ь, что французский филиал издательства Максвелла получал значительные суммы денег в соответствии с закрытым решением ЦК КПСС[846]. Данную информацию подтверждает в своих пока ещё не опубликованных воспоминаниях министр внешней торговли в правительстве Б. Н. Ельцина Виктор Ярошенко, который 21–22 августа 1991 г. отвечал за приёмку документации в Международном отделе ЦК КПСС.
На вопрос являлся ли Максвелл тайным агентом или агентом влияния КГБ, Михаил Любимов отвечает отрицательно. Следует отметить, что Любимов в период отставки либо категорически отказывался от интервью, в тех случаях, когда он не хотел говорить, либо сообщал сведения, которые затем подтверждались из независимых источников и в обязательном порядке не могли нанести какого — либо вреда Службе внешней разведки. В то же время, по его мнению, Максвелл выполнял функцию интерлокера и обеспечивал прямой канал связи между верхушкой британского истеблишмента и Кремлём. В частности, он говорил: «Мы в разведке считали, что англичане создают своего доктора Хаммера, прямой канал или неофициальный мост между Лондоном и Москвой, между британским и советским руководством. Ничего нового тут нет. Такая форма контактов используется многими странами. Скажем, Максвелл собирается в Москву. Представители достаточно высокопоставленных британских кругов просят его во время встреч с советскими товарищами прозондировать те или иные вопросы. В свою очередь, сообщая определённую, подлинную информацию, которая может заинтересовать Москву. По приезде с ним встречаются и за обедом или ужином происходит обмен информацией.
— Чем же Максвелл так приглянулся нашим?
— Думаю, он сыграл на тщеславии Брежнева и окружения. Не надо забывать, что многие карьеры в Москве состоялись благодаря максвелловским изданиям вождей на английском. Он издал Черненко и Андропова. Так или иначе Максвелл ногой открывал в Москве те двери, куда другим англичанам вход был заказан.
— Крючков встречался с Максвеллом?
— Да… Максвелл даже собирался печатать в Лондоне какой — то журнал КГБ»[847].
После смерти Максвелла вышло немало бульварных книг, где утверждалось, что он был агентом КГБ. Одним из косвенных доказательств данной точки зрения считался тот факт, что уже после смерти Максвелла британские и американские спецслужбы выяснили, что в компании, управляемой его сыновьями, выявилась значительная недостача, измеряемая десятками миллионов фунтов стерлингов. В связи с этим смерть Максвелла стала трактоваться как самоубийство, а два его сына на короткий период времени сели в тюрьму. Однако не так давно на основании рассекреченных архивов опубликована документальная книга, из которой следует, что Максвелл на протяжении всей своей жизни никогда не был агентом КГБ, хотя являлся прямым каналом связи британского и частично французского истеблишмента с Кремлём. Всю жизнь, начиная с 17-летнего возраста, он работал сначала на нелегальную разведку сионистского движения, а потом на государственную разведку Израиля[848].
Что же касается смерти Максвелла, то автор книги полагает, что она стала результатом глубокой осведомлённости Роберта Максвелла относительно судьбы части денег, экспортированных в последние месяцы перед крушением Советского Союза по решению высшего советского политического руководства. По мнению полковника КГБ в отставке, в последующем известного историка и писателя, недавно умершего Станислава Пекарева, есть серьёзные основания полагать, что медийная империя Максвелла так или иначе использовалась для вывода на Запад партийных денег. В частности, С. Пекарев пишет: «С конца 80‑х гг. с помощью Максвелла начинаются операции по “отмыванию” денег КПСС за границей. В этот период по линии идеологической контрразведки с Максвеллом поддерживал контакт полковник Владимир Головин. Вскоре он неожиданно умер. Работал с Максвеллом и бывший сотрудник внешней контрразведки лондонской резидентуры, полковник Виктор Бредихин. И он скоропостижно скончался на работе. Ещё одним оперативным контактом Максвелла был контрразведчик полковник Вадим Бирюков, регулярно выезжавший в европейские страны для встречи с иностранной агентурой. Вскоре после гибели Максвелла Бирюков при невыясненных обстоятельствах был убит неизвестными лицами в московском гараже»[849].
Если сложить кусочки смальты в мозаику, то складывается твёрдое убеждение, что Максвелл поддерживал контакт не только между британским и советским истеблишментом, но и между советским истеблишментом и руководством государства Израиль, которое формально считалось врагом СССР и с которым, начиная с Шестидневной войны 1967 г. и вплоть до конца 1980‑х гг., Советский Союз не поддерживал ни дипломатических, ни даже торговых или гуманитарных отношений.
Версию об убийстве Максвелла как спецоперации по зачистке ненужного свидетеля подтверждают эксперты Института судебной медицины Тель — Авива, где состоялось повторное вскрытие Максвелла после его загадочной смерти в открытом море. Согласно вердикту экспертов, смерть наступила вследствие насилия, причём характер множественных ранений, приведших к смерти, чётко указывал на почерк морского спецназа британского Адмиралтейства. Роберт Максвелл похоронен в Иерусалиме на кладбище для самых почётных героев нации. На его похоронах премьер — министр Израиля Ицхак Шамир сказал: «Он сделал для Израиля больше, чем можно сегодня, завтра и послезавтра сказать».
Вполне естественно, что в таких обстоятельствах Роберт Максвелл из делового партнёра для Александра Кинга быстро превратился в личность с сомнительной репутацией. Эта личность неизвестно как познакомилась с Кингом, непонятно как близко сошлась с Печчеи и предлагала им услуги сомнительного характера. Чего не напишешь на склоне лет, будучи настоящим британским джентльменом из высших кругов политико — разведывательного сообщества. В то же время некоторые весьма интересные эпизоды карьеры А. Кинга оказались вообще не упомянуты в его книге «Пусть кошка перевернётся. Двадцатый век в жизни одного человека». Например, он ни словом не обмолвился о своей длительной вовлечённости в иранские дела в начале 1950‑х гг. Об этой вовлечённости упоминается в книге мемуаров дочери А. Кинга Джейн. Упоминание носит скорее повествовательно — бытовой, а не содержательный характер. Однако благодаря описанным деталям можно сделать вывод о том, что А. Кинг впервые активно включился в дела Ирана в момент появления реальной угрозы национализации Англо — Иранской нефтяной компании. Завершился этот период свержением доктора Мосаддыка и переделом иранского нефтяного рынка. Можно предположить, что эта вовлечённость была обусловлена рядом уникальных компетенций А. Кинга:
— во — первых, наличием богатого и разностороннего опыта создания мультипредметных, межпрофессиональных, исследовательско — экспертных групп для анализа различного рода кризисных ситуаций и оказания поддержки в выработке решений правительству Её Величества. Эта функция прямо относилась к числу важнейших задач, которые решало Министерство промышленности, где первым заместителем долгое время работал А. Кинг и где он возглавлял разведывательное подразделение;
— во — вторых, прочными формальными и неформальными связями в энергетическом секторе вообще и нефтяной промышленности в частности, охватывающими не только Великобританию, но и Соединённые Штаты и континентальную Европу. Эти связи были наработаны А. Кингом главным образом уже в послевоенный период и связаны с его активной вовлечённостью в работу комиссии по производительности и эффективности как рабочего органа Координационного совета плана Маршалла, где он представлял Великобританию;
— в-третьих, начиная с военных лет, во многом благодаря как собственным уникальным коммуникационным дарованиям, так и наследству агентурной сети Стивенсона как паттерна частной разведывательной сети Дарси, А. Кинг имел плотные доверительные отношения с руководителями американской военной и политической разведки. Причём в силу ментального склада гораздо более тесные отношения у А. Кинга сложились не с Диким Биллом — Уильямом Донованом, основателем УСС и первым директором ЦРУ, а с его преемником, человеком, который поставил разведку в Америке на профессиональную основу, Беделлом Смитом;
— и наконец, в-четвёртых, А. Кинг как правая рука Г. Тизарда и личный советник Г. Моррисона не мог не сыграть самой активной роли в решении вопроса о продаже СССР самых передовых на тот момент реактивных двигателей для истребителей, а также других уникальных ноу — хау в первые послевоенные годы. Вполне очевидно, что в роли главного научного советника, в том числе по вопросам ноу — хау и технологий промышленности, он не мог не участвовать в деликатных переговорах с советскими высокопоставленными деятелями, включая А. Микояна.
С учётом уникальности иранских событий 1951–1953 гг., которые в каком — то смысле задали матрицу структуры явных и скрытых межгосударственных и межэлитных взаимодействий на годы вперёд, в рамках данной работы имеет прямой смысл остановиться на внутренней подоплёке свержения Мосаддыка поподробнее. Тем более что открывшиеся в последние годы архивы позволяют не замыкаться на ставшей уже привычной точке зрения, а исследовать второе и даже третье дно этой судьбоносной ситуации.
Глава 3. Александр Кинг. Персидский опыт
1
Свержение правительства Мосаддыка в 1953 г. стало одной из рубежных точек мировой истории. Это событие многое высветило в системе взаимодействия наднациональных и национальных элитных групп. Поскольку к иранской ситуации на протяжении всего периода её развития имел прямое отношение Александр Кинг, имеет смысл детально разобраться в этом вопросе. Тем более что до сегодняшнего дня, несмотря на всё многообразие оценок, остались не затронуты многие ключевые темы. Без их понимания невозможно адекватно оценить значение этого события и понять его историческую механику.