Учреждение банка
В 1922 – 1924 гг. в Советской России была проведена денежная реформа, которая подавила бушевавшую в стране гиперинфляцию и установила твёрдую валюту. В эти же годы были сделаны первые попытки распространения советских займов, однако полученные результаты не внушали оптимизма. Положение тем временем становилось катастрофическим. Понимая, что внутри страны нет средств для восстановления национальной экономики, советское правительство решило привлечь в РСФСР зарубежные финансовые средства на любых условиях.
Но так как получить кредиты было очень сложно, инвестиции ждать было бесполезно, оставалось использовать различные виды концессий, в том числе и банковские.
18 августа 1922 г. Совет труда и обороны (СТО) РСФСР разрешил одному из иностранных кредитных учреждений (Swenska Ekonomie Aktiebolaget), которое представлял шведский гражданин Улоф Ашберг, учредить в Москве на концессионных началах первый, практически полностью частный банк краткосрочного кредитования — Российский коммерческий банк (Роскомбанк). Уже на следующий день, 19 августа, постановлением СТО устав нового банка был утверждён. Он стал третьим акционерным банком в РСФСР.
Ашберг по этому поводу в своих мемуарах пишет:
Советское правительство мне доверило этот важный пост в банке за оказанные услуги и потому, что правительство знало, что я верил в прочность этого режима, а также заявлял об этом в газетах, и, наконец, потому, что я имел многочисленные международные связи[922].
Основной (складочный) капитал Роскомбанка первоначально был определён в 10 млн рублей золотом, или 5 146 000 американских долларов. Капитал предполагалось образовать выпуском 100 000 акций, номиналом в 100 рублей каждая. Он весь был внесён иностранной валютой. Первоначальный капитал банка распределялся между учредителями, которым было предоставлено право пригласить к участию в обществе других лиц с передачей им части акций. Часть оплаченных учредителями акций (10%) безвозмездно передавалась ими в собственность Государственного банка РСФСР, а кроме того, после утверждения устава учредители банка должны были отчислить правительству РСФСР 5% от суммы основного капитала.
Считают, что в банке были средства германских, шведских, американских и британских банкиров. В частности, Э. Саттон[923] пишет; что среди них была английская компания Russo–Asiatic Consolidated Ltd, которая была «одним из крупнейших частных кредиторов России и которой Советы предоставили 3 млн фунтов стерлингов как компенсацию за ущерб, нанесённый её имуществу в Советском Союзе в результате национализации». Само британское правительство уже купило солидные доли в российских частных банках; согласно отчёту Государственного департамента, «британское правительство осуществило большие инвестиции в рассматриваемый консорциум»[924].
Новый банк мог открыть свою деятельность не позднее чем через два месяца после опубликования устава и представления наркому финансов документов, подтверждающих, что за каждую банковскую акцию уже внесено 50% нарицательной цены (то есть 5 млн рублей золотом). Первоначальные взносы необходимо было внести в Госбанк РСФСР.
Роскомбанку разрешалось осуществлять все операции, аналогичные операциям Госбанка, за исключением эмиссионных. Учредители должны были застраховать свой капитал от инфляционных потрясений, и для этого банку предстояло работать с какой–либо из устойчивых иностранных валют или в золотом исчислении. В то же время Роскомбанк по заявлению Госбанка был обязан продавать последнему до 50% свободной иностранной валюты, находящейся в его распоряжении в момент заявления, по курсу дня. Правлению Госбанка для осуществления постоянного контроля за деятельностью Роскомбанка было предоставлено право делегировать своего представителя в состав правления Роскомбанка (с правом решающего голоса).
Ашберг, открывая банк, сказал: «Новый банк будет контролировать закупки машин и сырья в Англии и США, и он будет гарантировать выполнение контрактов. Вопрос о закупках в Швеции ещё не поднимался, но есть надежда, что позже это произойдёт».
Давая разрешение на учреждение банка, советское правительство демонстрировало тем самым готовность принять правила игры международного финансового рынка.
Интересно, что учредительных собраний практически было два. 3 ноября 1922 г. прошло предварительное общее собрание акционеров. На нём присутствовали: учредитель У. Ашберг и акционер от Госбанка в лице председателя правления Госбанка РСФСР А. Л. Шейнмана.
10 ноября 1922 г. в том же составе состоялось уже учредительное собрание, при этом Шейнман в протоколе значился как «акционер Госбанка в лице законно–уполномоченного председателя правления Госбанка». Секретарём учредительного собрания был Виталий Славович Коробков. Он станет директором иностранной операционной группы банка.
Тогда же были выбраны члены совета банка: председателем стал Ашберг, товарищем председателя — бывший глава Московского купеческого банка Александр Данилович Шлезингер, также в Совет вошли Иван Александрович Баранов, Николай Александрович Калмыков, Николай Михайлович Чупров.
Членами правления избраны Яков Александрович Галяшкин, Макс Мэй и Владимир Васильевич Тарновский. От Госбанка в него вошёл Даниил Давыдович Михельман. На первом заседании правления В. В. Тарновский стал его председателем, Я. А. Галяшкин — заместителем председателя.
Все отмечали, что руководящая команда была сформирована из опытных старых специалистов.
Факт учреждения банка краткосрочного кредита на капиталы, мобилизованные за границей, имеет громадное значение <…>: во–первых, это первый крупный иностранный капитал в современной России; во–вторых, этот капитал приходит не в форме капитала завоевателя, а капитала — сотрудника в развитии.
<…>Коммерческий банк свою политику будет координировать с деятельностью Государственного банка. В особенности эта координация будет необходима в области регулирования денежного обращения. Коммерческий банк, обладая <…> большей гибкостью и предприимчивостью, будет способствовать устойчивости той валюты, которая призвана играть большую роль в укреплении народного хозяйства[925].
На том же собрании были «намечены к открытию» отделения в Архангельске, Баку, Батуме, Киеве, Нижнем Новгороде, Новониколаевске, Петрограде, Ростове–на–Дону, Тифлисе, Харькове[926].
Начало операционной деятельности Роскомбанка
14 ноября 1922 г. открылся текущий счёт Роскомбанка в Госбанке в шведских кронах, английских фунтах стерлингов, советских рублях.
7 декабря 1922 г. правление на своём заседании (протокол № 7) приняло решение об открытии операций банка 12 декабря.
Хотя к активным операциям и решено относиться с осторожностью, уже 11 декабря 1922 г. (протокол заседания № 9) было принято решение о первом кредите: Слушалось предложение кооператива работников Наркомзема (Коопзема) о выдаче гарантии финляндскому гражданину И. И. Вепселяйнену об уплате ему по 16 000 руб. за каждый пуд шпига в количестве до 2000 пуд., закупленного у него кооперативом, т. е. до 32 000 000 дензнаками 1922 г.
Решили — выдать гарантийное письмо. Товар поступает на склады банка[927].
Международное сообщество не сразу оценило этот шаг советского правительства. Сначала зарубежные банки относились с недоверием к проведению платежей через Роскомбанк, однако оно рассеялось, когда партнёры убедились, что платежи в иностранной валюте в СССР проходят беспрепятственно. За короткий срок банк завязал корреспондентские отношения с более чем 100 кредитными учреждениями Европы и Америки. В том числе с самыми солидными: Darmstadter & Nationalbank, Deutsche Bank, Direction der Disconto–Gesellschaft, Guaranty Trust Company of New York, Banco di Roma, Comptoir National d’Escompte de Paris.
В западной прессе вскоре появилось много доброжелательных отзывов. Так, датская газета «Националь тиденде» писала, что «были созданы возможности для сотрудничества с советским правительством, которые были бы невозможны путём политических переговоров». А стокгольмская газета Svenskadagbladet 17 октября 1922 г. цитировала слова советника Роскомбанка, шведского профессора Густава Касселя: То, что Россия учредила банк для решения чисто банковских вопросов, является большим шагом вперёд, и мне кажется, что этот банк был создан, чтобы что–то делать для строительства новой экономической жизни в России. Этот шаг вперёд должен всячески поддерживаться другими странами, и когда спрашивают моего совета, я отвечаю, что готов его дать. Я не выступаю за негативную политику и считаю, что для помощи в позитивной реконструкции следует использовать любую возможность. Большая проблема сейчас — возврат российской валюты к нормальной работе. Это сложная проблема, которая нуждается в серьёзном изучении. Безрассудно было бы предоставлять Россию с её ресурсами её собственной судьбе…[928].
Однако судьба Роскомбанка оказалась несколько иной, чем ожидали при его учреждении. Текущие счета в первое время открывали исключительно частные лица и кооперативы, государственным организациям это было запрещено. Только 3 мая 1923 г. в «Известиях» было опубликовано распоряжение о праве госорганов, находящихся на хозрасчёте, иметь текущие счета и в Роскомбанке. В результате количество счетов, принадлежащих трестам и другим госучреждениям, начало резко расти. К концу 1923 г. их число возросло более чем в 8 раз. Наибольший остаток на всех счетах был 8 сентября, он составлял 365 283 червонца. Позже в стране наступили финансовые сложности, и многим организациям стало трудно держать в банке даже обязательный неподвижный остаток в 10 червонцев. Число счетов стало вновь уменьшаться