И, в-третьих, почти все они были, как и Милнер, выпускники оксфордских колледжей: девять из одиннадцати самых известных «детсадовцев»[613]имели диплом New College[614], а четверо числились стипендиатами All Souls. Все они учились вместе в одном университете и потом всю жизнь, всякий раз, когда представлялась такая возможность, собирались вместе на ужин в столовой своего колледжа, дабы побеседовать с его ректором или встретиться с научными работниками и настроенными с ними на одну волну созидателями Империи… Как сказал их современник — поэт, они были теми самыми мужами, которые «посланы с берегов Темзы править миром».
Колледж All Souls (сокращение от «Души всех усопших в Оксфорде») отличается от остальных оксфордских колледжей тем, что в нём пет студентов и преподавателей, а есть стипендиаты (Fellows), которые сами выбирают в области гуманитарных наук предметы своего научного интереса и занятий и никаких экзаменов потом по ним не сдают. В год в колледж принимают одного или двух стипендиатов, которых отбирают из подавших заявки и выдержавших вступитепьные экзамены выпускников других оскфордских колледжей ши иных высших учебных заведений (желающих поступить и готовых попробовать свои силы на славящихся своей крайней сложностью вступительных экзаменах каждый год набирается несколько десятков человек). Стипендия All Souls предоставляется, как правило, на семь лет (на сегодняшний день она составляет в течение первых двух лет около 16 000 фунтов в год, а затем повышается на оставшиеся пять лет до 21 000-23 000 фунтов в год), её размер у каждого из стипендиатов зависит от того, насколько интенсивно и результативно он занимается своими научными изысканиями (стипендиатам предоставлено право параллельно заниматься другими видами деятельности). Жильё и питание стипендиатам предоставляется в колледже бесплатно. Одним из обязательных условий для стипендиатов в течение первых двух лет является участие в общих ужинах, преимущественно в выходные дни: на эти ужины, как правшо, съезжаются бывшие стипендиаты и профессора колледжа: приглашение любому другому общественному ши политическому деятелю принять участие в этих сугубо закрытых мероприятиях считаюсь тогда и считается до сих пор знаком особой чести и принадлежности к миру большой политики. Другими словами, человек, удостоившийся этой чести, становится одним из «посвящённых», а молодые стипендиаты постепенно приобщаются к их кругу.
Чтобы лучше понять, о чём речь, можно привести такой пример. После того как в 1951 г. Гай Бёрджесс и Дональд Маклин таинственно исчезли из Лондона, о них какое — то время говорили и писали как о «пропавших дипломатах». О том, что они бежали в СССР, никому не было известно. А потом вдруг в 1956 г. появилась серия разоблачительных статей с крайне нелестными отзывами о Гае Бёрджессе, автор которой ссылался на какого — то пожелавшего сохранить анонимность человека из круга людей, хорошо знавших пропавших. Как довольно скоро выяснилось, человеком этим и правда оказался их близкий соратник со студенческих времён — выпускник всё по — прежнему New College в Оксфорде Горонви Риз (Goronwy Rees). Он блестяще окончил университет и в 1931 г. был сразу принят стипендиатом в All Souls, а после войны, в 1951 г. был зачислен в All Souls вновь и даже занял должность казначея Колледжа — то есть был действительно облечён доверием на британском политическом Олимпе. Одновременно он получил предложение от Aberystwyth University[615] и стал его ректором. Но когда выяснилось, что он выдал своих бывших друзей журналистам и вдобавок прямо обвинил их в шпионаже, — его без огласки, но неумолимо и отовсюду вынудили уйти. И дальше он, вполне логично, зарабатывал на жизнь статьями, которые писал для сверхпопулярного тогда среди европейской и американской левой интеллигенции журнала Encounter, созданного и финансируемого, как стало известно после разразившегося в 1967 г. грандиозного скандала, спецподразделением ЦРУ и секретным отделом по ведению идеологической войны британского Форин — офиса. А приговор ему задолго до позорной публикации вынес — всего за 24 часа до своего тайного отъезда из Англии — сам Дональд Маклин. Столкнувшись с Ризом во всеми ими любимом лондонском клубе Gargoyle, уже сильно выпивший Маклин громко и не стесняясь присутствующих бросил ему в лицо: «Я ведь всё про тебя знаю! Ты был один из нас, а потом перебежал к ним!»[616] Так вот All Souls в этом «заочном разбирательстве» между ними занял сторону «советского шпиона» Дональда Маклина.
О том, как конкретно проходил, возможно, не самый стандартный для «Милнеровского детсада», но весьма показательный для данного рассказа набор в «команду», можно судить по рассказу биографа Хью Виндхама[617].
Хью — третий по старшинству из взрослых сыновей Генри Виндхама, 2‑го барона Леконфильдского. Семейство Виндхамов было весьма большим и богатым (дед Хью по отцу Джордж Виндхам, 1‑й барон Леконфильдский, старший внебрачный сын Джорджа Обрайена Виндхама, 3‑го графа Эгремонтского, в виду отсутствия у графа законных сыновей унаследовал все его немалые имения, но не графский титул).
Сразу несколько Виндхамов — мужчин и женщин — играли ведущие роли в неформальном светском обществе под названием The Souls («Души»). Среди его членов — Вильям Гренфелл (видный политический деятель, двоюродный брат — «кузен» — потомственного банкира и партнёра Дж. П. Моргана и Роберта Флеминга — Эдварда Гренфелла) и его жена Этель, державшая знаменитый политический салон, который усердно посещали как минимум шесть премьер — министров. Из них двое активно участвовали в жизни Общества: Артур Балфур и Герберт Асквит с супругой — Марго Асквит, в девичестве Теннант. Членами Общества были также племянница Марго — Франсес Теннант и ее муж Гай Чартерис — родители будущей жены Яна Флеминга Энн Чартерис (в замужестве Ротермср). Душой же Общества были изображённые на знаменитом групповом портрете кисти Сарджента три родные сестры Джорджа Виндхама и кузины Хью: старшая Мэри, средняя Маделин и младшая Памела (Король Эдвард VIII, увидев этот групповой портрет, назвал его «Три грации»). Маделин прожила спокойную и счастливую жизнь со своим мужем Чарльзом Эдином. А вот старшая и младшая были явно с характером — и с каким!
Мэри (1862–1937) — жена Хьюго Чартериса, 11‑го графа Вемисского и 7‑го графа Марчского (деда Энн Флеминг) и одновременно на протяжении многих лет любовница Артура Балфура: она влюбилась в него, когда ей было всего 17 лет, а вот ему потребовались годы, прежде чем он ответил ей взаимностью; но зато потом уже она на своего любовника имела безграничное влияние (молва гласила, что именно из — за неё половина Кабинета министров при Балфуре состояла из членов The Souls). Памела (1871–1928), которую все знавшие её современники вспоминают как совершенно невозможную и экстравагантную молодую особу, сначала была замужем за Эдвардом Теннантом, 1‑м бароном Гленконнерским (родным братом Марго Асквит), а затем, после его смерти за Эдвардом Греем, 1‑м виконтом Греем Фаллодонским — министром иностранных дел империи в правительстве Герберта Асквита; и, как и старшая сестра, она долгие годы была любовницей своего будущего мужа и его повелительницей.
В рассматриваемом эпизоде, связанном с трудоустройством Хью Виндхама, особый интерес представляет его двоюродный брат Джордж Виндхам12, старший сын Перси Виндхама — «второго» сына 2‑го барона Леконфильдского, то есть Джордж такой же «второй сын», как и Хью, но уже состоявшийся: в 1898–1900 гг., когда решался вопрос о вмешательстве имперских вооружённых сил в конфликт колониальной компании Родса с бурами, Джордж Виндхам, тесно связанный с Сесилам Родсом, уже служил заместителем военного министра и немало способствовал решению вопроса в интересах Родса.[618]
И вот это сообщество богатых и очень влиятельных аристократов перемещалось всей гурьбой из одного роскошного загородного имения в другое, перемежая управление империей утончёнными развлечениями, супружескими неверностями и устраиванием собственных дел. Как написал один из хроникёров той эпохи, самой влиятельной прослойкой британского общества постепенно стали обладавшие в обществе непререкаемым властным авторитетом семейства, которые не просто составляли самый уважаемый и изысканный класс английской нации и определяли политику империи на всех уровнях вплоть до общенационального (то есть чуть ли не мирового), но и имели обширную разветвлённую сеть ближней и дальней родни, друзей и соратников, тоже пользовавшихся авторитетом и влиянием в обществе.
Всё это проявилось в полной мере, когда в конце мая 1901 г. лорд Милнер отлучился из воюющей Южной Африки и приехал в Лондон примирить критиков своей слишком откровенно колониальной политики. После скандального провала авантюры Линдера Джеймсона Сесил Родс и Альфред Милнер от своей затеи захватить контроль над несметными богатствами Трансвааля и Республики Оранжевой реки не отказались и начали выдвигать бурскому президенту Кругеру всё более и более ультимативные требования. В мае — июне 1899 г. Милнер категорически потребовал немедленно предоставить равные с бурами права нахлынувшим на золотые прииски в огромных количествах «уитландерам» (иностранцам; это были в подавляющем своём большинстве англичане) — и после этого до войны оставалось уже совсем немного. Параллельно, не привлекая к себе внимания, рэндлорды (их на английском языке нередко именуют «золотые жуки») с Вернером и Бейтом во главе наращивали финансирование частной армии их колониальной компании и довели численность её личного состава до 10 000 человек (незадолго до того она насчитывала всего 1500 бойцов). Томас Пэйкенхам в своей посвящённой англо — бурской войне книге