. На первом же заседании комитета, где он присутствовал после долгой отлучки, у адмирала опять возник конфликт с де Голлем. На этот раз Мюзелье был не согласен с дипломатической подоплекой военной операции, которой его отправили руководить. Генерал сразу же пресек дебаты по этому поводу. В ответ адмирал обвинил председателя комитета в «стремлении к диктатуре» и «некомпетентности» и подал в отставку{197}. Де Голль не стал больше его удерживать. Так их сотрудничество навсегда закончилось.
Благодаря деятельности Жана Мулена связи Свободной Франции с представителями Сопротивления стали приобретать более или менее систематический характер. При лондонском комитете был создан комиссариат по информации, который возглавил Сустель. В его функции входило главным образом поставлять информацию о деятельности Свободной Франции различным радиостанциям мира, а также подпольным изданиям, выходящим на территории Франции. Начиная с весны 1942 года некоторые деятели Сопротивления стали склоняться к признанию де Голля. В Лондон стремились попасть руководители различных группировок, чтобы лично познакомиться с генералом. У него побывали представители Социалистической партии Пьер Броссолет, Феликс Гуэн, Кристиан Пино, Андре Филип, радикал Пьер Мендес-Франс, беллетрист, автор нескольких книг о Сопротивлении Эммануэль д'Астье де Ля Вижери. В одной из них он описал свою первую встречу с де Голлем и так представил его: «Он вещает, словно на его плечах груз тысячелетней истории или словно он видит свое имя на ее страницах через сотню лет. Мне вдруг начинает казаться, что его мрачное рвение вызвано одним желанием воодушевить французский гений и заставить его вновь обрести свое национальное и историческое могущество, единственное, во что он верит»{198}.
Большое значение имел визит в Лондон весной 1942 года Кристиана Пино. Он привез проект составленного им Манифеста, в котором глава Свободной Франции именовался представителем французского народа. Де Голль лично переработал Манифест, и Пино увез его обратно во Францию. В июне 1942 года он был опубликован в нелегальной печати. В Манифесте осуждался режим Третьей республики и режим Виши, сотрудничавший с фашистами. В нем также говорилось, что по окончании войны должно произойти «восстановление целостности территории Франции, ее Империи, ее достояния, восстановление полного суверенитета нации». «Как только французы будут освобождены от вражеского угнетения, — подчеркивалось в документе, — все их внутренние свободы должны быть им возвращены. После изгнания врага с нашей территории все мужчины и женщины изберут национальную ассамблею, которая сама решит судьбы нашей страны»