Открыв глаза, поднялся в положение сидя. Вокруг пустота, мелодия стихла, а впереди лишь небольшой проем с дверью. Давно мне не снились кошмары, и все они были осознанными.
Довольно резво поднялся с кровати, шагнул к двери, открыл ее. По ту сторону царил вечерний полумрак, разгоняемый лишь парочкой прожекторов и фонарей. Переступив порог, я ощутил, каким лёгким стало тело.
Шутка ли, мне снова всего лишь тридцать, в правой руке удобно расположился армейский штык-нож. Пустой пистолет давно вставлен в кобуру за ненадобностью, а автомат потерян. Передо мной блок модульного городка, дверь в который приоткрыта. И я точно знаю, что там враг. Этот сон я видел не раз.
Не медля ни секунды врываюсь в помещение. Сразу напротив входа тумба, близь которой стоит дежурный и что-то пишет. Короткий подшаг и вот уже правой рукой, вгоняю нож ему в горло, а левой, зажав рот, тащу это тело на себя. Одновременно с этим бью под колено.
Музыка начинает свой разгон. Сейчас услышат стоны и грохот тела. Две секунды на то, чтобы сместиться к ближайшей двери.
Та распахнулась, но первый вышедший тут же получил тычок ножом в грудь. Оружие доставать не было времени, второй выходящий заметил меня.
Сотни раз проделанный набор действий. Словно в каком-то кино, которое прокручивается без остановки и ты всегда на главной роли. Дергающий электронный звук, словно какие-то шумовые помехи уже бил по ушам, напрочь отключая слух, а я вырубал второго противника коротким джебом. Сближение, подныриваю под его удар и бью правой ладонью по его левому уху, толкаю мужчину к дверному косяку.
Боец с силой прикладывается, раскроив при этом висок, но еще остается в сознании, хоть и сползает вниз, оседая на колено. Не церепонясь, вбиваю его голову в железный уголок пинком с ноги. Сквозь музыку слышен хруст и сдавленный стон.
Прохожу внутрь комнаты. Худощавый парнишка в песчанной форме, наконец очухавшись, хватает стоящий стул и кидает в меня.
Быстро сместился вбок и подхватив с ближайшего стола, что-то отдаленно похожее на телефон, метнул в парня. Бросок отточен и прилет в грудь гарантирован.
Тощего повело, а я сблизившись, попросту схватил его за волосы и приложил головой об парту. Еще и еще.
После пятого удара боец перестал реагировать и я спокойно откинул его назад. Помещение штаба зачищенно, осталось пройтись по комнатам расположения. Я чертовски зол и ненавижу ввсех кто здесь живет, а все потому, что это местное ополчение.
Абсолютно небоеспособные моральные уроды, которые только и могут что мучить мирных жителей, устраивать локальный террор и бежать с поля боя при первой возможности. Я уже не помню, из-за чего этот сон случился и было ли это в реальности, но жестокость меня расслабляла, вводила в некий транс.
Вернувшись в коридор, вырвал нож из груди еще хрипящего раненого. Непорядок, хвосты надо подчищать. С размаху наступил ему на горло вбивая кадык внутрь и обеспечивая бедняге мучительную смерть. Дальше, нужно двигаться дальше.
Забрав ключи у дежурного, вскрываю железную дверь в комнату хранения оружия. Пора устроить локальный геноцид в этом лагере. Не разбираясь, выдергиваю с одной из пирамид пулемет, а из ящика дежурного подразделения снаряженную ленту и несколько гранат.
Откинул крышку, просунул язычок ленты, захлопнул, дослал патрон на линию заряжания. От пульсирующего пронзительного писка можно было сойти с ума. Не помню, кажется я что-то вкалывал себе на случай раны, но когда это было, без понятия.
Выхойдя из комнаты, прикладом ударил по кнопке тревоги. Музыка заглушила даже завывания сирены. Из спальных помещений начали выбегать самые трезвые, одетые лишь в нательное белье и тапочки. Тут-то они и попали под пулеметную очередь.
Усевшись в конце коридора, я уперся локтем в колено, а пулемет положил на руку. Не особо выцеливая бегущих, вдавил спуск. Гребаная пульсация перекрыла грохот пулемета в замкнутом пространстве.
Я видел как пули разрывали обнаженные тела, перемалывая в труху кости, мясо и внутренние органы. Всего за несколько секунд «взлетка», а он же, центральный проход, залился кровью. Десятка два мужиков разного возраста, с различной рунической символикой набитой на коже, лежали по всей длинне коридора.
Кто выжил, пытались укрыться за дверьми, но те превратились в решето. Дело за малым, пройтись и зачистить остатки. Встаю, уже сдергиваю первую гранату, отжимаю усики и вытягиваю кольцо предохранительной чеки.
Вдруг на удивление сон прерывается и вместо привычной зачистки первой комнаты, где сидели еще ничего не понимающие пьяные националисты, я захожу в какую-то квартиру. Двое псевдопэпсов разложили Полинку прямо в коридоре и насилуют ее, словно и не замечая моего присутствия. Граната из рук пропала, но я все так же молод и полон сил.
— Э, уроды, — позвал я иинатянул на лицо хищный оскал.
Тот что держал руки девочки приподнял голову и тут же получил пинок в лицо. С короткого разбега я просто прыгнул на него, выкинув правую ногу вперед.
Опрокинул сержантика и тут же нанес добивающий кулаком в голову, а затем еще один, уже контрольный. Обернулся на второго насильника. Тот выхватил из кобуры пистолет и трясущимися руками пытался дослать патрон в патронник, забыв снять предохранитель.
Из положения сидя кидаюсь к лейтенанту, попросту загребаю его левой рукой в охапку, словно крюком. Мужчина выронил пистолет и попытался вырваться, но практически сразу отдал голову в партере.
Я быстро переместился ему за спину и обхватив его корпус ногами, взял «на излом».
Приобнимая левой и вытягивая его правое плечо от себя, второй рукой ухватился за левый висок и выкрутил на себя. В фильмах хватают за челюсть, но свернутая челюсть не равна свернутой шее. Мужчина закряхтел и задергался, но я, не услышал этого, рванул правую руку на себя, до едва слышимого в тишине щелчка, словно кто-то хрустнул пальцами.
Тело обмякло, а я, скинул его с себя и устало поднялся.
Бесячей и такой приставучей музыки, больше не было. Вместо нее я слышал лишь всхлипы Полины от чего и проснулся.
Раннее утро. В подвале еще темно, а в печке догорает огонь. С трудом разлепив веки и приподняв голову, я увидел в полумраке силуэт плачущей студентки, которая приползла к кровати Зябы, сжалась у нее, словно дворняжка и тихо скулила.
Мда, тяжелый случай. Попахивает пост травматическим синдромом расстройства.
Впрочем, и я не лучше. Радует лишь одно: проснувшись, я больше не слышал эту гребаную музыку, а перед глазами не мелькали какие-то виды пальм. К чему бы это, я ведь никогда не был в Майами…
Глава 23. Сборы
— Опять кошмары? — спокойно поинтересовался Захаров, сидящий на соседней кровати и попивающий теплый сладкий чай.
Интересно, Женька вообще спит или он всегда бодрствует. Как не проснусь, он уже чем-то занят, при том что ложится, этот энерджайзер на ножках, куда позже меня.
— Стонал во сне? — сонно спросил я, усаживаясь на кровати и потирая затекшую шею.
Спать в одежде все же не лучшая идея.
— Ворочался, — согласно кивнул Евгений, отставляя кружку на тумбу. — Но ничего, Ефимыч, сейчас время такое, адреналин шалит, нервы натянуты словно струны и окружающий мир играет на них свою рапсодию смерти. Месяца через два, станет спокойнее, ну или ты привыкнешь.
— С чего взял? — вяло усмехнувшись, я пересел поближе к печке, чтобы немного погреться и подкинуть дровишек.
— Ну, как сказать? Когда замес в четырнадцатом пошел, я работал на заводе в Горловке. Восемь лет вот так, под обстрелами жил, а потом спецоперация, ну, ты и сам знаешь. Так вот, первые месяцы хохлы нас бомбили по самое немогу, потом прилеты раз в несколько дней, но регулярно. Просто привыкли. Тогда многим кошмары снились. У меня малой тогда настрадался, — тяжко вздохнул Захаров и завалился на кровать, сложив руки на животе. — Так что, Ефимыч, тут либо привыкнешь, либо перегоришь. Кто перегорал, выбирал легкий путь и искал смерти. Ты же не из таких?
— Я похож на смертника? — хмыкнув, я привалился спиной к стене. — Да и, нет у нас возможности выбрать легкий путь. Вон, если бы не мы, то Маша вряд ли пережила бы все, да и Полька тоже. Всех не спасти, но помочь детям стоит.
— Ну, тоже верно, — согласно кивнул Женя. — Ладно, Серега, давай, отогревайся и спать. Завтра тяжелый день. Хотя сейчас легких и не бывает…
Я как-то и не заметил, в какой момент Захаров мирно засопел, да я и сам довольно быстро провалился в сон, прислонившись боком к теплой стенке печи.
На этот раз меня разбудили заботливые руки, которые чуть подвинули мою тушку, отстраняя от печи. Слегка приподняв вяки, я рефлекторно попытался нащупать пистолет на боку, но увы, ватник вместе с Макарычем, остался у стола.
— Сергей Ефимович, что же вы так? Еще чего недоброго, угорите, — негромко посетовала Юлия. — Как только умудрились уснуть так, скрючившись.
— Тепло, — проворчал я, приподнимаясь и потягиваясь.
Судя по ощущениям, выспался, но голоден. Что ж, на часах одиннадцать утра, Захаров уже куда-то умотал, Зябы и Полины тоже нигде не видно. Док спит и судя по всему, стараниями Вячеславовны.
Та вновь принесла пирожки, которые вкупе с горячим сладким чаем имели просто чудовищный умиротворяющий и усыпляющий эффект.
— Сергей, вы не против, если сегодня Маша придёт, вместе с подружкой? Ее зовут Вика, наша соседка, девочке двенадцать и росла она без отца. Тихая, спокойненькая. Мы вас не потесним, просто девочку бы отмыть и отпарить хорошенько, — смущенно попросила Юлия, явно чувствуя какую-то вину. — Обещаю, детки будут вести себя тихо, так что спите спокойно.
— Да не против, все равно буду занят сборами, — отмахнулся я и перебрался к столу, на котором принялся раскладывать имеющееся снаряжение.
Все же надо идти на легке, но при этом иметь возможность в случае чего переночевать в лесу. И я, отстраняясь от всего происходящего вокруг, принялся укоплектовывать рюкзак. Вчерашние вечерние попытки собраться, пересмотрел полностью и решил укладываться по новой.