— Зяба, там Ефимыч чуть с ума не сошел! — довольно усмехнулся Федя, подходя к старику и обнимая его. — Емае, ты где пропадал вообще? Мы из-за тебя всю учебку прошерстили, а о тебе ни слуху, ни духу!
— Рано радуешься, Сапог, — дежурный, стоящий рядом, нахмурился и кивнул в сторону дороги, где уже во всю мчался небольшой кортеж из трех машин. Катафалк и пара пикапов, переделанных в гантраки. — Ваш Зяба походу бегляш с Котельни. А это, ловчие пожаловали.
— Котельник? — нахмурился вояка и быстро распорядился об организации обороны.
Подъехавших ловцов встречало не менее шести стволов, направленных в их сторону. Так что пикапы свернули с дороги, уходя в лесопосадку, где резво развернулись, готовясь уходить. В ответ на ребят Сапога уставилась пара пулеметов Калашникова и пара охотничьих ружей. Катафалк выехал дальше по дороге и затормозил буквально в паре десятков метров от стоящего перед въездом в поселок Федором.
Из машины вышли двое. Пожилой мужчина в рабочей одежде и крепкий парень, в армейской форме с погонами старшего лейтенанта. Сапог напрягся, понимая, что разговор будет не из приятных. С военными всегда сложно разговаривать, поскольку они сами у себя на уме и уперты как бараны. Вот есть у них задача и все тут. Выполняют, без отступления в сторону. Поскольку за выполнение задачи не в соответствии с предписаниями, их по головке не погладят, и плевать, что задача была выполнена качественно и в срок. Дурость армии, выбивающая напрочь из голов все критическое мышление и оставляющая лишь прямое следование указам.
— День добрый, господа, — усмехнулся Федька, держа руки на поясе, рядом с открытой кобурой на боку.
— Всех господ в семнадцатом перестреляли, — буркнул в ответ старик. — Я так понимаю, ты городской и имеешь виды на нашего инженера? А иначе чего б он сюды убег?
— Видать не от хорошей жизни сбежал, — спокойно ответил Сапог, довольно ухмыльнувшись. — Вы хоть имя этого инженера знаете? А я вам скажу. Зябликов Юрий Дмитриевич, бывший слесарь жилищно-эксплуатационной конторы, после войны вошедший в ремонтно-восстановительную бригаду города и занимающийся налаживанием водоснабжения и подачей электроэнергии. Около месяца назад во время работ, подразделение в составе которого он работал, было атаковано и понесло потери. Юрий Дмитриевич был похищен неизвестными. Так что у городских сил территориальной обороны большой вопрос к вам, товарищ старший лейтенант, а не ваши ли бравые бойцы, начали буянить на местности, поняв, что больше им никто не указ? А?
— Осади, — спокойно произнес военный. — Ты значит из террбатов?
— Командир первой роты специального назначения территориальной обороны, позывной Сапог, — представился Федя и хищно оскалился. — С кем имею честь общаться?
— Старший лейтенант Борзов, командир отдельной батально-тактической группы, — спокойно ответил старлей, выдерживая гонор Феди. — Занимаюсь охраной порядка в области и ловлей остатков диверсионных групп противника, которые то и дело шарятся по местности. То и дело норовят в город прорваться, так что, мы с тобой, Сапог, примерно одно дело делаем, только я официально, а ты как самоорганизатор.
— Нихрена, командование территориальной обороной взял капитан Престняков и Майор с позывным Старый, так что мы тоже не лесная братва ни разу. Белорусиш партизайн, йя йя, — усмехнулся терробороновец. — Суть дела не меняет, Юрий Дмитриевич уезжает со мною, в город. Если у вас есть вопросы, то прошу, изложите в письменной форме, в трех экземплярах, на имя Себастьяна Пирейро, торговца черным деревом.
— Превосходно, что вы, молодое поколение, еще помните классику, однако разговор сейчас не об этом, — нахмурился старик, поглядывая на Зябликова, прячущегося за забором. — Однако давайте будем реалистами. Юрий Дмитриевич, ваш человек, верно? При этом, как вы сами и сказали, человек он квалифицированный, а значит должны понимать, что просто так и мы его отпустить не может. С нас просто наше начальство не слезет, да и работнички не поймут, если узнают, что кто-то умудрился вот так легко уйти.
— Ха, и каково же ваше предложение? — заинтересованно хмыкнул Сапог. — Все начинают говорить о деловом предложении, когда есть шанс самому полечь с пулей в груди. Нам на ваши пулеметики плевать, у меня стрелков больше, так что преимущество в огне на моей стороне. Но мы же не хотим это проверять? Допустим. Во сколько талонов вы оцениваете жизнь и свободу старика?
— Талонов? Мы не используем талоны в обиходе, поскольку они не практичны. Куда интереснее реальные средства. Продукты, вооружение, патроны, медикаменты, одежда, — усмехнулся Борзов. — Но, прекрасно понимая, что у вас вряд ли есть большой запас бартерного фонда при себе…
— К чему ты клонишь, старлей? — настал черед Феди хмуриться. Наглая ухмылка на лице приезжего вояки не сулила подразделению территориальной обороны ничего хорошего. — Раз уж вы не можете согласовать свои хотелки и разродиться, предлагаю честный обмен. Юрий Дмитриевич уезжает с нами в город, а вы получаете автомат Калашников и четыре магазина к нему. Могу еще докинуть штык-нож и подсумок для четырех магазинов, чтобы был практически полный комплект поставки.
— Цинк патронов сверху, — довольно хмыкнул старлей. — Пятерка автоматная, достаточно и ПСок.
— А не дохера? — удивился городской, почесывая затылок и что-то прикидывая в уме. — Ну и ценники у вас конечно, господа. Максимум, автомат, четыре СНАРЯЖЕННЫХ магазина и еще сто восемьдесят патронов сверху. Предложение окончательное, обжалованию не подлежит.
— По рукам, — согласился Борзов, под недовольный взгляд старика, с которым он приехал.
Акт приема-передачи прошел быстро и без лишних порывов к накаливанию сложившейся ситуации. Все прекрасно понимали, что их временные партнеры хорошо вооружены и потому нет смысла их провоцировать. Так что уже минут через десять, Зяба спокойно сидел в машине, то и дело подпрыгивая на кочках, поскольку ремней безопасности в автомобиле не было. Для него путешествие закончилось. Он наконец возвращался в город. Чтобы высказать все претензии по поводу идей Ефимыча. В конце-концов, он старый слесарь, куда ему, тягаться с молодежью и скакать по руинам. Возраст не тот, да и желания нет. Как сказал классик, война дело молодых. Правда вот, морщины она не лечит, наоборот даже, добавляет. Как и седые волосы.
Глава 19Жизнь
Прошло несколько дней с того момента, как команда мастеровых вновь оказалась в сборе. Зяба, за двое суток нормально отоспавшись и отъевшись, вновь занялся привычной мелкой работой, а именно обустройством личного пространства. Все прекрасно понимали, что грядущие холода желательно встретить в хорошо отапливаемом помещении со всеми удобствами, нежели в промерзшем насквозь подвальчике.
Даже просто утеплить подвал было недостаточно, поскольку земля довольно быстро промерзает, не говоря уже о том, что коммунальные службы явно не будут расчищать завалы снега, а значит, придется рассчитывать лишь на свои собственные силы.
Интереса ради, я заглянул к Аслану и его команде. Киргизы, прекрасно понимая, что центрального отопления не будет, уже притащили небольшие туристические печки, а также начали заготавливать дрова в одной из комнат. Окна, до этого заколоченные, плотно обклеили пленкой, посадив на строительный степлер. Все-таки, сквозняк — это страшная сила.
Всем было и так понятно, что через пару лет из многоэтажек придется съезжать. Все-таки без ремонта и технического обслуживания, здания начнут потихоньку сыпаться. Как там говорят строители? Износ из-за выхода за пределы деформации?
Решение пришло откуда не ждали. В один из визитов Сапога, мы с ним отчего-то разговорились о возможности переезда.
— Ефимыч, а чего ты паришься вообще? Любой поселок тебя с руками оторвет! Вон, Южное спит и видит твою компашку. Сам подумай, три технаря, военный врач, студентка медсестра и красивая баба с двумя девчонками, — усмехнулся Федька, хлопнув меня по плечу. — Если уж и планировать будущее, то где-нибудь в деревне. В городе делать решительно нехрен. Мы тут и так грыземся за остатки. Ты думаешь, почему я с бойцами все дальше от центра оттягиваюсь? Да потому что в центре ловить уже нечего. Там только одичалые кухонные выживальщики еще ползают и ищут что-то. В промзоне еще остались склады, а оттуда я, наверное, сам буду оттягиваться вдоль железнодорожки на восток. Все-таки, хитро поступил капитанчик наш… Сел на железнодорожной артерии и не парится. А ведь по железке сейчас самое то будет кататься. Мотодрезин много осталось, рельсы особо не повреждены. Чисто сел и поехал до ближайшего поселка. И быстро, и надежно.
Советом одного лишь Феди я не ограничился и уже позже, вечером, собрал всех домочадцев, по крайней мере, проживающих в подвале, на общий круг. Мы расселись в мужской спальне, как самой большой комнате. Меня даже немного разморило от вида всего «семейства» в сборе. Все-таки, в основном все заняты своими делами и вот так просто не посидеть, да не поговорить.
Машенька, явно чувствуя неладное, пристроилась у меня меж колен, пригреваясь на моей старческой груди. Мне только и оставалось, что поглаживать ее по головке, обдумывая, с чего бы начать. Все-таки, инициатором собрания был именно я. Зяба и Женя лишь устало поглядывали на меня. Полинке, как обычно, было все равно. Сергеич вообще полудремал, после тяжелого рабочего дня в лазарете. Одна только Милана с интересом следила за моими действиями. Вот же, неуемная домохозяйка. Накашеварила, порядок навела, с детьми позанималась и еще полна энергии на споры и обсуждения. Не то что наша старческая банда. Поработали и спать. Хех.
— Уважаемые граждане, дорогие друзья, — начал было я, но видя осуждение на лицах присутствующих, лишь усмехнулся. — Если вкратце, то меня очень волнует вопрос предстоящей зимы, которая уже на за горами. Ходоки, конечно, пока еще не грызут под стенами, но все равно, приятного мало. Мы можем продолжить оставаться в подвале, а можем попытаться перебраться в ближайшую деревню, чтобы попробовать выживать там.