3
Обогащённые знаниями о МСКП и советско — германско — итальянском сотрудничестве в 1920‑е — начале 1930‑х гг., вернёмся к Аурелио Печчеи, прибывшему на новое место своей работы — в Китай. В его автобиографической книге мы читаем: «Я прожил два года в центральных районах, в городе Наньчане, где итальянские компании строили тогда авиационный завод». Определённые сложности для исследователя составляет нахождение месторасположения завода. Дело в том, что города Наньчаня в Китае нет. Лишь вооружившись китайскими словарями и картами, удаётся установить, что речь идёт о городе Уси, где Наньчань — один из девяти районов. Уси с 1920‑х гт. вплоть до настоящего времени остаётся центром китайского машиностроения, в том числе местом локации предприятий военной промышленности.
Второе, более удивительное открытие состоит в том, что итальянские компании никогда не строили в Китае вообще и в Уси в частности авиационного завода. Хотя авиационный завод там действительно строился. Головными подрядчиками выступали не итальянцы, а немцы, которые привлекали к этой работе европейские компании, включая такого гиганта, как «Фиат», а также небольшие европейские фирмы. Это, безусловно, весьма принципиальное различие. Чтобы оценить важность этой, казалось бы, второстепенной детали, необходимо более подробно разобраться, по чьей инициативе велось строительство авиационного завода в Уси.
В апреле 1934 г. в Китай по личному приглашению Чан Кайши приехал фон Зект. Он был легендарной личностью, его называли главным солдатом и военно — политическим теоретиком Германии. В 1920‑е гг. фон Зект был командующим рейсхвером. Наученный уроками Первой мировой войны, фон Зект был убеждённым сторонником тесного германо — советского сотрудничества. Он не уставал повторять: «Если Германия начнёт войну против России, то она будет вести безнадёжную войну». Эта оценка командующего рейхсвера исходила из трезвого анализа естественных, людских и социальных ресурсов Советской Республики. «Россия имеет за собой будущее. Она не может погибнуть» — таков был вывод фон Зекта.
В другом своём документе — письме на имя правительства от 15 июля 1922 г. — фон Зект обращал внимание на рост и укрепление авторитета Советского государства: «Видел ли мир большую катастрофу, чем испытала Россия в последней войне? И как быстро поднялось советское правительство в своей внутренней и внешней политике! И разве первое проявление немецкой политической активности не заключалось в подписании договора в Рапалло, что привело к росту немецкого авторитета?» Эти мысли не оставляли фон Зекта долгие годы. Уже выйдя в отставку, он писал в книге «Германия между Востоком и Западом» (1932–1933) о том, что торговые отношения с Советским Союзом означают для Германии работу для тысяч безработных и сырьё. Он призывал не распространять враждебное отношение к коммунистической идеологии на «возможности сотрудничества в экономической области[769]. Слова у генерала не расходились с делами. Именно фон Зект был основоположником советско — германского концессионного сотрудничества в военно — промышленной области, а затем научно — технологического, и кадрового Рейхсвера, и Красной Армии. В рамках этого сотрудничества и родился «Востваг» и в целом МСКП. С. Мрочковский хорошо знал фон Зекта и многократно встречался с ним.
Прибыв в Китай и ознакомившись с состоянием дел в армии, фон Зект порекомендовал Чан Кайши осуществить ускоренную программу строительства военных предприятий, производящих танки, самолёты, стрелковое оружие, артиллерию, амуницию. Чан Кайши полностью одобрил этот план, и в том же 1934 г. под воздействием фон Зекта между Чан Кайши и главой частной компании HAPRO Г. Клейном был подписан «Договор по обмену китайских сырья и сельхозпродукции на германскую промышленную и другую продукцию». Важнейшее место в договоре занимало оснащение имевшихся отсталых военных заводов в долине реки Янцзы, включая авиационный завод в Уси[770].
С немецкой дотошностью в архивах сохранены не только тексты договора, но и приложения к нему. В них действительно указывался «Фиат» как участник строительства, а также большое число европейских фирм, ответственных за бартерные сделки. Согласно договору, Китай расплачивался не валютой, которой у него просто не было, а собственными товарами. Часть из них в Германию поступала напрямую, а другая реализовывалась в третьих странах, откуда валюта перечислялась уже в Германию. Фон Зект и Чан Кайши впервые разработали торгово — финансовый механизм так называемого военно — финансового бартера, который вот уже скоро 100 лет активно используется в сфере торговли вооружением.
К сожалению, не сохранился, или, по крайней мере, в настоящий момент недоступен, перечень не филиалов, а многочисленных дочерних фирм «Воствага». Но поражает следующее. Список товаров, поставляемых из Китая в третьи страны по бартеру, для продажи их там за валюту, в значительной мере текстуально совпадает с китайской экспортно — импортной номенклатурой «Воствага». С учётом того, что инициатором контракта был фон Сект, завод строился в регионе, где у «Воствага» был филиал, а продукция, которой расплачивался Китай, была очень близка к товарной номенклатуре «Воствага», то с весьма высокой степенью вероятности можно предположить, что «Востваг» был теневым участником германо — китайской сделки с итальянским участием.
Нельзя также забывать, что И. В. Сталин в Китае активно поддерживал одновременно и Чан Кайши, и Мао Цзэдуна, которые жёстко соперничали между собой. Более того, усилия советской дипломатии, разведки, а также Коминтерна были направлены на то, чтобы сплотить эти две силы перед лицом японского агрессора. Сталин имел огромные рычаги влияния на Чан Кайши, включая даже такой экзотический, как жену сына Чан Кайши — Цзян Цзинго, в последующем президента Тайваня, — Фаину Вахриеву. Они поженились в начале 1935 г.
Показательно, что, когда в августе 1937 г. японцы осуществили крупномасштабное вторжение в Китай и бомбили Нанкин, Шанхай и Уси, китайское небо защищали советские летчики на самолетах И-15, в которых была и лепта конструкторов «Фиата». Парадоксально, но факт: хотя Германия поддержала вторжение Японии, советские пилоты защищали немецкий и итальянский персонал от японцев — немецких союзников. К моменту вторжения японцев фон Зект уже покинул Китай, оставив вместо себя своего соратника и близкого друга генерала Александра фон Фалькенхаузена. Последний часто бывал на заводе, контролируя ход работ. Генерал категорически отказался поддержать агрессию Японии против Китая и политику Гитлера. По этой причине в 1937 г. он был вызван в Германию и ему угрожали арестом его самого и его семьи. Характерно, что в дальнейшем он был возвращён на службу, служил на Западном фронте, а затем после покушения на Гитлера был заключён в концлагерь. Фон Фалькенхаузен выжил, вернулся к частной жизни и в 1951 г. был награждён Чан Кайши за ценные советы и помощь Китаю чеком на 1 млн долларов.
Фон Зект и фон Фалькенхаузен, а также другие немецкие военные, курировавшие строительство завода, принадлежали к старой германской, прежде всего прусской, родовой аристократии. Знакомство с ними в дальнейшем сыграло немалую роль в жизни А. Печчеи. В серьёзных расследованиях действует принцип: множество взаимоперекрещивающихся косвенных свидетельств о чем — либо считается более надёжным доказательством события, характеристики, связей и т. п., чем даже прямое свидетельство или достоверный единичный факт. Следуя этому принципу, можно сказать, что в самом начале своей деловой карьеры А. Печчеи смог занять позицию интерлокера. Этот термин практически отсутствует в русскоязычной литературе, хотя активно используется за рубежом. В переводе он означает человека, который не только является связным между различными группами, но и в каком — то смысле координирует и даже активно влияет на взаимодействие между группами.
В связи с этим нужно сделать пояснение. В данном случае совершенно не имеется в виду, что А. Печчеи входил в агентурную сеть Разведупра. Отнюдь нет. Будучи работником специального подразделения «Фиата», а соответственно приближённым к руководству корпорации, он взаимодействовал с советской разведкой и конкретно с МСКП как партнёр в рамках программы налаживания межэлитных взаимодействий и различного рода обменов. По всей вероятности, в такой же роли он выступал по отношению к антигитлеровски настроенной части родовой германской аристократии, традиционно занимавшей серьёзные позиции в военной и разведывательной сферах, а также промышленности Германии. Обращает на себя внимание тот пассаж в книге Печчеи, где речь идёт о Британской империи. Подытоживая впечатления от года жизни в Гонконге, куда он прибыл после успешно проведённой эвакуации женщин и детей итальянского персонала строящегося авиазавода в Уси, А. Печчеи пишет: «Не тратя лишних усилий и не делая лишних движений, Британская империя через посредство исключительно дееспособного корпуса гражданских служащих, эффективно поддерживаемых в случае необходимости Королевским флотом и несколькими батальонами сухопутных войск, умудрялась с лёгкостью править огромными территориями, поддерживая там необходимый порядок и следя за соблюдением коммерческих интересов Британской короны». Несомненно, месяцы, проведённые в Гонконге, позволили Печчеи установить новые связи в британском истеблишменте (город в те времена представлял собой военный, торгово — экономический, административный и финансовый форпост Британии в Азии, в городе концентрировалась британская колониальная, прежде всего, военная, административная и экономическая элита, контролировавшая ключевые посты в важнейших учреждениях и институтах города).
А. Печчеи не пишет о том, чем он занимался после возвращения в конце 1938 г. в Италию. В его книге можно найти только скупые строки: «Когда я возвратился в Европу, уже надвигалась Вторая мировая война, и я сразу же примкнул к антифашистскому фронту, а потом — к движению Сопротивления». Несомненно, так оно и было, но, чтобы заниматься такого рода деятельностью в Италии, необходимо было где — то работать. Из книги его биографа Гюнтера Паули можно выяснить, что по возвращении в Италию Печчеи вновь стал работать в отделе специальных проектов «Фиата». Иначе быть и не могло, поскольку по совокупности А. Печчеи не только выполнил, но и, видимо, перевыполнил поставленные перед ним задачи. Возникает закономерный вопрос: а как же можно было заниматься антифашистской деятельностью и при этом оставаться доверенным лицом семьи и работником специального подразделения? Чтобы ответить на него, следует чуть глубже погрузиться в итальянскую специфику того времени, связанную со взаимоотношениями крупного бизнеса, а конкретно «Фиата», с режимом Бенито Муссолини.