[195]. Св. Бонифаций был также основателем многих монастырей, в частности одного из самых знаменитых немецких монастырей — имперского аббатства Св. Бонифация в Фульде (Гессен), посвящённого Спасителю (Reichskloster Fulda, Erlöser (Salvator) Kloster Fulda, Kloster des Bonifatius).
Учитывая значение этого монастыря для церковной жизни Северной Европы, например скандинавских стран, Фульду нередко называют «Монтекассино Севера» (Monte Cassino des Nordens), имея в виду знаменитый монастырь Монтекассино, который находится недалеко от Рима и был основан в 530 г. римским аристократом — монахом, святым Бенедиктом Нурсийским, одним из основателей западного монашества (монастырь был основан на месте древнего и широко почитаемого храма Аполлона). Именно здесь св. Бенедикт Нурсийский составил знаменитый «Устав Святого Бенедикта», который вплоть до настоящего времени определяет жизнь западных монастырей. Удивительно, как такая оплошность могла быть допущена левыми, взявшими верх в Европе после Второй мировой войны? Правда, отчасти этот недостаток компенсируется тем, что в конце войны, 15 февраля 1944 г. английская и американская авиация, «защищавшие демократию», полностью разбомбили монастырь, было уничтожено огромное количество культурных ценностей. Бомбардировка не была вызвана никакой военной необходимостью, ведь как немецкое командование, так и Ватикан неоднократно официально заверяли союзников, что германская армия ни в коем случае не будет использовать монастырь для военных целей.
Только тогда, когда аббатство было уже превращено союзниками в руины, около развалин заняли свои позиции немецкие парашютисты, которые оказывали союзникам столь упорное сопротивление во время битвы при Монтекассино, что название этого монастыря даже вошло в марш немецких воздушно–десантных войск (Fallschirmjägerlied). Восстановление монастыря после Второй мировой войны стало возможным толью потому, что командир воздушно–десантной дивизии «Герман Геринг» Юлиус Шлегель (Julius Scheiegel), проявивший себя как герой–летчик ещё в годы Первой мировой войны, распорядился вывести из монастыря и перевезти в Ватикан на 100 армейских грузовиках наиболее ценные раритеты — рукописи, произведения Леонардо да Винчи, Тициана, Рафаэля и других великих мастеров, строительные планы и подробные архитектурные описания аббатства (относительно планов союзников он как в воду глядел!) и самое главное — мощи святого Бенедикта Нурсийского[196].
Бонифаций был убит во время проповеди христианства во Фрисландии[197]. Мощи св. Бонифация были захоронены в крипте церкви Святого Михаила (Michaeliskirche), которая является одной из старейших церквей Германии, она была сооружена по приказу аббата Эгилия (Eigil von Fulda) между 820 и 822 гг. Здесь нужно отметить, что архангела Михаила, архистратига Небесного воинства и, согласно Апокалипсису, победителя Сатаны в Германии (в понятие «Германия» я включаю и австрийские земли) со времён Раннего Средневековья считали покровителем Немецкого государства и немецкой армии. Начиная с IX в. и вплоть до 1945 г., символика, связанная с образом архангела Михаила, неизменно присутствовала на немецких военных знаменах и штандартах.
На протяжении всей истории Германии немцы столь часто сооружали церкви в честь архангела Михаила (так называемые Michaeliskirchen), что это даже неоднократно вызывало прямые запреты и протесты со стороны Папской курии. Храмы в честь архангела Михаила не только в Германии, но и других странах, например во Франции, обычно сооружались на горных вершинах, которые прежде носили названия, связанные с почитанием Одина (Вотана), а также кельтских и античных божеств (например, гора, которая прежде называлась «Wodansberg», после сооружения на ней часовни получала наименование «Michaelsberg», то же самое имело место во Франции, например, знаменитый храм Mont–Saint–Michel в Оверни). Но дело в том, что в соответствии с немецкими народными верованиями архангел Михаил появляется преимущественно на горных вершинах, то есть в тех местах, где в годы язычества обитал верховный бог германцев Один (Вотан). Установленный церковью День Святого Михаила (29 сентября) также находится в тесной связи со старинным германским обычаем отмечать праздником окончание уборки урожая. (Сейчас в связи с «успехами демократии» толкование праздника изменилось, поскольку «зелёные» и прочие «леваки» вкупе с мигрантами в Германии и Скандинавских странах нередко используют этот день для нападений на немцев, шведов, норвежцев и т. д.) А в немецком искусстве и литературе архангела Михаила нередко сравнивали с национальным героем всех германских народов Зигфридом (Сигурдом в Скандинавских странах), который тоже одержал победу над чудовищным змеем.
Чем объяснить такое почитание архангела Михаила в Германии и во всех странах с германской культурной традицией? Во–первых, немцы считают, что победа немецкого войска в битве на реке Лех 10 августа 955 г. была одержана благодаря вмешательству Архангела (апокалиптическая битва Михаила с сатаной вообще воспринималась в Германии как «первое деяние воинской и рыцарской доблести»), В этой битве у города Аугсбурга император Священной Римской империи Оттон Великий нанёс сокрушительное поражение мадьярам, что привело к прекращению их набегов не только на Германию, но и на другие европейские страны (венгры, обосновавшись в Паннонии, опустошали даже Италию и добирались до Пиренеев). Сами венгры в результате разгрома в битве на реке Лех начали переходить к оседлости и принимать христианство.
Во–вторых, тем, что в Библии архангел Михаил выступает как глава святого воинства ангелов и архангелов, он будет возглавлять небесное воинство, а также всех верных Богу, выступающих против зла сил, и во время конечной битвы между добром и злом одержит победу над Сатаной. Кроме того, архангелу Михаилу отводится роль судьи на Страшном суде, на который он призовёт души трубным гласом, в связи с этим он изображается в качестве психопомпа (проводника душ в загробное царство) и защитника душ умерших.
А эти образы архангела Михаила находят прямые параллели с традиционными германскими представлениями о посмертном бытии душ умерших, о конце света и т. д. Согласно религиозным представлениям древних германцев, верховный бог германцев Водан (Один) царил в небесном чертоге Вальхаллы, куда валькирии на небесных крылатых конях увлекали души воинов, погибших геройской смертью в кровавой битве. Души погибших воинов–героев, пребывавшие в Вальхалле, этом небесном «чертоге мертвых» (слово «Вальхалла» дословно означает «чертог погибших в бою») образовывали грозную дружину, предводителем (конунгом) которой был Водан (Один). Согласно древнегерманским религиозным представлениям, души погибших воинов–героев становились «Einherjar» Водана (Одина). Отсюда одно из священных имен Водана (Одина) в древнегерманской мифологии – Heijan от того же корня, что и слово «das Heer» в немецком языке, то есть «предводитель войска (душ погибших героев)». Именно поэтому древние римляне, в частности Тацит, сравнивали Водана (Одина) с Меркурием, который, согласно религиозным представлениям древних греков и римлян, сопровождал души умерших в загробное царство и был великим чародеем (отсюда понятие «герметические науки» в средневековой и особенно ренессансной Европе).
Во время последней битвы богов с чудовищными порождениями сил зла и смерти небесная дружина во главе с Воданом (Одином) будет сражаться рядом с богами, чтобы погибнуть вместе с ними в огне страшного мирового пожара и затем возродиться вновь. В одном из произведений древнескандинавской литературы скальд вопрошает Одина: «Как мог Один (Водан) допустить смерть столь великих мужей и воинов?» И получает ответ: их души нужны Одину (Водану), чтобы сражаться рядом с богами в последней решающей битве против сил зла. После того как германцы приняли христианство, прежние древнегерманские религиозные представления не исчезли, а образовали важную часть народных верований и мифологии, частично соединившись с христианскими представлениями. Это отчасти объясняет традиционный образ «deutscher Michael», который в Средние века воспринимался как образ сурового, воинственного, грозного духа, связанного с миром душ умерших[198].
В то же время известно, что вмешательство христианских миссионеров в личные дела членов баварской герцогской семьи вызывало сильное недовольство сыновей Теодо II. В исторических источниках сообщается о конфликтах между святым Рупертом и Теудебертом, в которых Теодону приходилось выступать в качестве посредника[199], а также о разногласиях между Корбинианом и Гримоальдом, вызванных критикой святым неблагочестивой жизни сына баварского герцога[200].
В 715 или 716 г. Теодо II совершил поездку в Италию. По свидетельству «Liber Pontificalis» («Книга пап» — сборник деяний римских пап, начиная с апостола Петра) и «Анналов герцогов Баварии», Теодо был первым из баварских правителей, посетившим Рим. На аудиенции у папы римского Григория II герцог получил от понтифика подарки. На этой встрече Теодо II добился от понтифика согласия на учреждение баварской церковной провинции. В документе, датированном 716 г., указывалось, что эта новая архиепархия должна была быть независима от иерархов Франкского государства и подчиняться непосредственно папе римскому. Как считают исследователи, Теодо II и Григорий II намеревались учредить четыре епархии, которые должны были находиться в герцогских резиденциях: Регенсбургской, Фрайзингской, Пассауской и Зальцбургской[201]. Создание самостоятельных епархий в Баварии способствовало бы снижению зависимости герцогства от влияния правителей Франкского государства. Однако этим планам не суждено было сбыться при жизни Теодо II: четыре епархии на землях Баварии были основаны только в 739 г. святым Бонифацием и герцогом Одилоном